Врата в рай - читать онлайн книгу. Автор: Энн Райс cтр.№ 84

— Так? — переспросил Мартин.

— Так чертовски нежно! Иногда мы прижимались друг к другу уже в полудреме, и это было как прижиматься к… Я даже не знаю… Нет, не знаю…

— А как тебе… — спросил Мартин шепотом. — Я хочу сказать, как тебе традиционный секс, — осторожно продолжил он, — без обычных ритуалов и атрибутики?

Вопрос Мартина не удивил меня, не застал врасплох. Может быть, потому что я весь день готовилась к ответу на него. Хотя я опять почувствовала себя крайне неуверенно — уже который раз за эту неделю, когда пыталась решить для себя этот вопрос.

— Хочешь, я тебе кое-что скажу? Такое же безумное, как и все остальное. Я ведь занималась этим впервые в жизни, — заявила я, бросив на Мартина вопросительный взгляд: способен ли он оценить всю необычность моего признания. — Нет, я вовсе не утверждаю, что у меня не было никаких фантазий. Я думаю, они будут всегда, как связь между удовольствием и болью, разрушить которую абсолютно невозможно. Но потом были моменты, словно вспышки, нет даже не моменты, а довольно длинные периоды, как в замедленной съемке, когда в постели были только он и я, а вот такого со мной прежде не случалось никогда. Никогда.

Тут я не выдержала и отвернулась. Звенящая тишина стала невыносимой. Я подняла стакан и пригубила ледяной напиток: у меня вдруг перехватило дыхание и слезы навернулись на глаза. Разбитые надежды. Если бы Эллиот был здесь, если бы мы были вместе… И внезапная острая боль от осознания невозможности всего этого.

Мартин притих на стуле, оставив тщетные попытки меня приободрить.

В маленьком садике, кроме нас, по-прежнему никого не было, только из бара доносился слабый шум. К нам потихоньку под пение цикад подкрадывалась жаркая южная ночь, о чем можно было судить по сгустившейся тени на стенах из красного кирпича. Небо над головой стало багрово-золотым, со стороны реки поплыли легкие облака.

Очень скоро окончательно стемнеет, листья деревьев заострятся и словно сожмутся, и все предметы превратятся в неясные силуэты. Затем тьма поглотит все вокруг. Нет, я не в силах вынести такую красоту. А потому снова разрыдалась. Судорожно и очень некрасиво. Похоже, плакать уже вошло у меня в привычку.

Мартин взял бокал и откинулся на спинку стула, вытянув вперед длинные ноги. Когда он заговорил, голос его прозвучал совсем тихо, будто он не хотел нарушать торжественную тишину ночи.

— Но как ты можешь не знать, что произошло? — спросил он.

— Господи, ну сколько можно повторять одно и то же! — воскликнула я. — Я действительно ничего не понимаю. Я как будто распалась на отдельные части, как будто всегда была никем и только сейчас это осознала. Как будто меня окружали не стены, а декорации и все было фальшивым от начала до конца. Я ведь тогда села с ним в самолет, совсем как человек, бросающийся в омут с головой. И все же я — это я и никогда уже не буду никем другим. Господи! Ведь я не разе честью справлялась с самыми непростыми ситуациями.

Мартин внимательно посмотрел на меня, а потом задумчиво кивнул. Похоже, он собирался что-то сказать, но передумал. Он матча сидел, потягивая белое вино, затем поставил бокал и тихонько прикоснулся ко мне кончиками пальцев.

— Хороша, — произнес он, словно решат для себя нечто важное. — Постарайся выслушать меня, причем очень внимательно. Твоя исповедь напомнила мне совсем другую историю. Короткий рассказ, который я когда-то читал. Его написала гениальная писательница Юдора Уэлти. Конечна я не могу воспроизвести все его художественные достоинства, но постараюсь передать как смогу.

— Ну так расскажи, пожалуйста, — попросила я.

