За все, чем мы дорожим - читать онлайн книгу. Автор: Екатерина Полякова, Эрика Воронович cтр.№ 216

– Я уже давно от моей, так сказать, супруги и от старших дочерей ничего не жду, но их хотя бы забота о приличиях пока что держала в рамках.

Флёр спохватилась, что он так и стоит в дверях.

– Вы заходите. Хоть чаю попейте. Могу и какой-нибудь еды заказать. Гостевые комнаты свободны обе. Не в этот же змеёвник обратно ехать.

– Правда, пап, остался бы, – внезапно поддержала Габриэль. – На тебе лица нет. Я-то хоть в космос сбежала из этого, как Флёр сказала, змеёвника. Мне можно максимум смерти пожелать. А тебя каждый раз доят.

– Когда-то я все-таки любил эту женщину, – вздохнул Жюль. – Сейчас просто научился не вовлекаться – может быть, слишком. Это моя вина, и сейчас уже мало что можно исправить. Ну что ж, я думаю, мое отсутствие в этом доме просто не заметят.

Вероятно, Флёр выглядела напуганной, потому что Жюль улыбнулся:

– Нет, я не собираюсь совершать никаких отчаянных поступков. Я давно знаю, что моя семья трещит по швам, и я сблизился с… женщиной, которая понимает меня. Карин с ней знакома. Я уезжаю к ней, а вам желаю спокойной ночи, несмотря ни на что. И… Карин, мне очень жаль, что я не сумел как следует защитить тебя. Хотя должен сказать, что ты прекрасно справляешься, – в его глазах мелькнул лукавый огонек.

– Обними от меня Джо, – сказала Габриэль. – И приезжайте в гости. Будем дружить семьями.

Все с той же лукавой и чуть грустной улыбкой Жюль сел обратно в кар. Флёр провожала его взглядом, пока фары не скрылись за поворотом.

17.

3 декабря 3049 года

Джоанна уже давно понимала Жюля практически без слов. Когда он появился на пороге, она только спросила: «До завтра?». «Совсем», – ответил Жюль. Она кивнула и налила ему виски. А потом он смотрел, как растворяется лед, и долго говорил. А она, как всегда, слушала. Она умела слушать. Когда Жюль замолчал, она так же без единого слова обняла его.

Два дня Жюль просто отдыхал – как раз настали выходные. Потом взял из бара Джоанны ту самую бутылку абрикосового бренди из Старых Колоний, которую подарила ему Габриэль, и отправился к доктору права Эмилио Агилере.

Старый леханец принял его в гостиной. Непринужденно устроившись в кресле, в своем обычном белом костюме, оттенявшем его все еще черные волосы с редкой сединой и смуглую кожу, он был неимоверно похож на типичного дона, как их показывают в кино. Но, по иронии судьбы, мало кто так ненавидел донов, как Агилера. Увидев бутылку в руках Жюля, он удивленно поднял бровь:

– Что это за выпивка? Нет, поверьте, мой друг, я не намекаю, что вы хотите меня отравить, просто не представляю, откуда могла бы быть такая экзотика. А в экзотике я толк знаю.

– Дочь из Старых Колоний привезла, – ответил Жюль, наполняя бокалы. – Планета, кажется, называется Эним. По описаниям дочери – настоящий тропический рай, теплее Азуры.

– Ого! В ту сторону я не забирался дальше станции «Валькирия». Что-то там о Старых Колониях говорили, но даже названия планет не помню. Но все же – что такое произошло, что вы пришли соблазнять старого крючкотвора инопланетными чудесами? Подозреваю, что, раз вы идете ко мне, а не к Алеку Враноффски – который, между прочим, мой лучший ученик – значит, дело совсем дрянь.

Жюль долго молчал. Наконец он очень медленно проговорил:

– Мне нужно, чтобы мою жену – пожалуй, лучше уже сказать «бывшую жену» – и старших дочерей ничто со мной не связывало. В то же время я хочу оставить им право пользоваться домом.

