Виновник завтрашнего дня - читать онлайн книгу. Автор: Арина Александер cтр.№ 30

Немного успокаивало, что на Вику он тоже смотрел поверхностно, словно видел впервые. А вот она частенько останавливалась на нем. Будто между прочим, но меня её уловки так или иначе коробили. Старалась изо всех сил не смотреть на него, не слышать голос, не различать слова. Хотя, клянусь, чувствовала малейшее движение с его стороны. Вот он поправил пряжку старых, судя по всему, отцовских часов. Потом закинул руку на соседний стул, расслабленно откинувшись на спинку. Но я откуда-то знала, что вся эта расслабленность, показное внимание и интерес — всего лишь искусная маска.

Постепенно разговор перешел на политику, экономику, как внешнюю так и внутреннюю. Ангелина Олеговна, чтоб её… докопалась до Лёшки, пытаясь разведать, есть ли у него семья, живы ли родители, братья, сестры. Он вежливо и одновременно уклончиво отвечал на посыпавшиеся вопросы, желая избежать распространения никому не нужной информации. Да, есть мать, сестра. Живут далеко. Что ёще… да в целом больше и ничего.

— Семья — это хорошо, — одобрительно улыбнулся Павел Олегович, наблюдая за всеми. — Когда есть семья — мы сильны и непобедимы. Человек без корней — безликая масса. Нет смысла жизни. И пускай порой мы теряем частичку себя, но жизнь на этом не останавливается. А знаете почему? Потому что есть ростки. В семье один за всех и все за одного… Так ведь, Влада?

— А? — очнулась, подняв голову. Практически все смотрели в мою сторону. Все, кроме Вики. Она, пользуясь случаем, открыто изучала Лёшку. Делала то, что и в помине не должна была делать. — Да, Павел Олегович, — нашлась с ответом, и так гадко стало на душе, так пусто, одиноко, что ничего перед собой не видела, кроме всплывшего в памяти воспоминания: я, детсадовка сопливая, стою под окнами квартиры и за вафельный батончик караулю появление мамы. Было уговорено, что, если она появится на горизонте, я брошу камешек в окошко, предупреждая об опасности, пока они там… чёрт, лучше не углубляться. Только… поздно. Вспомнилось, как каждый раз после таких вот уединений Лёшка трепал меня по щеке, лохматил волосы, приговаривая, что я самая надежная хранительница секретов. А я, дурында, цвела и пахла, доверчиво заглядывая в самые красивые в мире глаза.

Всё, дошла до предела. Сил на показное равнодушие больше не осталось. В глазах темнота. То ли от нервного перенапряжения, то ли от упадка сил.

— Извините, — поднялась, слегка пошатнувшись. — Я поднимусь к себе. Спасибо за вечер.

— Ты хорошо себя чувствуешь? — обеспокоенный голос Олега заставил улыбнуться с огромной натяжкой.

— Да, всё хорошо.

— А тост? — вмешалась Вика, постукав краешком вилки о высокий бокал. — Мы собрались ведь не просто так.

Разве?

— С тебя пожелание, сестрёнка, — пристала, насмехаясь. — Давай, не стесняйся, продемонстрируй нам что-нибудь эдакое, незабываемое.

Честно? В тот момент все мысли бросились врассыпную. Да, я остра на язык, когда надо. Умею заковыристо ответить и завуалировано послать, но сейчас стояла и клипала глазами, подыскивая соответствующий текст.

Все ждали ответа. И он тоже. В какой-то миг я вскинула подбородок и с вызовом посмотрела на него. На этот раз в его глазах заиграл интерес. Я даже могла поклясться, что смогла различить подбадривающий, едва уловимый кивок.

Как же такая мелочь придала мне сил — не передать словами.

Подняв бокал, повернулась к Скибинскому и, нацепив на лицо дежурную улыбку, озвучила краткую версию полюбившегося со школьных времен стихотворения.

