История Средиземноморского побережья - читать онлайн книгу. Автор: Эрнл Брэдфорд cтр.№ 113

Влияние окружающей среды на людей нигде не иллюстрируется отчетливее, чем в истории средиземноморских островов. У жителей Корсики, Сардинии, горных районов Сицилии и Крита есть много общих черт. Еще Кир Великий много веков назад заметил, что «как семена растений, так и нравы людей таковы, как их земля». В горных районах всегда было много хороших воинов, но управление островами всегда определялось аксиомой: тот, кто господствует на море, правит побережьем. Поскольку на гористых известняковых средиземноморских островах самые плодородные земли обычно располагались на прибрежных равнинах, это значило, что господствующая на море держава будет иметь не только порты и гавани, но и сельскохозяйственные регионы.

Расположенный в восточном конце Средиземного моря Кипр, давно потерянный для венецианцев, оставался под властью турок. Сэр Джеймс Фрэзер в «Золотой ветви» так описал дом богини любви, наследницы великой матери-земли: «Святилище Афродиты в современном городе Пафосе (современной Куклии) было одним из самых знаменитых святых мест в Древнем мире. Согласно Геродоту, основано оно было финикийскими колонистами из Аскалона. Возможно, однако, что древней богине плодородия поклонялись на этом месте и до прихода финикийцев, и пришельцы отождествляли ее с их собственной Баалтой или Астартой, с которой та, скорее всего, имела близкое сходство. Если два божества действительно слились в одно, мы можем предположить, что речь идет о разновидностях Великой богини материнства и плодородия, чей культ, видимо, с давних времен был распространен во всей Западной Азии. Предположение это подтверждается как архаичностью изображения богини, так и откровенным характером связанных с ней ритуалов: манера изображения и ритуалы были похожи на облик и обрядовость других богинь азиатского происхождения…»

Эта богиня давно исчезла из храмов острова. Ее место и место ее возлюбленного Таммуза, или Адониса, заняла ортодоксальная церковь со Святой Девой и ее Божественным Сыном. Но теперь османы навязали островитянам мужскую концепцию религии. Имена Аллаха и Мухаммеда звучали в насыщенном запахом смолы воздухе Пафома, Фамагусты и других центров жизни островитян. Там, где некогда женщины предлагали себя незнакомцам у святилища матери-богини, а потом проводились ритуалы греческой церкви, теперь звучал голос имама, возвещавший верующим, «что нет Бога кроме Аллаха, и Мухаммед – пророк его».

Такие суда, как венецианский галеон и большая каррака с Родоса, указали путь, и теперь на море господствовали большие парусники, прочные и тяжеловооруженные. Для определенных целей галеры и шебеки продолжали использоваться – на самом деле галеры можно было видеть, хотя и нечасто, даже в XIX веке, а шебека оставалась любимым кораблем корсаров Варварского берега на протяжении всего XVII и XVIII веков. Шебека имела форму галеры и три мачты с косыми парусами, а также по девять весельных портов с каждой стороны. Это был быстроходный парусник, который мог во время штиля двигаться на веслах. На нем устанавливалось довольно-таки тяжелое вооружение – четыре 12-фун-товых пушки, шестнадцать 6-фунтовых и восемь 3-фунтовых. И испанцы, и французы использовали шебеки на Средиземном море в качестве патрульных и разведывательных кораблей – как фрегаты и легкие эсминцы в XX веке.

Смертный приговор галере был подписан в 1587 году, когда сэр Фрэнсис Дрейк вошел в гавань Кадиса и за тридцать шесть часов уничтожил тысячи тонн вражеского судоходства, захватил шесть крупных торговых судов и вышел обратно в море, не потеряв ни одного судна. Причем сделал все это он, невзирая на защиту галер, которые должны были, по крайней мере теоретически, разгромить парусники в ограниченном пространстве гавани. Дрейк окончательно доказал то, что стало ясно еще при Превезе: хорошо вооруженный парусный корабль стоит нескольких галер. Когда испанские галеры противостояли кораблям Дрейка, их снова и снова отбивали или взрывали раньше, чем они успевали подойти достаточно близко, чтобы таранить или взять на абордаж. В момент, о котором Дрейк часто со смехом вспоминал – когда он «подпалил бороду короля Испании», – война на море изменилась навсегда.