Агилера присвистнул.

– Официальное расторжение родства? Это серьезно. Я занимался этим всего один раз, да и то… на бывшей родине. Причем это был мой родной и единственный сын. Он оговорил меня перед леханскими донами ради выгоды, которая, насколько я слышал, вышла ему боком. Как отец отца я могу вас понять. Но сразу должен предупредить – выйдет недешево, и это мягко сказано. Придется посуетиться. Поднимать на уши свидетелей, заставлять говорить кого надо и молчать кого не надо. Я обеспечу благополучный исход, но даже вам он обойдется неприлично дорого. Поверьте леханцу, хоть и бывшему, я знаю, какие суммы считаются неприличными.

– Ничего, – твердо сказал Жюль. – Мне самому не так уж много надо. Это, увы, всего лишь закрепление давно свершившегося факта.

Эмилио тяжело вздохнул.

– Теперь я понимаю, почему вы пришли именно ко мне. Оформить развод – дело нехитрое, тут бы Алек справился без проблем. Родство – другое дело. Я так понимаю, до поры до времени вы не ворошили это болото палкой и щадили их.

– Вы все сказали за меня, – криво усмехнулся Жюль. – И к Алеку я не пошел в том числе потому, что он дружен с моей младшей дочерью. Такие дела лучше доверить человеку, которого они никак не затрагивают лично.

– Ага, – в глазах леханца загорелся азартный огонек. Даже неприятные дела были для него прежде всего хитрой головоломкой, а решать головоломки он любил. – Теперь все складывается. Старший у Алека вроде как в Космофлоте служит, ваша младшенькая, я так понимаю, вместе с ним?

– По вам плачет следственный отдел нацгвардии! – усмехнулся Жюль. – Именно так. И поэтому я бы не хотел впутывать Враноффски в разгребание моих ошибок.

– Э, нет, нет, нет! – Эмилио даже отодвинулся, словно его прямо сейчас собирались утащить в этот следственный отдел. – Ловить преступников – не моя стезя. Лучше буду защищать интересы тех, кто от них пострадал, и тех, у кого возникли деликатные проблемы. Ари, значит… Я его знаю с детства. Он сильно изменился, поступив в Академию. Только не помню, насколько большая у них разница в возрасте с вашей младшей дочкой.

– Ровесники они. Ари старше на пару месяцев.

– Понятно. Да, Алека лучше действительно не впутывать в это дело, впрочем, он и сам не захочет ничего о нем знать ровно до того момента, пока оно не завершится. Все же мой лучший ученик. Уж кого-кого, а его не упрекнешь в отсутствии здравомыслия и умения делать правильные выводы… Да, прошу сразу меня простить – я буду расспрашивать. Много. Мне нужны подробности по делу и, увы, даже довольно грязные, о которых вы бы и не хотели вспоминать. Задачка-то нетривиальная. Особенно учитывая ваше воистину титаническое терпение все эти годы.

– Разумеется, я готов ответить, – кивнул Жюль, наливая себе и Агилере еще бренди. – Раз уж пришла пора все это вскрывать.

– Ну что ж. В общих чертах, друг мой, как вы дошли до такого решения? Вижу, вам не наплевать на дочерей. Человек, которому наплевать, выглядит и говорит иначе.

– Я все-таки люблю свою семью, – бесцветным голосом произнес Жюль. – Или любил когда-то, так, пожалуй, будет вернее. И в том, что получилось, есть и моя ответственность, поэтому я не могу все бросить и сказать, что я здесь ни при чем. Но семьи у меня больше нет. Ирэн недолюбливает младшую дочь, старшие ее откровенно травят. Недавно произошел эпизод, который закончился вмешательством нацгвардии. У меня есть запись с камеры видеонаблюдения. Я хочу отдать Ирэн и старшим дочерям то, что им причитается, и больше не иметь с ними дел. Все равно я как человек в этом доме не нужен.