За все, чем мы дорожим - читать онлайн книгу. Автор: Екатерина Полякова, Эрика Воронович cтр.№ 217

Он говорил и сам удивлялся своему спокойному голосу. Словно рассказывал о ком-то другом. А ведь опасался не совладать с собой, когда шел к Агилере. Может быть, просто сам еще не осознал, что происходит. Все-таки сейчас он вычеркивал из жизни больше тридцати лет.

– Дела-делишки… – Агилера смотрел сочувственно. – Увы, так оно и бывает в семьях вечно занятых большими делами людей. Не вы первый, Жюль, и, как ни прискорбно, не вы последний. Пока существует человеческое общество. Я могу посмотреть на ту запись? Если она у вас с собой.

– Да, конечно, я собрал все материалы, которые относятся к делу. Если вы сочтете, что нужно что-то еще, донесу.

Жюль включил файл с записью бесчинств Аньес на квартире Габриэль, передал комм Агилере и отвернулся. Жаль, уши не заткнешь.

– Свет дневной… Флёр? – в голосе Агилеры звучало явное узнавание.

– Она супруга моей дочери.

– Преклоняюсь перед чувством прекрасного вашей младшенькой. В госпожу Андриотти влюблена половина ценителей оперы. Я и сам ей слал букеты с комплиментами, впрочем, я влюблен в ее голос абсолютно платонически. И та же половина убить была готова, чтобы приоткрыть тайну имени ее избранника или избранницы, но девочка держала все в секрете, и я могу понять, почему.

Запись кончилась. Агилера деловито кивнул:

– Будет неплохим аргументом. Но надо будет доказать факт планомерной травли. Было ли что-то еще со стороны матери и сестер? Раньше.

Жюль в который раз тяжело вздохнул.

– Было.

И он стал рассказывать. Про разбитый комм Габриэль, про переезд в комнату прислуги и мерзкое поведение старших дочерей, про драку Габриэль с матерью, про угрозы Ирэн отправить Габриэль в тюрьму, про отвратительную сцену дома после того, как Аньес явилась к Габриэль… С каждым эпизодом он словно глубже закапывал погребальную капсулу своей семейной жизни. Только вот вряд ли из нее вырастет дерево… Но странное спокойствие не оставляло его. Как будто теперь все встало на свои места. Как будто только сейчас он набрался смелости признать очевидное и сделать то, что давно должен был сделать. «Прости, Карин. Я опоздал на много лет. Но хотя бы что-то я еще могу».

Жюль уехал от Агилеры поздно вечером. В голове шумело от бренди – Габи была права, это очень коварный напиток, хотя Агилеру, похоже, не пробрало – но скорее даже от всего, что произошло сегодня. Не каждый день сжигаешь все мосты. Жюль составил список вещей, за которыми надо будет заехать, когда никого не будет дома. А лучше переслать список Рамоне, пусть все приготовит и передаст его курьеру. Появляться там еще хоть раз Жюль не хотел.

Джоанна ждала его с ужином из ближайшего кафе. Жюль извинился и сказал, что хочет побыть один. Здесь у него уже появился собственный кабинет, где он иногда работал. Но сейчас никакие деловые вопросы не шли в голову. Жюль включил электронную фоторамку со старыми снимками дочерей. Всех трех. На детских фотографиях – Аньес тринадцать лет, Виржини десять, Габриэль семь – они сидели в обнимку и смеялись. Жюль почувствовал, что плачет.

18.

30 декабря 3049 года

Рафаэля Нуарэ, конечно, предупреждали, что заново адаптироваться к жизни будет сложно. Но первая опасность встретила его сразу же за воротами госпиталя. Она имела вид Эрика, который чуть не задушил брата в объятиях.

– Полегче, кадет! – с напускной строгостью прикрикнул Рафаэль. – Не испытываю никакого желания загреметь обратно!

– Прости, – Эрик виновато опустил глаза. – Я сделал больно?

