Государственная Девственница - читать онлайн книгу. Автор: Надежда Первухина cтр.№ 25

– Понимаю,- опять повторил Викентий.- Но, смею напомнить, мы начали этот разговор не для выяснения ваших личных убеждений. Мне важно знать, какими внешними факторами обусловлено заболевание Нины.

– Вы все же считаете это заболеванием, а не дамской блажью? - скептически дернул подбородком Олег Андреевич. Подбородок, кстати, был идеальной формы и выбритости. Викентий даже слегка позавидовал - ему не удавалось так радикально справляться с собственной щетиной.

– Да, я считаю это заболеванием.- Викентий тут же понял, что уж одно-то достоинство у него, доктора плебейского происхождения, точно имеется. Это -безграничное терпение и способность находиться в обществе Олега Андреевича Первова более полутора минут.- И прошу вас сосредоточиться на том, какие странности или девиации вы находили в поведении вашей жены непосредственно перед тем, как стали замечать, что она блуждает по ночам с закрытыми глазами.

– Хорошо. Но, право, одно ее стихоплетство - это уже отклонение от поведенческой нормы!

– Необязательно. Я имею в виду сугубо психологические моменты. Например, ваша жена стала раздражительной. Или беспричинно плаксивой. Или у нее появились необъяснимые страхи.

– Да.

– Что «да»?

– Я вспомнил. Нина стала бояться темноты. Просто как маленький ребенок! Раньше такого за нею не водилось.

– А еще?

– Иногда она как будто отключалась от внешнего мира. Смотрела в одну точку, молчала и не сразу откликалась, когда я ее звал.

– Это симптомы, характерные для депрессии,- раздумчиво протянул Викентий.- Но помрачение сознания… Ваша жена должна была испытать сильный стресс, чтобы ее организм среагировал лунатизмом.

– Да не было у нее никаких стрессов! - недовольно воскликнул Олег Андреевич.- Мне вообще кажется, что она актерствует, разыгрывает из себя лунатичку, нервную барышню на исходе молодости. И это все исключительно ради того, чтобы досадить мне. Знаете, как раньше дамочки высшего света изображали обмороки, чтобы с ними все носились, так теперь моя супруга напустила на себя блажь…

– А с чего она напустила на себя эту блажь, как вы полагаете?

– Я повторяю, чтобы досадить мне,- отрезал Олег Андреевич.- Знаете, жена, разгуливающая ночью по дому с закрытыми глазами, никому не доставляет особого удовольствия. Так что посочувствуйте мне как мужчина мужчине.

– Посочувствовать - это всегда успеется,- пообещал Викентий.- Пока же не смею вас более задерживать. Сегодня ночью я постараюсь вывести вашу жену из помраченного сознания. Если лечение пройдет успешно, вы больше не будете беспокоиться по поводу ее сомнамбулизма.

– А какой у вас метод? Регрессивный гипноз? Нейропрограммирование?

– Это моя профессиональная тайна. Но, как говорится, метод запатентован.

– А…

– Довольно разговоров. Ваша жена должна прийти ко мне сегодня в половине двенадцатого вечера.

– Что? Моя жена - ночью, к незнакомому мужчине! То есть почти незнакомому. Что вы себе позволяете, господин доктор?!

– Я позволяю себе тратить свое весьма недешевое время на беседу с вами и на решение проблем вашей жены. Хотя с большей пользой для собственного организма я сегодня вечером занялся бы перечитыванием рассказов Пелема Вудхауза.

– Хм…

– Поэтому соблаговолите оставить обо мне мысли как о тайном маньяке, соблазняющем чужих жен под предлогом срочной психотерапевтической помощи.

– Хм!

– Я не смею вас более задерживать. Жду Нину Валентиновну в половине двенадцатого. Если в двадцать три тридцать пять она по какой-либо причине не явится, я отказываюсь от любого варианта дальнейшего сотрудничества. Я уже не мальчик, чтоб бегать за пациентками и их разгневанными мужьями.

– Вы неподражаемо любезны!

– Таким родился. Всего хорошего.

…Когда Олег Андреевич удалился (церемонию своего удаления он обставил опять-таки с самым аристократическим привкусом), кокетливо прыгающая по половикам Розамунда заметила:

– Викентий, ты становишься мизантропом. Он, конечно, скотина, но ведь и ты…

– Розамунда,- перебил ушастую морфершу Викентий.- Не сыпь мне тринитротолуол в газировку. Между прочим, это ты втянула меня в неприличную эпопею с этой лунатической дамочкой.

– А то, что она поминает Степана и Африку, тебя не волнует?

– Как раз именно это и волнует,- ответил Викентий.- И не более того.

– Хм, а я считала…

– Что?

– Нина - довольно симпатичная женщина. Мог бы приволокнуться. Под вполне благовидным предлогом.

– Розамунда, вот это лишнее.

– Уверен?

– Абсолютно.

…Нина Валентиновна оказалась точна, как часы Гринвичской обсерватории. Она вошла в дом Викентия дрожащая, бледная и несчастная.

– Муж устроил мне форменный скандал,- заявила она.- И отказался есть блинчики с начинкой из кураги. Что вы ему наговорили?

– Ничего лишнего,- ответил Викентий.- Присаживайтесь. Розамунда, у тебя все готово?

– А у меня должно быть что-нибудь готово? - прыснула Розамунда.

– Коллега, вы иногда бываете несносны,- упрекнул крольчиху Викентий.- Я же для пущей солидности спросил.

– Пущая солидность не грозит вам даже в самом необозримом будущем, коллега,- парировала Розамунда.- Кстати, Викентий, ты ведь, беседуя с прекраснодушным Олегом Андреевичем, позабыл предупредить его о возможных побочных эффектах лечения.

– Я не забыл,- угрюмо ответил Викентий.- Просто ему бесполезно об этом говорить. Он находится в наркотической зависимости от собственного «я». И это «я» говорит ему, что Нина Валентиновна - обычная притвора. Поэтому за всеми побочными эффектами я буду следить сам.

Нина Валентиновна с ясно выраженным на лице испугом наблюдала за перепалкой двух корифеев медицинской науки.

– Вы не сделаете мне больно? - только и сказала она, когда Викентий предложил ей сесть в кресло.

– Никоим образом,- твердо солгал тот. Солгал потому, что знал: то, что он собирается делать, будет больно. Не физически. Но душевно. Однако пациентке об этом знать необязательно. Она и без того смертельно напугана, и ее вера в благостность окружающего мира буквально висит на волоске. А потому…

Нина Валентиновна села в кресло. Викентий пристроился напротив на довольно ветхой табуретке. Розамунда шепотом пожелала ему удачи и посетовала на то, что не имеет возможности заснять на видеопленку уникальную психотерапевтическую операцию, свидетельницей которой ей предстоит быть.

– Нина, закройте глаза,- повелел Викентий.

Женщина повиновалась.

– Вы очень нервничаете, я чувствую,- сказал Викентий.- Но это сейчас пройдет. Вы успокоитесь. Вы почувствуете уверенность и бесстрашие. Сейчас вы вдохнете новый воздух - воздух, которым дышат люди, не имеющие недостатков.