Атомный конструктор №1 - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Кремлев cтр.№ 28

Потом он командовал торпедным катером, летал над морями летчиком-наблюдателем, вновь учился и затем преподавал, служил в минно-торпедном НИИ, бывал за границей, писал учебники, был директором торпедостроительного завода в Махачкале, членом правительственных комиссий по перспективам развития военно-морских сил, начальником главка в Наркомате морского флота.

Алферов имел и ум, и энергичную натуру, но как один из руководителей атомных конструкторских работ он уступал Духову во всех отношениях, кроме быстрой реакции и способностей в сфере жесткого администрирования. Задачи же дня требовали высокой инженерной культуры и широкого взгляда на возникающие проблемы при умении внимательно вслушаться в любую идею и оценить ее по достоинству, отбросив или поддержав. А тут Духов подходил больше.

Алферов остался заместителем Главного конструктора, с 1952 по 1955 год был заместителем директора КБ-11 по серийному производству, а затем его перевели в Москву, в министерство.

Ближайшими же помощниками Духова по конструкции непосредственно заряда оставались Николай Александрович Терлецкий и Владимир Федорович Гречишников. Первый — выходец из московского НИИ, имел характер весьма экспансивный. Второй также отличался кипучей энергией и порывистостью. Терлецкий был крепким профессионалом. Гречишников обладал явным инженерным талантом. За плечами Терлецкого была школа НИИ-6, за плечами Гречишникова — школа двигательных КБ заводов танковой промышленности, но также и знаменитое училище имени Баумана.

Итак: Духов, Терлецкий, Гречишников. Тогда это была ведущая зарядная конструкторская «тройка». Однако рядом с ней уже определилась надежная «пристяжная» — Фишман. И сегодня можно не колеблясь сказать, что Давиду Абрамовичу еще раз повезло: в лице своих непосредственных начальников он обрел и товарищей, и воспитателей, и опытных коллег.

Сам Духов — вначале конструктор тяжелых танков серии «ИС», за что и получил первую Золотую Звезду, в итоге стал трижды Героем Социалистического Труда, лауреатом Ленинской премии, трех Сталинских и двух Государственных премий СССР, членом-корреспондентом АН СССР.

Начальник отдела Терлецкий — участник разработки РДС-1, после ее испытания был награжден орденом Ленина и удостоен звания лауреата Сталинской премии. Позднее он получил еще два ордена Ленина и еще дважды стал лауреатом Сталинской премии. Это — не считая ордена Красной Звезды, полученного в 1944 году за оружейные работы времен войны.

Заместитель Терлецкого — Гречишников стал Героем Социалистического Труда за испытание первой советской водородной (термоядерной) бомбы РДС-6с, был лауреатом двух Сталинских премий 1951 и 1953 годов, и Ленинской премии 1958 года.

Эти люди редко носили свои ордена. Хотя они и не были разведчиками, но привлекать к себе внимание им тоже не рекомендовалось — не какими-то официальными инструкциями, конечно, а самой сутью их работы. Но то, что награды Родины приходилось носить в груди, а не на груди, пожалуй, сообщало жизни и работе дополнительную остроту и аромат некнижной романтики.

С НАЧАЛА 1950 года в КБ-11 развернулись работы сразу по двум новым «изделиям». Внешние их обводы и масса по сравнению с РДС-1 стали меньше, хотя наружный радиус сферического заряда химического ВВ — так называемый «К_вв»> остался тем же. «Внутри» же изменялось многое, и это ставило перед конструкторами ряд новых оригинальных проблем. Увы, и здесь не выходит пояснить, что имеется в виду, более конкретно — даже сегодня, через много лет после того, как все давно прошло.

Дело в том, что конструкция ядерного заряда — один из наиболее охраняемых секретов любого ядерного государства. Даже современные межконтинентальные баллистические ракеты ныне описаны в красочных энциклопедиях и справочниках подробно — с внутренними разрезами, с детализацией общей конструкции, конструкции двигательных установок, тех или иных систем. Но ни в одном справочнике вы не найдете мало-мальски точной конструкционной схемы ядерного заряда даже многолетней давности. И это — разумно и верно.

Вернемся, однако, к герою книги и к тому, чем он был занят с начала 50-х годов.

В отделе Терлецкого было тогда четыре группы.

Группа Владимира Федоровича Гречишникова вела общую компоновку заряда и разработку заряда из химического ВВ.

Группа Бориса Акимовича Юрьева разрабатывала узлы из делящихся материалов. Позднее Юрьев стал лауреатом Сталинской премии 1953 года и дважды кавалером ордена Трудового Красного Знамени.

Группа Анатолия Ивановича Абрамова занималась нейтронными запалами и технологической оснасткой для их изготовления. Абрамов был старше Гречишникова и Фишмана на пять лет, в 1942 году за оборонные работы получил орден Красной Звезды, в 1944 году — орден «Знак Почета», в 1951 году стал лауреатом Сталинской премии, в 1951 и 1954 годах удостоился двух орденов Трудового Красного Знамени, а в 1958 году получил Ленинскую премию.

Вот какими были старшие коллеги молодого Давида Фишмана. Сам он в июле 1950 года был назначен руководителем четвертой конструкторской группы по разработке центральной части заряда и оснастки для его окончательной сборки. И как раз этой группе выпадала двойная, по сравнению с другими, работа. Надо было позаботиться о новой оснастке как для заводской сборки, так и о соответствующей оснастке для окончательной сборки заряда на полигоне. И это в условиях, когда сроки, как и прежде, поджимали! Осенью 1951 года предполагалось испытать с небольшим интервалом сразу оба разрабатываемых «изделия» — РДС-2 на Башне, как и РДС-1, а РДС-3 — после сброса с самолета-носителя Ту-4.

Работы хватало, но для Фишмана жизнь в режиме перегрузки давно стала нормой. А одно время необходимость полной отдачи делу оказалась для Давида Абрамовича даже благом, хотя и по принципу — не было бы счастья, да несчастье помогло.

Причина была в том, что его брак с Екатериной Алексеевной Феоктистовой окончательно разладился. Прибыв на «Объект» раньше мужа, она начала работать в газодинамическом отделе Василия Константиновича Боболева, где занималась проблемами фокусирующей системы заряда химического ВВ.

Специалистом Екатерина Алексеевна была талантливым, позднее она стала доктором технических наук, дважды лауреатом Сталинских премий 1951 и 1953 годов, лауреатом Государственной премии 1970 года, кавалером орденов Ленина и Трудового Красного Знамени. Но личная жизнь у них с Давидом Абрамовичем на «Объекте» не сложилась. Военные передряги, а потом служебные обязанности то и дело разлучали их надолго и незаметно отдаляли друг от друга.

Детей не было, и быть не могло, с мужем жена виделась редко — оба были очень загружены, а в 1949 году Фишман все лето пробыл на полигоне. С другой же стороны…

С другой стороны, в отделе Боболева работал старый, еще довоенный, знакомый Феоктистовой по учебе в Ленинградском химико-технологическом институте — Виктор Михайлович Некруткин. Родом из Царицына, как и Феоктистова — кандидат наук, он был человеком ярким, весьма эффектным, с норовом, всесторонне развитым. Умел ухаживать за женщинами и находил у них ответ.