Что такое наука, и как она работает - читать онлайн книгу. Автор: Джеймс Цимринг cтр.№ 100

Одно из ключевых соображений этой книги состоит в том, что хотя мы можем пройти долгий путь, если не полностью отделить науку от других школ мысли (на мой взгляд), наука тем не менее чрезвычайно близка к нормальному человеческому мышлению. Однако в науке нормальное человеческое мышление совершенствуется за счет постоянной разработки методов, позволяющих уменьшить ошибки, свойственные человеку. Поэтому временами наука может идти вразрез с нашей естественной сущностью и, как таковая, во многих случаях казаться чужеродной, нелогичной и противоречащей здравому смыслу. Это отличительный признак науки, отсутствующий в других системах мышления, которые можно четко обозначить как ненаучные. Тем не менее можно столь же обоснованно указать, что есть некоторые области мышления, обычно не называемые наукой, которые требуют гипотетико-дедуктивной согласованности, а также постоянно совершенствуют методы для уменьшения ошибок (философия, история и т. д.). Почему это не наука в строгом ее понимании?

Один из аргументов, который мы исследовали, состоит в том, что наука — это изучение природных явлений, которые подпадают под рамки управляемой правилами системы и к которым у нас есть доступ для наблюдений (часто включая возможность проводить контролируемые эксперименты с воспроизводимыми явлениями) — если не напрямую, то через некоторую часть сети убеждений, к которой привязано каждое явление или сущность. В то время как в других областях мышления могут использоваться такие же гипотетико-дедуктивные рассуждения и общая стратегия смягчения ошибок, что и в науке, они относятся к другому типу знаний (например, мистические явления или телепатия, не изучаемые наукой). Поэтому в подобных областях мышления возможность для проверки убеждений, включая оценку причинных эффектов посредством интервенционных экспериментов, может быть ограничена или полностью отсутствовать. Однако это может просто указывать на различие в методике в зависимости от свойств предмета исследования, а не на различие в общей методологии, уместной в идеальных обстоятельствах. Таким образом, наличие правильного объекта исследования, восприимчивого к научным методам, также может служить критерием разграничения. То есть некоторые неученые могут действовать идентично тому, как поступил бы ученый, но не могут заниматься наукой из-за характера изучаемого объекта. С этой точки зрения наука не является личной собственностью обладателя методов исследования, но является совместной собственностью исследователя и исследуемого.

Вопрос о свойствах предмета изучения может объяснить кажущееся странным противопоставление естественных и гуманитарных наук, а также наук, изучающих исторические события, и тех, которые изучают воспроизводимые явления в реальном времени. Различные системы знаний поддаются различным методам изучения, и им свойственны разные типы ошибок. Поэтому, оставаясь в рамках общей темы совершенствования методов уменьшения ошибок, действия ученых в этих областях фактически будут выглядеть разными, даже если все они соответствуют научной методологии. Возьмем, к примеру, различия в простоте, последовательности и способности проводить контролируемые эксперименты между физикой элементарных частиц, астрономией, психологией и социологией человека.

Если оставить в стороне вышеупомянутые соображения, я также подчеркивал, что подобные тонкие различия, называемые «территориальным разграничением», независимо от достижимости цели, не являются проблемой, которую нам действительно нужно решать. Во-первых, мы можем отличить естественные науки от гуманитарных, исходя из свойств их объектов изучения, с помощью общего методологического подхода, заключающегося в повышении согласованности и смягчении ошибок. Во-вторых, между этими областями существует значительное совпадение, как указал Маартен Будри: «В философии абстрактное мышление и логика выходят на первый план, тогда как в науке упор делается на эмпирические данные и проверку гипотез. Но научные теории неизменно опираются на философский фундамент, а наука без абстрактных рассуждений и логических выводов — это просто набор штампов» ^[283]. Как утверждает Будри, территориальное разграничение также может быть неуместным из практических соображений. Скорее, реальная опасность состоит в том, что можно принять за науку обманку, которая имеет все внешние атрибуты подлинной науки, но не является таковой. Одна из основных целей этой книги — сформировать у читателя понимание природы и степени достоверности «научных» заявлений о знании.

Любая система убеждений, которая заявляет о конкретных знаниях о мире природы под ярлыком науки, должна позволять оценивать себя по научным стандартам, и если она не хочет (или не может) этого сделать, она должна отказаться от статуса науки. В основе различий между историей, философией и наукой лежит интересный спор, но историки и философы обычно не претендуют на звание ученых и не заявляют, что их исследовательские продукты являются научными открытиями. Это приводит нас к необходимости рассмотрения псевдонауки или лженауки, то есть ненауки, которая претендует на то, чтобы называться наукой.

Некоторые псевдонауки неспособны к научным исследованиям из-за того, как сформулированы их теории, или из-за предмета исследования (или по той и другой причинам). Тем не менее они настаивают на том, чтобы их признавали наукой (например, теория разумного замысла, о которой мы поговорим позже). Напротив, другие псевдонауки (например, астрология, о которой мы тоже поговорим позже) имеют теории и предмет исследования, которые полностью поддаются применению научной методологии. Однако астрологи отказываются признавать или использовать научные методы, несмотря на их применимость и полезность. Вопрос о правильном разграничении в этих случаях является критически важным. Если мы не сможем отличить науку от лженауки, мы окажемся в море неразберихи, бессмысленного нагромождения убеждений и даже «альтернативных фактов» и пропаганды.

О лженауке написано много: от энциклопедических каталогов различных лженаук ^[284] до подробных обвинений в лженауке со стороны ученых и общественных мыслителей. В то же время некоторые псевдоученые (и их сторонники) участвовали в ответной атаке на академическую мысль через движение антиинтеллектуализма. Поскольку по этой теме написано очень много, и поскольку эта книга предназначена для подробного описания сильных и слабых сторон самой науки, детальное изучение лженауки выходит за рамки данной книги. Однако в той мере, в какой наука может быть определена путем сопоставления ее свойств с характеристиками того, что не является наукой, краткий анализ лженауки действительно полезен ^[285].