Приключения среди муравьев. Путешествие по земному шару с триллионами суперорганизмов - читать онлайн книгу. Автор: Марк Моффетт cтр.№ 37

Укус муравья-кочевника болезнен больше за счет механического повреждения, чем яда. Каждый укус вынуждал меня останавливаться и вытаскивать рабочего муравья из кожи или давить ногтем тех, кто вгрызался в мою одежду. (Их головы оставались в ткани и спустя несколько стирок.) Укусы за кончик пальца были такими ужасными, что отрывание муравья было бесполезно: когда я хватал агрессора двумя пальцами другой руки, он еще кровожаднее вцеплялся в нежную подушечку пальца. Со временем я нашел решение: засовывал палец в рот и сдавливал голову муравья зубами, отчего челюсти немедленно отцеплялись. Муравей был размером примерно с драже «тик-так» для свежего дыхания и почти таким же хрустящим.

Жуя насекомое, я уловил ореховую нотку и след едкой муравьиной кислоты. Муравьи-кочевники не такие маслянистые, как толстые «бочки» с запасом еды у мародеров. Они и не такие пахучие, как муравьи-портные, которые имеют мятно-лаймовую отдушку и подаются в Индии как специя к блюдам с карри. И конечно, они не так хороши, как медовые муравьи, которых австралийские аборигены и индейцы юго-запада Северной Америки считают деликатесом.

Хотя они и не доставляют такого наслаждения, как медовые «бочки», кочевники вполне лакомы для шимпанзе и входят в их рацион как одно из основных блюд, и это-то и привело меня в Нигерию. Каспар Шёнинг, в то время изучавший муравьев-кочевников в Копенгагенском университете, пригласил меня присоединиться к исследовательскому проекту по поеданию муравьев, который он подготовил вместе с приматологом из Лондонского университетского колледжа Фолкером Зоммером. В нем также должен был участвовать Даррен Эллис, студент Фолкера.

В точности как разные человеческие культуры разработали разные технологии и орудия для охоты, от копья до силков, так и шимпанзе в разных районах Африки развили отличающиеся традиции и методы охоты на муравьев ^[148]. (До недавних пор такой вид культурного разнообразия считался уникальным для людей.) Шимпанзе из национального парка Гашака-Гамти, куда направлялись мы с Каспаром, использовали ветки как орудия для сбора муравьев, обдирая листья и засовывая палки в гнезда муравьев-кочевников или тыкая ими в муравьиные тропы, – эта техника называется «ужением» муравьев. Кладя ветку в рот, как леденец, шимпанзе счищают с нее свирепых муравьев, цепляющихся друг за друга цепочкой. Поедание муравьев кажется болезненным, но кочевники не жалят и, как я выяснил, не кусают за язык, если быстро их жевать. Использование веток необходимо шимпанзе больше для того, чтобы поглубже залезть в гнездо и нацепить как можно больше муравьев, чем для того, чтобы избежать укусов. В других районах Африки шимпанзе храбро лезут в гнездо муравьев-кочевников руками, что дает им возможность набрать там вкусных личинок и куколок.

Но когда кочевники переходят в наступление, они устрашают. Каспар, проницательный, спокойный немец, сложенный как борец полусреднего веса, со светлыми волосами, подстриженными в милитари-стиле, был убежден в военной доблести муравьев. Специалисту по муравьям-кочевникам из колледжа Ютики Биллу Готвальду деревенский вождь из Ганы рассказал о ребенке, убитом этими муравьями ^[149]. Я слыхал, что кочевники могут завалить даже корову. Многие африканские племена верят, что питон, прежде чем поесть, проверяет, нет ли поблизости муравьев-кочевников: они могли бы снять со змеи кожу заживо своими ножевидными мандибулами, если бы нашли питона слишком раздувшимся от еды, чтобы успеть уползти.

Когда мы с Каспаром выехали из Абуйи в Гашака-Гамти, что на границе с Камеруном, то оказались посреди песчаной бури. Харматан ^[150] нес столько пыли из Сахары, что видимость во время двухдневной поездки в парк была отвратительной. Солнце светило не ярче полной луны.

Стиснутые в битком набитом джипе во время последнего этапа нашего многочасового путешествия, мы пересекли широкую реку прямо перед тем, как добрались до полевой станции внутри парка. Вода вздымалась выше колес, но водитель пер вперед, стукаясь о камни, а вода продолжала подниматься. Один из пассажиров показал место, где в прошлом году студент пошел купаться и его поймал крокодил. Его безжизненное тело нашли под скалой, куда крокодил затолкал его, чтобы съесть попозже. Опасно балансируя в задней части безбортового кузова, цепляясь за шесть других пассажиров, кучи багажа и связки кудахчущих кур, я сосредоточился на том счастливом обстоятельстве, что воздух на этой небольшой возвышенности был почище.

Оказавшись на полевой станции, состоящей из нескольких низких бетонных построек, мы с Каспаром бросили багаж и направились по пешеходной тропе, чтобы начать обзор местных муравьев. Холмистый ландшафт перемежался оливково-зеленым низинным лесом и редколесной саванной с преобладанием выгоревшей травы. Земля была сухая, как пыль. Листовой опад хрустел под ногами. По дороге мы миновали красивых, ярко одетых мужчин и женщин из племен джибу и чамба. Они грациозно балансировали корзинами с мясом и фруктами на головах – это были товары, которые они несли для трехдневной торговой вылазки в Камерун. Воздух резали крики «пии-йяуу» мартышек мона.

Через час мы ушли с тропы в поисках влажной земли, чтобы посмотреть на более высокий припойменный лес вдоль ручья. Скоро к нам присоединились специалист по шимпанзе Энди Фаулер, тихий англичанин с неизменной кривой улыбкой, и Даррен Эллис, тощий очкастый американец, который как начал диалог с Каспаром, так и продолжал без остановки три недели, пока они вырабатывали протоколы, которые Даррен должен был использовать для магистерской диссертации. Он изучал палочные орудия, сделанные шимпанзе, реакцию на эти орудия муравьев-кочевников и значение муравьев-кочевников для рациона шимпанзе. Эта последняя тема требовала, чтобы Даррен считал остатки муравьев в каждой кучке обезьяньего помета, какую он мог найти, – задача, оказавшаяся еще менее приятной, чем казалось.

Энди привел нас к гнезду муравьев-кочевников, которое нашел двумя днями раньше. От основания упавшего хлопкового дерева растекались пирамиды почвы, доходившие до русла ручья. Мы увидели несколько старых, слабых и раненых особей, уходящих на помойную кучу, чтобы там испустить дух. Некоторых ловили рабочие муравья-акробата, по окраске черные с кофейным, помахивающие сердцевидным брюшком в возбуждении при виде легкой трапезы. Некоторые виды муравьев промышляют собиранием на помойке уязвимых рабочих или же раненых, оставшихся после рейда кочевников.