— Ладно, — отозвался Мартин и слегка запнулся, будто собираясь с духом. — Рассказ называется «Смерть коммивояжера». Если мне не изменяет память, этот коммивояжер оказался на большой дороге после изнурительной болезни. Его тогда выходили в номере отеля совершенно чужие люди. И вот он опять один в безлюдном месте. У него начался жар, он заблудился, а машина застряла на обрыве. Ему ничего не оставалось, как обратиться за помощью, постучавшись в дверь стоявшего на отшибе дома. Дверь ему открыла женщина. Затем появился мужчина. Мужчина помог откатить машину и пригласил коммивояжера поужинать с ними. Не успел тот переступить порог дома, как понял, что там происходит нечто загадочное, нечто, чего он не мог постичь. Каждая деталь оказывала на гостя странное воздействие, словно у него внезапно начались галлюцинации. Самые простые слова, что произносили хозяева дома, неожиданно приобретали особый смысл. В какой-то момент коммивояжер даже почувствовал витающую в воздухе опасность. Но на исходе ночи коммивояжер неожиданно догадался, что же такое таинственное происходит в доме. Все объяснялось очень просто. Мужчина и женщина были женаты, и они ждали ребенка. Вот так. Самую обычную любовь двоих людей, ждущих прибавления в семье, он расценил как нечто невероятно таинственное. Ведь он так долго странствовал, что забыл об обычных радостях жизни и, столкнувшись с ними, не смог их распознать. Сдается мне, что-то подобное произошло с тобой, когда ты встретила Эллиота Слейтера. Лиза, ты просто влюбилась! По какой-то странной прихоти судьбы ты влюбилась. Ты разглядела в Эллиоте нечто, что символизирует для тебя любовь.

И когда эта любовь смела тебя, сбила с ног, ты инстинктивно отдала себя на ее милость, решив: пусть все идет как идет. Но, к твоему величайшему удивлению, любовь эта не умерла, а, наоборот, еще больше расцвела. Она становилась все сильнее и сильнее, так что ни убежать, ни скрыться от нее было невозможно. Любовь — всепоглощающее чувство. Она ломает жизни и разбивает сердца. Но есть люди, не ведающие, что такое любовь, ни разу в жизни не испытавшие ее. Хотя я не могу поверить, что ты, которая посвятила себя изучению любви во всех ее проявлениях, не смогла распознать обычную, нормальную любовь. Ты все знала. Знала с самого начала.

Я пыталась сосредоточиться на том, что говорит Мартин, но смысл ускользал, и меня захлестнула волна воспоминаний. Вот в нашу первую пьяную ночь Эллиот говорит: «Я люблю тебя», а я сижу точно каменная, не в силах разжать губ. Я как будто наглоталась таблеток, превративших меня в статую.

И тут мне показалось, что еще немного — и я не выдержу. Кто-то, совсем как тогда, наложил печать на мои губы. Я не могла говорить. Хотела, но не могла. И собственный голос вдруг показался мне каким-то чужим и ломким.

— Мартин, — начала я, изо всех сил стараясь не сорваться. — Мартин, я не могу любить мужчину, как обычные женщины. Просто не могу. Мне кажется, я исчезаю. Растворяюсь. Распадаюсь на отдельные части, словно механизм, работа которого зависит от тысячи маленьких колесиков и пружинок. Этот механизм неожиданно вышел из строя, и каждая деталь бесконтрольно вращается сама по себе. Нет, я не способна любить, как обычная женщина.

— Но ты можешь и просто обязана, — возразил Мартин. — Все, что ты рассказывала о времени, проведенном вместе с Эллиотом, — и есть нормальная любовь. Здесь и двух мнений быть не может. Хотя ты и сама знаешь, что я прав.

Я собиралась сказать «нет». Мне было очень важно это сделать. Привести массу самых разных причин, чтобы объяснить, что он слишком упрощает.