Склады – не единственный способ, которым семьи муравьев обменивают индивидуальные усилия на повышение эффективности в масштабах всего общества. В дождевом лесу в Бразилии около Манауса я однажды стал свидетелем примечательного зрелища: дождя из конфетти, кружившегося в воздухе под деревом. Взглянув вверх, я не смог разглядеть, откуда он идет, но зато увидел колонну листорезов, поднимающуюся по стволу. Они явно доставляли свой урожай рабочим на земле авиапочтой. Многие кусочки были больше, чем может унести муравей, и поэтому падали вниз по прямой, минимизируя потери, которые случились бы, если бы кусочки были маленькими, легкими и могли разлетаться более широко. Как бы то ни было, контингент рабочих особей на земле обнаружил только половину кусков листьев и нарезал их помельче для транспортировки. 50 % от урожая может быть приемлемым результатом, учитывая, что муравьи экономили усилия по доставке листьев с вершин деревьев
[452].
В своей классической книге 1874 года «Натуралист в Никарагуа» (The Naturalist in Nicaragua) британский геолог и биолог Томас Белт описал другой случай использования листорезами сил гравитации для экономии времени, на сей раз при транспортировке кусочков грибного сада в период миграции:
Я обнаружил, что они заняты тем, что вытаскивают муравьиный корм из старых нор и переносят его в новую, находящуюся в нескольких ярдах от старой; и здесь я впервые заметил замечательный пример их способности к рассуждению. Между старой и новой норками был крутой склон. Вместо того чтобы спускаться по нему со своей ношей, они бросили ту на вершине склона, откуда она скатилась вниз, где другая группа рабочих подняла груз и отнесла его в новую нору. Было забавно наблюдать, как муравьи спешат с пучками еды, бросают их со склона и тут же несутся назад за новой их порцией
[453].
Охотник и добыча
То, что листорезы живут на листве и грибах, не значит, что они не столь разборчивы в еде, как плотоядные муравьи. Фуражиры могут в основном сохранять интересы гриба – в каком-то смысле они стараются не для себя, – но поскольку взрослые рабочие питаются по большей части соком, то некоторые растения, которые они собирают, могут отражать персональные вкусы в большей степени, чем нужды садов. Но муравьи не пьют сок, пока режут и носят листья; это обычно происходит в гнезде, где маленькие муравьи лижут кусочки и отрыгивают жидкость для своих более крупных родичей. Хотя семья в целом потребляет разную листву, отдельные муравьи становятся специалистами по определенным растениям, растущим в местах, которые им очень хорошо известны
[454]. Рабочие быстро мобилизуют помощников к хорошо знакомым видам растений; и наоборот, они мобилизуют сородичей к незнакомому растению только после того, как оценят его качество
[455]. В этом подходе они напоминают шмеля, который, попробовав разные цветы, специализируется и зацикливается на единственном виде растений
[456]. Не очень понятно, полезно ли зацикливание листореза для его труда. Так или иначе, нежные листья появляются и заканчиваются, и, как шмелям (и многим студентам колледжей), рабочему-листорезу то и дело приходится менять специализацию.
Есть несколько составляющих привлекательности листьев: для отдельного муравья, для гриба и для семьи. Листорезы предпочитают листья, которые легко нарезать. Также они тянутся к листве на открытом солнце, наиболее богатой питательными веществами. Красные молодые листья ядовиты для гриба
[457], и листорезы избегают их в пользу более старых листьев или – в идеале – мягких беззащитных молодых листьев с меньшим содержанием целлюлозы, которую грибы не могут ассимилировать
[458]. Такая листва наиболее обильна у пионерных видов деревьев, то есть видов, прорастающих в местообитаниях на начальной стадии сукцессии – относительно открытых местах, где взрослые деревья в сильно затененном, старом заросшем лесу были повалены бурей или упали от старости. Там, где много пионерных деревьев, листорезам доступна роскошь выбирать несколько самых желательных растений, в то время как в старых лесах семьи вынуждены постоянно брать образцы с десятков менее привлекательных деревьев
[459].
Человеческая деятельность по расчистке земель держит растительность на начальной стадии сукцессии, поэтому-то окультуренный ландшафт – излюбленная зеленная лавка для листорезов. Многие культуры, выращиваемые людьми, происходят из Старого Света и не имеют природной защиты от листорезов, или же токсины из них удалены селекцией, чтобы сделать растение пригодным для питания людей, что превращает их в идеальный субстрат для грибного сада и позволяет муравьям обдирать их догола
[460]. Поэтому популяции листорезов процветают рядом с человеческими сообществами до такой степени, что могут вредить так же, как библейские нашествия саранчи, причиняя в год убытков на миллиарды долларов
[461].