В 1588 году неудачи испанской армады в борьбе с Англией стали сдерживающим моментом для испанского морского господства. Хотя прошло еще много времени, прежде чем могущество Испании стало заметно уменьшаться, важно было то, что успехи Англии основывались исключительно на использовании парусных кораблей. Армада, хотя в ее составе не было средиземноморских галер, имела некоторое число галеасов и парусных галеонов. Смешанный характер флота, безусловно, мешал герцогу Медина-Сидония, так же как Андреа Дориа при Превезе пятьюдесятью годами раньше. Не только испанский консерватизм следует винить в том, что и голландцы и англичане несколько обогнали испанцев в конструкции судов и военно-морской тактике. Дело в том, что, если два северных народа могли сосредоточить все свои усилия на строительстве судов, пригодных для Атлантики и Северного моря, Испания оказалась в крайне неудачном положении, поскольку ей приходилось вести войну на два фронта. Во-первых, ей приходилось бдительно охранять свою огромную заморскую империю от постоянных налетов голландцев, французов и англичан, а во-вторых, будучи средиземноморской страной, она должна была строить корабли, которые можно было использовать на Средиземном море. И хотя все мысли королевских советников были направлены к одной цели, Испания не могла не считаться с корсарами Варварского берега и турками.

Историк Пьетро Убальдини, который, будучи флорентинцем, отлично понимал значение господства на море, писал о кампании Армаду следующее: «Вся тяжесть защиты берегов Англии от чужеземного вторжения и вся работа по недопущению ее объединения с герцогом Пармы лежала на плечах английских офицеров, командовавших королевским флотом. Они также не позволяли испанцам отдохнуть ни в одном из портов, демонстрируя при этом смекалку и немалый опыт. Эти люди эффективно использовали надежные качества своих превосходных быстроходных парусных кораблей, которые не были заполнены бесполезными солдатами, и там было достаточно места для орудий. Они могли в любой момент напасть на противника, и точно знали, как лучше поступить в каждом конкретном случае».

Ключевыми фразами здесь являются «превосходных быстроходных парусных кораблей» и «не были заполнены бесполезными солдатами, и там было достаточно места для пушек». Испанцы и другие средиземноморские морские державы и в конце XVI века придерживались концепции войны на море, сформулированной еще римлянами. Иными словами, они предпочитали суда, на которых было много солдат, чтобы вести сухопутную войну на море. Римляне одержали верх над карфагенянами, используя переходной мостик – клюв. Испанцы тоже пытались ставить свои суда борт о борт к противнику, удерживать их с помощью крюков, после чего солдаты переходили на корабль противника и начинался бой. Представляется важным, что и римская, и испанская империи были, прежде всего, сухопутными, и испанцы, хотя и были хорошими солдатами, не имели тяги к морю. Англичане и голландцы восстановили древнее господство хорошего корабля над солдатом и абордажной партией.

Одна из причин, по которой англичане, которым предстояло в ближайшем будущем оставить заметный след в торговле внутреннего моря, сосредоточились на «круглых судах», парусниках, была, конечно, климатическая. Если галера хорошо подходила для коротких волн Средиземноморья, форма ее корпуса оказалась неприемлемой для длинных океанских волн Атлантики. На Средиземноморье – в основном из-за летних штилей – большая торговая галера венецианского типа была довольно удобна и экономична. Но число дней, в которые погода могла позволить использовать галеру в Северном море, Английском канале и Северной Атлантике, делало ее экономически нецелесообразной. Сложность комплектования галеры командой в северных морях – еще один важный фактор для англичан, голландцев и скандинавов, заставивший их отдать предпочтение паруснику. В отличие от жителей средиземноморских стран, они не имели постоянных контактов с мусульманами, которые использовали в качестве гребцов на галерах рабов и у которых этих рабов можно было раздобыть. Все страны Средиземноморья давно привыкли к рабскому труду, но на севере дела обстояли иначе. На тех немногочисленных галерах, которые время от времени использовали англичане, гребли свободные граждане и преступники, которых было явно недостаточно, чтобы северные страны начали строить большие флоты средиземноморских галер.