– Да нет, – улыбнулся Рафаэль. – Но ты уже не маленький мальчик, а я еще не вполне восстановил форму. Ты меня чуть не уронил.

– Ох, прости, пожалуйста, больше не буду. Просто так здорово видеть тебя на ногах и без всего этого… А то я, когда тебя навещал, из-за всех этих трубок подойти боялся. Да и потом тоже, ведь такая реабилитация…

– Ладно тебе, – Рафаэль потрепал брата по макушке. – Я все-таки не хрустальная ваза. Поехали домой.

День рождения Нуарэ не собирался как-то особо праздновать – во-первых, еще не до конца свыкся с мыслью, что жив, во-вторых, пока что быстро уставал. Родные и экипаж его поздравили – и ладно. Но Эрик решительно заявил, что берет дело в свои руки, и забронировал столик в «Синем быке», благо тот был недалеко. Только увидев меню, Нуарэ понял, как соскучился по нормальной еде. Он был неприхотлив, как любой военный, да и кормили в госпитале прекрасно, но многие недели научно рассчитанного сбалансированного диетического питания достали даже его. Сидя в удобном кресле, он поглощал стейк, запивал его вином, которое ему наконец-то разрешили, и был практически счастлив. Если бы еще Эрик немного умерил восторги по поводу его героизма… Впрочем, что с него взять – всей истории он не знает. Да, если на то пошло, Рафаэль и сам помнил немного.

– Что ты, что Снайпер, – надулся Эрик, когда Рафаэль сказал ему об этом. – Ну с ним-то понятно, а ты…

– А что я? – пожал плечами Рафаэль. – Я выбыл в самом начале.

Лицо Эрика ясно говорило, что, по его мнению, брат просто скромничает, но настаивать, так уж и быть, он не станет. К тому же, чем ближе ужин подходил к десерту, тем хитрее Эрик косился на свой комм. Рафаэль уже собрался поинтересоваться, что там брат такое задумал… и тут в зал вошел Нил Росс.

– Раф… я хотел сделать сюрприз… – почти виновато зашептал Эрик. Рафаэль только отмахнулся, вставая навстречу Россу. Они обнялись.

– С днем рождения тебя, – тихо сказал Росс. – С двумя.

– У тебя их теперь тоже два, – так же тихо ответил Нуарэ. Росс только улыбнулся:

– То ли еще будет!

Судя по тому, как Росс набросился на черничный пирог, санаторная кухня достала его еще больше, чем Нуарэ – питание в госпитале. При этом каким-то парадоксальным образом он ухитрялся говорить почти без пауз. О Лехане и Маринеске не было ни слова. Пушить хвост можно перед гражданскими или младшими по званию, хотя Нуарэ не любил и этого. С Россом им незачем было друг перед другом выпендриваться. Что нужно – они знали и так, что не нужно – не нужно. В свое время разговорчивость Росса порой выводила Нуарэ из себя, но сейчас он был благодарен другу, что тот говорил сам и не задавал лишних вопросов. Да и что Нуарэ мог рассказать – из того, что сейчас было уместно? Разве что вместе с Россом шутливо поужасаться въедливости Темницки и помечтать о скорейшем возвращении на службу. А что еще делать в этой жизни.

– И знаешь, – вдруг сказал Росс, когда они уже собирались расходиться, – извини, что я тогда наговорил всякого. Сам теперь не могу понять, с чего завелся.

– Я давно все забыл, – искренне ответил Нуарэ. Росс радостно улыбнулся и пошел на стоянку каров. Он чуть прихрамывал, но сейчас это уже выглядело особенностью походки, а не травмой.

– Ох и потрепало же тебя, – вслух сказал Нуарэ.

– На себя посмотри! – Росс, оказывается, все слышал. Он помахал рукой и скрылся за углом. Нуарэ чуть дернул плечом – эта привычка была у них с Эриком общей. У него, по крайней мере, руки-ноги на месте, всех последствий сейчас – быстрая утомляемость. Даже обидно, что на службу возвращаться пока не разрешили.