И может, в магазин я ехала, чтобы быть круче Лиры, но потом…
Потом мне просто понравилось. Быть легкой и беззаботной, вертеться на подиумах, выбирать себе платье и туфли, и не думать ни о чем, кроме предстоящей дружеской вечеринки.
— Вирна? — Вартас как раз заводил эйрлат на парковку рядом домом.
Приложил карточку к терминалу оплаты, и направил машину в сторону свободного места, к которому нас вели указатели. Мягко посадил.
— Я забыла тебе кое о чем сказать. Кьяна позвонила мне сегодня в обед. Сказала, что К’ярд тоже будет.
Улыбка сбежала с лица Вартаса.
— Это платье появилось до или после того, как ты об этом узнала?
Я посмотрела на лежащий на коленях букет.
— После.
— Понятно.
— Это не ради него.
— Ну разумеется нет.
Я заставила себя оторваться от букета и посмотреть на него, только теперь на меня не смотрел он.
— Вартас, слушай… послушай меня, пожалуйста.
Хорошо хоть сейчас посмотрел.
— Я действительно хочу начать все сначала. С тобой. Сейчас никто не знает обо мне столько, сколько ты. Про мою силу… про Дженну. Про Лэйс. Никто не знает, что сейчас происходит в моей жизни. Только ты. Может, нас с К’ярдом что-то и связывало раньше, но сейчас — нет. Мы просто работаем вместе.
— Вы просто — что?
Вартас спрашивает это ну слишком выразительно.
— Поэтому ты приехала ко мне тем утром, да?!
— Я приехала к тебе! — Я не выдерживаю и голос срывается на крик.
— Знаешь что, Мэйс? — Он дотягивается до второго букета, упаковка хрустит под пальцами так, что мне кажется, он сейчас просто сломает им стебли. Эта короткая пауза дает мне преимущество.
— Нет, — говорю я. — Не знаю. А вот ты знаешь многое. К’ярд — нет. Я ничего ему не рассказывала — ни о том, что со мной происходит, ни о том, что скоро у меня интервью. Ни о том, как мне страшно.
Вартас выходит из эйрлата, оглушительно хлопая дверью. Кажется, сейчас уже он может оставить вмятину на этой машине. Я вдавливаю палец в панель, не дожидаясь его появления, поднимаюсь и выхожу прямо ему навстречу.
— Может, его ты и можешь обмануть, Мэйс, — говорит он прежде, чем я успеваю открыть рот. — Может, ты даже можешь обмануть себя. Но меня вряд ли. Я слишком долго был идиотом рядом с твоей сестрой.
Он сует мне в руки второй букет.
— Передай Кьяне.
Разворачивается и уходит. То, что урчит двигатель эйрлата, до меня доходит не сразу, возможно, именно в тот момент, когда машина отрывается от земли и медленно плывет по парковке в сторону улицы. А я стою одна с двумя букетами и смотрю, как мигают стоп-фары перед тем, как эйрлат резко вылетает на улицу и вливается в поток движения. Заодно понимаю, что у меня с собой ни тапета, ни карточек, ни документов.
Ну, к такому мне не привыкать, не так ли?
Я разворачиваюсь и иду через парковку (с двумя букетами, да). Иду, и во мне просыпается такая ярость, какой не было уже давно.
Да пошел он… со своими обидками. К едху.
Я приехала сюда к Кьяне и Хару, и плевать мне, у кого там какие комплексы, и кто с кем придет. Набираю номер квартиры на панели, чуть отступаю в сторону.
— Вирна! — слышу голос Кьяны в динамике. — Поднимайтесь скорее.
Угу. Уже поднимаемся.
В лифте подумываю, не сунуть ли свой букет в урну в холле, но мне становится жалко цветы. Цветы-то тут ни при чем.
Поэтому когда мне открывают дверь, я по-прежнему стою с двумя букетами.
Кьяна и Хар на мгновение замирают, и, кажется, лишаются дара речи.
— Вартас не смог прийти, у него что-то срочное в мастерской, — говорю я, — но он меня подвез и попросил передать это тебе.
— О… — Кьяна берет букет, потом широко улыбается. — Вирна! Проходи, пожалуйста.
Она меня обнимает (вместе с букетами, с моим и своим), и хруст упаковки второй раз заставляет меня сомневаться в сохранности цветов.
— Ты просто сногсшибательно выглядишь, — произносит она, когда отстраняется.
— Подтверждаю, — говорит Хар, тоже легко обнимает меня, а потом помогает мне снять куртку.
Я хочу поблагодарить, но не успеваю, потому что в холле появляется К’ярд, на котором висит Лира. Висит буквально, мне даже хочется поинтересоваться, не заработает ли он таким образом сколиоз, но я напоминаю себе, что я пришла к Кьяне и Хару, и что до К’ярда с Лирой мне нет никакого дела. Что бы там себе не напридумывал Вартас, для меня все это в прошлом.
Ну или не очень в прошлом: сейчас мне хочется одеться в привычный растянутый свитер, джинсы, а сверху еще завернуться в плед. Потому что под взглядом К’ярда я чуть ли не начинаю дымиться.
— Привет, — говорю я, снова напоминая себе, что я пришла развлекаться и отдыхать.
А это значит, никто и ничто мне не испортит этот вечер.
К’ярд почему-то молчит, а Лира цепляется за него еще сильнее (хотя куда уж сильнее) и выдает:
— Ну привет. Надеюсь, сегодня ты не будешь драться?
Раньше я бы ей много чего сказала, но сейчас просто ответила:
— Не буду, — и закрыла для себя эту тему.
Зато Кьяна посмотрела на Лиру так, как будто не против сама была ей врезать. И, хотя я не могла представить дерущуюся Кьяну, как ни старалась, на сердце сразу стало теплее.
— Я лучше поставлю цветы в воду, — сказала Кьяна. — Вирна, проходи пожалуйста. Хар.
Голос у нее был очень ровный и спокойный, но под ним точно что-то скрывалось. Это «что-то» я могла бы принять за ревность к К’ярду (если бы не видела, как она смотрит на Хара).
— Да, пойдемте в гостиную, — произнес Хар и легко коснулся моего локтя.
К счастью, у платья были длинные рукава, но надо себе напомнить быть осторожнее. Если я еще смогу сбегать к морю, куда бежать Кьяне и Хару? В жерло вулкана?
Я прошла мимо висячей Лиры и К’ярда, не глядя в их сторону. Скажем так, для новой жизни этот момент был не очень, но уже что-то. Если я хочу видеться с Кьяной и Харом, мне надо привыкать к этой парочке, а заодно и к тому, что она постоянно будет на нем висеть. У некоторых девушек призвание такое — висеть на парнях.
Так, все.
В гостиной играла музыка, и я остановилась, не представляя, куда себя деть. К счастью, здесь был Хар.
— Устраивайся, — он подтолкнул меня к креслу, и я вспомнила это кресло.
Я вспомнила, как сидела в нем после того, как мы привезли сюда Лайтнера. Когда он потерял сознание на парковке. Хар положил его на тот самый диван, на котором он сейчас устроился с Лирой, а я тогда сидела рядом и еще могла его нормально касаться.