Но муравьи превосходят всех в этой форме альтруизма. Почему это так? Прежде всего, антагонизм из-за еды между членами семьи слабо развит, и это отражает, как хорошо обычно муравьи работают все вместе. Кроме того, как животные с центростремительным фуражированием, муравьи приносят еду назад в населенное гнездо, где изрядная ее часть потребляется растущими личинками в защищенных детских камерах.
Кроме того, доступность многочисленной рабочей силы и применение химических следов делают для больших муравьиных сообществ практичным сперва мобилизовать транспортировочные команды, а после этого координировать направление, в котором они перемещают еду. В то же время масштаб деятельности у этих видов предполагает особую ценность рабочих, эффективно обращающихся с тяжестями. По сравнению со львами, убивающими крупную добычу каждые несколько дней, семья муравьев-мародеров может приносить домой тысячи съедобных вещей, более крупных, чем несущие их рабочие, в течение одного только дня.
Особенности муравьиной анатомии также упрощают групповую переноску. Направленные вперед мандибулы более приспособлены для поднятия грузов, чем челюсти и конечности большинства других общественных животных. (Люди – заметное исключение: с нашим прямохождением и противопоставленными большими пальцами рук мы большие специалисты по групповой переноске.) Центр тяжести муравья также расположен ниже, если сравнивать с крупными млекопитающими, что обеспечивает лучший баланс при групповой переноске крупных предметов.
Портативность – минимальное требование к групповой переноске еды. Идеальные объекты для переноски, такие как зерна или добыча, представляют собой цельный кусок пищи всего в несколько раз тяжелее, чем их носильщик, при этом не такой маленький, чтобы их мог нести одиночный муравей, и не слишком большой, мягкий, крошащийся или кашеобразный и неудобный для поднимания. Всегда возможно разрезать кусок, оказавшийся слишком большим, если только материал, из которого он состоит, можно поделить на порции нужного для группы размера
[131]. Даже мародеры не могут поднять гнилой или размякший плод и едят его на месте. Для переноски жидкой пищи муравьи рода Aphaenogaster из Новой Англии пропитывают жидкостью кусочки растительного материала, которые муравьи отделяют от ближайшей сухой травы, роняют на еду и затем несут в гнездо. Потребление такой еды, должно быть, похоже на выжимание супа из губки
[132].
Изредка среди животных встречаются примеры альтруистичной переноски предметов помимо еды – чаще всего других представителей своего вида. Дельфины и серые киты будут поддерживать ослабленного или раненого сородича у поверхности воды, чтобы он мог дышать. Слоны все вместе будут поднимать упавшего товарища на ноги. Эти млекопитающие также столпятся вокруг пострадавшего, чтобы помочь ему идти или плыть с места на место, хотя раненое животное обычно двигается отчасти своими силами. Это поведение, какого я никогда не видел у рабочих муравьев; раненого рабочего оставляют хромать дальше, с той скоростью, с какой он может.
Хотя рабочие аризонского медового муравья Myrmecocystus mimicus переносят совместно других рабочих, они так поступают не из дружеских побуждений: у этого вида отдельные особи служат запасающими емкостями, их брюшко бывает раздуто от меда до размеров виноградины, который они отрыгивают, как живые бочки, для своих собратьев по гнезду. После битвы группы рабочих победившей семьи утаскивают захваченные «бочки» в свое гнездо, где, зависнув на потолке камер, они будут обречены на рабскую жизнь
[133].
Во время аварий в гнезде, например при наводнениях, рабочие муравьи спасают расплод, который сам не может спастись от опасности; они объединяются, чтобы вынести самых неповоротливых. Рабочие также помогают выбраться самке, особенно если она ранена; это верно и для цариц другой группы общественных насекомых, термитов. Когда я был в Южной Африке на конференции энтомологов, которые целыми днями копались в слоновьем навозе в поисках жуков-навозников, то расколол полуметровый, твердый как камень термитник Macrotermes, чтобы вскрыть камеру с их гротескно округлой царицей, оказавшейся больше 5 сантиметров в длину. Спасательная партия рабочих немедленно окружила царицу и утащила ее обширное тело с глаз долой.
Разделение ноши
На горе Апо мы с Хосе на минуточку присели на тропе, чтобы понаблюдать муравьев-мародеров за работой. Хотя, как сокрушался Фрэнк Синатра в песне «Большие надежды», «муравей не может сдвинуть каучуковое дерево», все виды муравьев прославлены ношами, которые они могут унести – даже поодиночке. Крошечный рабочий мародеров – не исключение, он поднимает вес впятеро больше своего. Это не потому, что он особо мускулист. Скорее это вопрос пропорций. Общая сила определяется толщиной мышцы, которая пропорциональна квадрату высоты животного, в то время как вес пропорционален кубу его высоты. Это значит, что неуклюжие позвоночные оказались при слишком тяжелом теле и слишком слабых мышцах. Галилей выяснил это в 1636 году, написав, что «маленькая собачка могла бы, вероятно, нести на спине двух или трех собак своего размера, но я уверен, что лошадь не унесла бы и один собственный вес»
[134]. Эта формула объясняет, почему муравьи могут нести поразительные тяжести.
При групповой транспортировке мародеры доводят способность поднимать превосходящую их самих массу до беспрецедентных масштабов. Они переносят вместе не только еду, но также расплод во время миграций или в чрезвычайных ситуациях, трупы вражеских муравьев, которые они сбрасывают возле своих троп, самок, подвергающихся опасности во время происшествий в гнезде, куски мусора, предназначенные на свалку, и иногда препятствия на дороге или куски почвы для изготовления галерей. В каждом подобном случае они работают в группах с большей эффективностью, чем любое другое живое существо.
Способность мелкого рабочего нести в пять раз больше собственного веса впечатляет, однако в Сингапуре я подсчитал, что 10-сантиметрового дождевого червя, самого крупного из виденных мной, успешно распределяют между собой на тропе на горе Апо около сотни муравьев, но если его порезать на кусочки и дать нести по одному каждому муравью, то понадобится около тысячи муравьев. Однако муравьи, переносящие совместно грузы на горе Апо, замедлялись всего лишь вдвое против скорости, на которой таскали кусочки по одному. Даже когда червяк был в пять тысяч раз тяжелее мелкого рабочего и в десять тысяч раз больше по объему, между грузом и землей был обычно виден просвет: муравьи-мародеры поднимают, а не волокут грузы. Это как если бы мы, собравшись компанией, неслись опрометью, подняв над головой груз в 250 тонн (вероятно, тяжелее всего содержимого наших домов), – вещь абсолютно невозможная для людей.