— Дай бог слепцам глаза вернуть и спины выпрямить горбатым. Дай бог быть богом хоть чуть-чуть, но быть нельзя чуть-чуть распятым. Дай бог не вляпаться во власть и не геройствовать подложно, и быть богатым — но не красть, конечно, если так возможно. Дай бог быть тертым калачом, не сожранным ничьею шайкой, ни жертвой быть, ни палачом, ни барином, ни попрошайкой. Дай бог всего, всего, всего и сразу всем — чтоб не обидно… Дай бог всего, но лишь того, за что потом не станет стыдно. [1]

Мда… никто не ожидал подобного. Все сидели с выражением не то осуждения, не то глубокой задумчивости. Один лишь Лёшка, впервые за весь вечер, открыто улыбнулся, подняв большой палец вверх.

Не помню, как оказалась в комнате. Помню только, как бешено стучало сердце, стоило прижаться разгоряченным лбом к прохладному окну.

Как же больно ранила его отстраненность и как возносила в облака элементарная улыбка. Хотелось показать, что я не пустоголовая мажорка, а всё та же прежняя Ладка. Что не смотря на прошедшие годы, ни капельки не изменилась. Я всё с той же жадностью ловлю каждый его вздох, каждое слово. Замираю от мимолетного взгляда и искренне надеюсь, что когда-нибудь на меня посмотрят с той же любовью, с которой я смотрю в ответ.

Долго сидела на подоконнике, всматриваясь в ночь, и не сразу заметила мелькнувший между деревьями силуэт. Приглядевшись, тихо охнула, узнав в нем Лёшку. Он прогуливался по мощеной дорожке, мелькая во тьме ярким кончиком сигареты, и периодически запрокидывал голову, рассматривая звёздное небо.

Какой же он всё-таки… Мой… Родной… Буквально приклеилась к стеклу, пожирая глазами широкий разворот мощных плеч и длинные спортивные ноги.

Как же здорово, что Павел Олегович поселил его в гостевом домике. Это увеличило мои шансы исправить первое впечатление и сделать всё возможное, чтобы обратить на себя внимание.

— Всё равно ты будешь моим, — пообещала пылко, поглаживая сквозь стекло мужскую фигуру. — Вот увидишь. Ты просто ещё не знаешь, насколько сильно я люблю тебя…

[1] стихотворение Евгения Евтушенко "Дай Бог"

— Ну ты, Некрасова, и дае-е-ешь, — протянула обалдело Чистюхина, нанизывая на вилку кусочек пирожного. Мы сидели в студенческой кафешке и обсуждали мою «прибабахнутую любовь». — Влюбиться в старпера — это ж надо додуматься. Да вокруг тебя парней — хоть отбавляй. Выбирай любого.

— Да тише, ты, — зашипела, оглянувшись по сторонам. — Чего орешь, как ненормальная?

Тася поперхнулась и зашлась кашлем, насмешливо тыча в меня пальцем. Я обижено размазывала по тарелке крем-брюле, не соглашаясь с определением «старпер». Ещё чего. Да мужчины в таком возрасте… эм… как его… в самом соку, о! Что мне взять с одногодок, если я по уши втрескана в Гончарова? Пофиг на разницу в возрасте. Если любишь — разделяющие года не помеха.

— Я ненормальная? — прокашлялась Тася и подалась ко мне через круглый столик. — Я?! А кто тут у нас влюбился в фотографию? Это ж надо додуматься…

— Ничего подобного, — начала оправдываться, жалея об излишней болтливости. Но меня тоже можно понять! Я нуждалась в откровении и надеялась на понимание с сочувствием, но никак не на стёб. — Я его, знаешь, со скольких лет люблю?

— И со скольких же? — сощурилась, раздражая ещё больше. Так бы и треснула по башке.

— С пяти!

— Ох, ничё себе! Тогда да, это любовь, конечно. Потом он уехал, а ты, как в бразильском сериале, мечтала о нем все дни напролет, — рассмеялась Таська, продолжая прикалываться. — А затем, в один прекрасный день, увидела его фотографии и потекла, да?