Приключения среди муравьев. Путешествие по земному шару с триллионами суперорганизмов - читать онлайн книгу. Автор: Марк Моффетт cтр.№ 47

Семьи Allomerus decemarticulatus строят защитные покрытия над своими тропами. Рабочие появляются из круглых входов в этих покрытиях, чтобы поймать вторгшегося Pheidole («большеголового муравья»)

Во время исследовательской поездки в Типутини (Эквадор) я решил проверить идею о ловушке. Я повесил москитную сетку над растением с процветающей колонией Allomerus, добавил сотню кузнечиков и кобылок и сидел внутри по утрам следующие пять дней – необычное использование москитной сетки, чтобы удерживать насекомых внутри, а не снаружи от нее. Даже после того, как кузнечики успокоились, они стали неразборчивы в своих передвижениях, прыгая оттуда, где муравьи скрыты под структурами, туда, где муравьи прохаживались на виду, и туда, где муравьев не было совсем. Когда они приземлялись среди муравьев, даже на их постройки, то уходили невредимыми. Если постройки и впрямь служили ловушками, то были очень неэффективными ^[184].

Конструкции Allomerus идут непрерывно от одного гнездового кармана до другого на разных ветках их куста, и по ним идут потоки рабочих, переходящих из одного гнезда в другое. Прочие обитающие на растениях муравьи возводят похожие покрытия над своими тропами, даже с такими же дырками, через которые они приходят и уходят фуражировать. Такие сводчатые галереи, вероятно, служат в первую очередь для защиты заключенного в них движения от врагов (с глаз долой, из сердца вон), так же как земляные покрытия дорог, которые возводят муравьи-мародеры и многие кочевники.

На самом деле рабочие Allomerus на моем опытном участке не ждали в засаде час за часом у каждой «лисьей норы», как можно было ожидать, если бы их постройки были ловушками, нуждающимися в постоянном надзоре; когда все спокойно, большинство дырок обычно пустуют. Но во время опасности для муравьев, проходящих внутри, это было не так. После того как вытащил кузнечиков из волос на собственной голове, я заметил чужаков – других муравьев, какой-то вид рода Pheidole, или большеголовых муравьев, лезущих на растение, чтобы прикончить раненого кузнечика, упущенного Allomerus. По прибытии муравьев Pheidole рабочие Allomerus начали охранять каждый из нескольких десятков входов в их галереи, ближайшие к суматохе, вызванной злоумышленниками. Эти стражи с помощью собратьев по гнезду, кишащих на поверхности галереи, даже поймали и убили одного Pheidole и унесли его.

Муравьи многих видов при случае ловят и убивают врагов и добычу вдоль своих троп, особенно когда на них находится большое количество рабочих; это важно для одоления жертвы, как у кочевников, ошеломляющих числом; такая тактика может быть успешной даже для робкого вида, если его армии достаточно велики. Таким образом организация сверхорганизма может быть более чувствительной, чем ткани организма: рабочие, приписанные к тропам, могут плавно переходить в своем поведении от транспортировки к защите и к хищничеству. Это выглядит, как если бы печень могла изменить свою функцию при отключении сердца и качать кровь.

После четырехчасовой поездки в такси, набитом еще пятью пассажирами, в числе которых был Каспар Шёнинг, я вывалился из салона автомобиля, едва ли не падая. Водитель высадил нас перед низким строением, где располагалась штаб-квартира самого известного национального парка Нигерии, Кросс-Ривер, куда мы и направлялись. Там молодая женщина проводила нас в офис заместителя директора, который сообщил, что, прежде чем искать муравьев, мы должны дождаться директора. После часа, проведенного нами в приемной, этот человек провел нас в обширный офис через дверь с табличкой «С. O. Абдусалам, директор, эсквайр».

Мы с Каспаром объяснили мистеру Абдусаламу, чья крупная фигура была втиснута за обширный стол, что мы только что провели две недели в Гашака-Гамти, где нашли один лишь вид муравьев-кочевников, устраивающих рейды роем, Dorylus rubellus. После двух дней в долгих автомобильных перегонах мы прибыли в Кросс-Ривер с надеждой найти большее разнообразие муравьев-кочевников. Внимательно выслушав нас, мистер Абдусалам объявил, что собирать муравьев в Кросс-Ривер – похвальная и серьезная задача. Тем временем его подчиненные, сотрудники парка, прибывали по одному и заполняли кресла вокруг длинного стола. Директор по туризму, директор по безопасности, директор по охране окружающей среды, директор по образованию, директор по науке, директор по зловещим-шорохам-в-ночи и так далее – в конце концов там набралась их чертова дюжина, и каждый, усаживаясь, посылал своему боссу ослепительную улыбку.

В течение следующего часа директор директоров пригласил присутствующих продемонстрировать искусство красноречия. Каждый выразил искреннюю уверенность в важности исследования муравьев в Кросс-Ривер, удивление, что до сих пор ни один специалист по муравьям не открыл для себя этот парк, и благодарность за наш визит. Директор время от времени перебивал, дабы приукрасить какой-то пункт, и, когда все закончили, подытожил речь, которую мы только что услышали, добавив собственных цветистостей, чтобы не осталось сомнений, кто тут носит корону главного оратора. Где-то по ходу дела я сумел вставить, что, хотя мы оценили щедрость мистера Абдусалама, уже поздно, а у нас до слез мало времени на пребывание в его прекрасном парке. Несомненно, объяснил я, приматологи из Гашаки (которые планировали приехать завтра в полдень, как раз когда Каспар и я должны были уезжать) смогут наставить их после нашего отъезда по нерешенным вопросам любого рода.

На этом нас с Каспаром проводили в офис директора по безопасности, чтобы мы заплатили за вход в парк по одному доллару. Там я узнал один способ определения положения чиновника в нигерийской иерархии. В то время как директор вызывал секретаря через интерком, заместитель директора тряс старым колокольчиком, а более низкоранговому директору по безопасности приходилось орать через плечо – хотя в каждом случае секретарша сидела достаточно близко, чтобы можно было просто сказать ей что-нибудь.