Франциск Ассизский - читать онлайн книгу. Автор: Анна Ветлугина cтр.№ 32

Так или иначе, наш герой подле епископа не остался, а сразу после суда отправился бродить по окрестным селам, прося подаяния. В Ассизи он тоже регулярно появлялся и, разумеется, время от времени встречался со своим «бывшим» отцом. Сначала это происходило случайно, потом жестоко страдающий мессир Пьетро начал специально выслеживать некогда любимого сына и спускать пар, осыпая того проклятиями. Во «Втором житии» упоминается еще и брат, который, также «следуя примеру отца, поносил его (Франциска. — А. В.) ядовитыми словами».

Будущий святой мужественно сносил все поношения, но покидать родные места не собирался. Ведь именно в ассизских землях находилась церковь Святого Дамиана, починить которую он обязался перед лицом Господа. Через некоторое время Франциск придумал весьма остроумный способ облегчить свои переживания. Он нашел человека, по словам агиографов, «простого» и «кроткого», и попросил его играть роль отца. Каждый раз после оскорблений Пьетро Бернардоне наш герой шел к этому «доброму папаше» и получал от него искреннее благословение.

Но, несмотря на все психотерапевтические ухищрения и вроде бы полную отрешенность от всего земного, Франциск всю жизнь страдал от отсутствия семьи. Она даже была для него одним из главных искушений. Не власть, не богатство, не какие-либо извращения, а обычная семья. В житиях есть известный эпизод, как он, не в силах вытерпеть тоску, начал яростно собирать снег на горном склоне и лепить из него снеговиков. При этом говорил себе: вот твоя жена, вот они, твои дети. И когда однажды кто-то из братьев начал восторгаться его святостью, он сердито возразил: какой я святой? У меня еще могут появиться дети.

Без сомнения, он был бы прекрасным отцом, много более мудрым и любящим, чем папаша Бернардоне. И все же Франциск вполне состоялся как отец, причем для множества людей. Когда ему говорили «отче», это было совсем иное, нежели дежурное обращение к священнику. Тот, кто видел брата в каждом дереве, птице или цикаде, славился великой сердечностью по отношению к людям!

«И вот он, ходивший прежде в роскошных тканях, остался в одной подпояске и отправился в ближний лес, распевая хвалу Господу на наречии франков, а там на него внезапно набежали разбойники. Хищники эти жестокодушные спросили его, кто он таков, а человек Божий уверенно и громко ответил им такими словами: «Я вестник великого Царя. Что вам до меня?» А те избили его и сбросили в ров, доверху наполненный снегом, приговаривая: «Валяйся тут, невежа, вестник Бога выискался!» — так описывает Фома Челанский первые шаги Франциска на пути нищенства, происходившие ранней весной 1206 года. Да, бедность как философская категория могла претендовать на звание Прекрасной Дамы, вот только сами бедные вовсе не желали быть прекрасными для вчерашнего богача. В некоторых художественных биографиях Франциска можно встретить вполне социалистические картинки: герой, надев рубище, теряет лицемерных друзей из обеспеченных кругов, зато приобретает подлинную дружбу бедняков. Факты из самого первого жития, написанного сразу после смерти святого, говорят нам обратное. Первыми и самыми верными его сподвижниками стали весьма состоятельные люди, например брат Бернард, не говоря уж о святой Кларе. Простые же люди поначалу восприняли нашего героя без особой симпатии, даже наоборот: его появление порой вызывало агрессию. Ему неохотно подавали, смеялись, обливали грязью и помоями, включая монахов в обители, куда он случайно забрел. Они накормили его лишь отвратительными объедками, а когда он попросил одежду — отказались дать даже лохмотья. Спустя всего несколько лет приор этого монастыря отправится лично на поиски Франциска, чтобы попросить у него прощения за жестокость своей братии.

