На службе Франции. Президент республики о Первой мировой войне. В 2 книгах. Книга 2 - читать онлайн книгу. Автор: Раймон Пуанкаре cтр.№ 36

Пятница, 15 октября 1915 г.

Вивиани сегодня очень возмущен англичанами. Мильеран получил телеграмму от Китченера, в которой последний требует замены английских дивизий на нашем фронте французскими и объявляет, что снятые части будут отправлены в Египет, где Великобритания боится очутиться в затруднительном положении. Подобную же телеграмму Жоффр получил от Френча. Это неожиданное требование Китченера идет совершенно вразрез с нашими соглашениями. Я предложил Вивиани напомнить английскому правительству, что оно должно держаться наших конвенций, в том же смысле телефонировал Мильерану.

Теперь не время для путешествий в Египет. Сербы еще отступили в районе Белграда. Болгары начали враждебные действия на сербской границе, атаки их уже участились.

Жоффр ответил Френчу со всем своим умением.

Суббота, 16 октября 1915 г.

Совет министров обсуждает положение, созданное требованием Китченера. Решено, что Мильеран, как только будет возможно, поедет в английскую главную квартиру, а оттуда в Лондон и переговорит с Китченером.

Представители союзных держав оставили Софию, не получив и намека на какое-нибудь обязательство. Так как Болгария третьего дня объявила войну Сербии, правительство констатировало наличие войны между Болгарией и Францией. Англия приняла подобное решение раньше нас.

Вивиани беседовал с Фрейсине. Последний дал ему совет преобразовать кабинет, исключив из него «некоторый мертвый груз», в противном случае он отказывается от сотрудничества. Другие политические деятели, напротив, заявили Вивиани: «За вами парламентское большинство, следовательно, вам нечего изменять». «Но, – заметил я Вивиани, – когда вы расширите свой кабинет, последнее слово всегда останется за палатой, и вам необходимо укрепить положение кабинета».

Делькассе представляет мне свой отчет по расходованию сумм из особого фонда. Он дружески уверяет меня, что между нами никогда не было ни малейшего недоразумения, уходит он только по причине своих головокружений и потому, что «нервы отказываются служить», но он признает, что, несмотря на мнение генерала Жоффра, балканская экспедиция путает его.

Мильеран отправил вчера Саррайлю следующую телеграмму, составленную Жоффром: «Считаю полезным изложить вам, в каком виде может произойти наша интервенция в пользу Сербии, и поручить вам известить об этом сербский генеральный штаб. При нынешнем состоянии наших дипломатических отношений не может быть речи о переходе в наступление против Болгарии или об участии в операциях, разыгрывающихся в настоящее время на севере Сербии. Зато мы намерены отныне освободить сербскую армию от всякой заботы о своем сообщении с морем и о сообщении с союзниками через Салоники. С этой целью мы будем: 1) удерживать за собой Салоники, базу французской, английской и сербской армий; 2) прикрывать и удерживать за собой железную дорогу от Салоников до Ускюба; 3) прикрывать правый фланг сербской армии, преграждая всякие попытки неприятеля в Южной Сербии. Таким образом мы сможем освободить две сербские дивизии, прикрывающие железную дорогу между Ускюбом и Велесом. Ввиду этих диспозиций, вынуждаемых обстоятельствами, самым разумным выходом из существующего положения будет для Сербии избегать отныне генерального сражения с участием всех своих сил…» Спрашивается, окажутся ли эти директивы, данные в Париже и Шантильи, вполне соответствующими тем нуждам, которые будут констатированы на месте? В этом позволительно усомниться.

Венизелос сказал Гильмену, что желательно было бы, чтобы союзные державы обещали Греции территорию, которую он называет греческой Фракией; под этим он понимает болгарское побережье Эгейского моря. Это помогло бы его кампании в пользу вступления Греции в войну (Афины, № 571 и 572). Он не надеется, что предложение изменит намерения короля Константина, но оно дало бы ему, Венизелосу, средство подготовить общественное мнение к повороту в пользу войны. Как видим, у всех растут аппетиты.

В своих попытках побудить Румынию и Грецию вступить в войну лондонский кабинет в конце концов обещал им, что Великобритания выставит на Балканах армию в составе не менее 200 тысяч человек.

Воскресенье, 17 октября 1915 г.

«Министерство находится при последнем издыхании, – говорит мне Леон Буржуа. – Пополнить его – мало, надо изменить его состав. Вивиани должен включить в него Фрейсине, Мелина и, если возможно, Клемансо. Лично я не могу, по состоянию своего здоровья, принять пост председателя совета министров, не могу даже взять на себя какое-либо министерство. В лучшем случае силы позволили бы мне занять пост министра без портфеля. Что касается Клемансо, то, конечно, при своем характере он был бы опасен на посту председателя совета министров или на посту военного министра, но он был бы небесполезен во главе министерства внутренних дел. Для продолжения войны, безусловно, необходимо прибегать к новым и сильным средствам. Мильеран выдохся. Оганьер проводит политику железного кулака, вместо того чтобы руководить флотом».

Вивиани, как и я, слышит от своих собеседников разноречивые мнения. Он сегодня несколько раз приходил изложить мне свои затруднения.

Саррайль телеграфирует военному министру: «По сведениям из серьезного источника, англичане намерены зимовать в Салониках и дать бой только в случае нарушения греческой границы» (Салоники, № 52).

Тем временем болгарские войска совершили набег на станцию Враня и заняли ее. Они разрушили железнодорожное полотно на протяжении нескольких километров и перерезали телеграфные провода. Таким образом, сообщение с Салониками прервано (Ниш, № 823; военный атташе полковник Фурнье, Крагуевац, № 138, 140 и 141).

Извещенный о беседе Гильмена с Венизелосом, совет министров пришел к заключению, что не следует пренебрегать средством, предложенным бывшим греческим премьером для подготовки общественного мнения Греции к войне. Вивиани телеграфировал в этом смысле не только в Афины, но и в Лондон, Петроград и Рим. Итак, болгарское побережье Эгейского моря, вероятно, будет обещано Греции.

Когда я передал Вивиани слова Леона Буржуа, я услышал в ответ, что Клемансо во главе министерства внутренних дел оттолкнет не только социалистов, но даже радикал-социалистов и бросит тех и других в объятия оппозиции. В результате Вивиани чувствует себя все более беспомощным.

Понедельник, 18 октября 1915 г.

В час ночи нас разбудил лакей. Феликсу Декори было очень плохо. В последнее время он проходил тяжелый курс лечения от болезни сердца. Вчера он ужинал в Рамбуйе у графа Потоцкого и вернулся в Елисейский дворец медленным, усталым шагом. В соседней со своим кабинетом зале, Ротонде, он зашатался и упал, причем ударился лбом об угол комода. Я набросил пижаму и пошел вниз. Дежурный гвардеец поднял Феликса и усадил его в кресло. Я подошел к нему. Глаза неподвижны, рот раскрыт, цвет лица землистый. Увы! Он уже мертв. Срочно вызванный дворцовый врач мог только констатировать наступившую смерть.

Я дал знать о случившемся мадам Пуанкаре. Она сама закрыла глаза бедному Феликсу и поехала за женой и дочерью покойного. Они прибыли, обливаясь слезами, и встали на колени у походной кровати, на которой положено тело умершего. Итак, после Ревуаля, после Ружона, после Мишеля Пеллетье ушел еще один старый, прекрасный друг, и уход его усугубил пустоту, оставленную после себя другими.