На службе Франции. Президент республики о Первой мировой войне. В 2 книгах. Книга 2 - читать онлайн книгу. Автор: Раймон Пуанкаре cтр.№ 33

В Афинах представители иностранных держав были приняты новым премьером Заимисом. Он объявил Гильмену, что Греция будет и далее соблюдать весьма благожелательный нейтралитет по отношению к четвертному согласию и облегчать высадку наших войск.

Получил от Делькассе письмо, которое крайне меня взволновало: «Париж, 8 октября 1915 г. Господин президент. С того дня, когда я вам жаловался, что состояние моего здоровья все более затрудняет мне исполнение моих обязанностей, мое состояние лишь ухудшается. Вчера утром мне пришлось уйти с заседания совета министров, так как я не в силах был прочитать ни одной телеграммы. Тем не менее я хотел отправиться во второй половине дня в комиссию сената по иностранным делам, куда я был приглашен вместе с председателем совета министров. Однако силы мои истощились, и я имею честь приложить при сем мое прошение об отставке. Прошу вас назначить мне аудиенцию для представления моих счетов. Примите, господин президент, уверение в моем глубоком уважении». Прошение об отставке составлено в следующих выражениях: «Господин президент республики! Ввиду того что по состоянию своего здоровья я не в силах справляться со своими не терпящими отлагательства обязанностями, имею честь вручить вам прошение об отставке. Примите и пр.». Я немедленно ответил: «Дорогой друг! Я получил твои два письма и настоятельно прошу тебя, позволь мне считать их несуществующими. Если действительно только состояние твоего здоровья заставляет тебя быть осторожным и щадить себя, то мы все облегчим тебе твою задачу и постараемся облегчить ее бремя. Если ты расходишься с правительством или со мною по какому-нибудь вопросу, то скажи мне об этом открыто и не колеблясь, и я уверен, что короткий разговор рассеет все недоразумения, которые могли вкрасться между нами и которые я, впрочем, никогда и ни в чем не обнаруживал. Но подумай о том, что твой уход будет иметь самые серьезные последствия во Франции и за границей, в особенности после недавних событий в области внешней политики, и нанесет тяжкий удар нашей стране. Ты слишком хороший патриот, чтобы даже из соображений здоровья принять решение, которое может принести ущерб Франции. Поэтому, что бы ты ни говорил мне, я не приму твоей отставки, но все-таки прошу тебя как можно скорее зайти ко мне побеседовать, взять свое письмо обратно и успокоить меня. Преданный тебе и т. д.». Он не пришел и прислал мне еще одно письмо: «Париж, 8 октября 1915 г. Господин президент! Ах, если бы я мог, жертвуя своим здоровьем, продолжать выполнять свои обязанности… Но я буквально дошел до такого состояния, что не могу ничем заниматься. Сегодня вечером, так как на мне все еще лежит ответственность, я хотел заняться бумагами политического департамента, которые мне принес заведующий моим секретариатом. Но я не в силах был прочитать ни одного документа и ничего не подписал. У меня все время головокружение, оно прекращается только тогда, когда я лягу. А тогда я ни на что не способен. Повторяю, силы мои пришли к концу, я не могу более нести ответственность за функции, которые я не в состоянии исполнять. Прошу вас, господин президент, принять уверения в моем совершенном уважении. Делькассе».

Как мне кажется, Вивиани, который все время жаловался на инертность Делькассе, не очень огорчен этим решением. Но я указываю ему на опасности: уход Делькассе произведет удручающее впечатление в Англии и России, в Германии будут торжествовать. Мои доводы убедили Вивиани, и он обещал мне, что попытается склонить Делькассе отказаться от своего решения.

Суббота, 9 октября 1915 г.

Перед заседанием совета министров Вивиани сказал мне, что был у Делькассе. Последний поднялся с постели при его приходе и безапелляционно объявил ему, что совсем болен и не может вернуться к министерским обязанностям, за последние дни он два раза впадал в полуобморочное состояние. Вивиани, очевидно, довольно охотно мирится с таким поворотом событий. Он уже задается вопросом, кому предложить министерство иностранных дел. Он желает предложить его по порядку Фрейсине, Буржуа и Пишону, прежде чем передать его Бриану, если придется. Я снова повторяю ему, что уход Делькассе произведет самое удручающее впечатление в Англии, России и Италии, а также в нейтральных странах и что необходимо любой ценой избежать этого. Кажется, мне не удалось убедить его. Однако, когда он в совете министров поставил всех в известность о случившемся, все присутствующие, начиная с Думерга и Бриана, определенно заявили, что отставка в настоящих обстоятельствах будет иметь катастрофическое значение. Решено было, что Рибо и Мильеран отправятся к Делькассе до конца заседания и дадут ему понять, что этот уход будет равносилен «оставлению поста перед лицом неприятеля».

Они ушли с этой миссией и, возвратившись, сообщили, что по их настоянию Делькассе в конце концов согласился не подавать в отставку, с тем чтобы временно его заменял Вивиани. Рибо говорил нам: «Делькассе боится разделить ту ответственность, которую мы берем на себя. Я думаю, что он в душе против восточной экспедиции». «Ладно. Но почему он не выступает против нее? – спрашивает Вивиани. – Почему он не предлагает что-либо другое или полный отказ от операции на Ближнем Востоке?» «Потому, – отвечает Рибо, – что по состоянию своего здоровья он физически не способен сам взять на себя ответственность».

Совет министров рассматривает затем парламентскую ситуацию, которая весьма плоха. Вивиани не намерен соглашаться на закрытое заседание, но выступит с декларацией в палате и сенате.

Во второй половине дня он пришел ко мне и откровенно поделился со мной волнующими его политическими вопросами. «Я, – говорит он, – вынужден считать Делькассе ушедшим в отставку. Я не могу работать с министром, который никогда не говорит того, что думает, и постоянно противопоставляет мне силу инерции». Впрочем, в конце дня Вивиани предложил мне на подпись декрет, которым ему поручается замещать Делькассе во время болезни последнего. Но он еще раз заявил мне при этом: «Я скорее уйду, когда настанет срок, со своего поста, нежели соглашусь на возвращение Делькассе».

Никогда еще я не видел Пенелона таким мрачным и обескураженным. Он даже дошел до того, что выпалил мне следующее: «Лучше было бы заключить мир, чем продолжать войну так, как мы это делаем. Генерал Жоффр уже не слушает никого. Он рушит все планы, представляемые ему 3-м бюро. Полковники Ренуар и Гамлен чувствуют себя уязвленными. Они уйдут, если Жоффр останется один. Надо поставить его в рамки, присоединить к нему выдающегося генерала вроде Кастельно. Я говорю вам от имени всех своих товарищей». Если Пенелон, всегда столь корректный и сдержанный, обращается ко мне с такого рода речами, то, значит, в главной квартире происходит своего рода бунт. Я просил его поговорить с Вивиани и Мильераном и сам поговорю с последним. Но при этом мне приходят на ум слова Теккерея: «Одним из главных качеств великого человека является успех; это качество вытекает из всех прочих. Это скрытая сила в человеке, которая подчиняет ему милость богов и покоряет фортуну». Итак, в глазах некоторых сотрудников Жоффра он потерял ту скрытую силу, которую с таким правом дала ему победа на Марне?

Тогда как дела принимают, таким образом, дурной оборот в парламенте, в главной квартире и в правительстве, на фронте они тоже нисколько не лучше. Мне известно, что мы были отброшены на вершину Вими. В официальной сводке не говорится ни слова об этой неудаче. Вчера мы были отброшены на участке между Лоос и шоссе, ведущим из Лана в Бетюн.