А Франциску и прощать-то было нечего, он вовсе не держал ни на кого зла. Более того, ему были очень нужны эти лишения. То, чем он занимался, уйдя от отца, более всего подходит под определение юродства в его классическом православном понимании. Само слово произошло от старославянского корня «оуродъ», «юродъ» — «дурак», «безумный» и означает намеренное старание казаться глупым. Православие знает множество странствующих монахов и религиозных подвижников подобного толка, включая знаменитого Василия Блаженного. Такое мнимое безумие, называемое также юродством Христа ради, несет в себе определенную цель. Оно показывает людям никчемность бренных ценностей перед ценностями вечными. Поэтому юродствующие всегда отрицают любые собственные заслуги и даже иногда специально навлекают на себя поношения.

Что касается нашего героя, то вряд ли он провоцировал кого-либо сознательно. Просто слишком сильно выделялся из толпы нищих своей неуемной радостью и постоянным пением французских песен. После того как монахи прогнали его, он встретил какого-то своего друга (опять этот неизвестный друг, появляющийся в важные моменты жизни), и тот дал ему необходимую одежду. Франциск вспомнил о прокаженных и отправился в лепрозорий города Губбио, где начал исполнять обязанности санитара. Проработав там около трех месяцев, он возвращается в Ассизи, чтобы все-таки восстановить церковь Святого Дамиана.

На реставрацию требовались немалые средства. Тем не менее просьбу-приказ, донесшуюся с Распятия, никто не отменял — и нищета здесь не могла служить оправданием.

Франциск все чаще просил вместо еды камни, необходимые для постройки. Иногда ему давали денег в качестве милостыни. Тогда он сам покупал стройматериалы и тащил их на спине к разрушенной церкви, где сам же замешивал раствор. Хотя строительство еще не завершилось, наш герой требовал, чтобы в храме уже горели светильники, и собирал деньги не только на строительство, но и на лампадное масло. Местный священник пытался подкармливать молодого подвижника, выделяя самые вкусные кусочки от собственной весьма скромной трапезы, но наш герой твердо отказался, сказав себе: «У тебя не всегда будет священник, доставляющий тебе пищу. Не следует привыкать к такому образу жизни: так ты постепенно вернешься к тому, что ты презрел. Итак, вставай быстро, иди от двери к двери и проси».

Однажды на ассизских улочках он столкнулся нос к носу со своей бывшей компанией и поспешно отошел в сторону, боясь быть замеченным. И тут же устыдился своих чувств и, подойдя к любителям пирушек, честно рассказал им о своей трусости. Недавние друзья осыпали нашего героя насмешками, но победа над собой ввела его в некий транс. Он начал рассказывать им о разрушенной церкви, для которой нужны светильники. Потом он вдруг ясно увидел, что неподалеку от места, где все они стояли, в скором времени появится новая женская обитель, и начал говорить об этом. Собралась большая толпа. В какой-то момент его умбрская речь сменилась французской, но почему-то многие, считавшие его сумасшедшим, впервые начали вслушиваться в его слова. Впоследствии во время транса он часто переходил на прованское наречие, и современники видели в этом доказательство сошествия на него Святого Духа. В подобные моменты он мог воздействовать на собравшихся сильнее самого гениального актера.

Здесь стоит задуматься о механизме такого влияния и о феномене проповеди в целом. Проповедник по своим задачам находится где-то посередине между лектором, оратором, актером и поэтом. Очень хорошо описано это положение в труде «Краткое учение о проповеди» Ивана Проханова ^[53]: «Если ученый призывает людей к знанию, мыслитель — к правильному мышлению, а поэт к созерцанию прекрасного в «области видимого», то задача проповедника гораздо сложнее. Он должен учить знанию, правильному мышлению и правильному пониманию прекрасного в самой возвышенной сфере бытия: «в мире невидимого», в области жизни человеческой души, ее отношений к Богу и другим душам… <…> Проповедник не только учит, мыслит и поет об истинном и прекрасном, но он, силою благодати, «пересоздает» окружающий его мир, неся праздник воскресения в царство смерти и могил».