На службе Франции. Президент республики о Первой мировой войне. В 2 книгах. Книга 2 - читать онлайн книгу. Автор: Раймон Пуанкаре cтр.№ 139

В Даннмари, как всегда, нас встретили несколько холоднее. Мы посетили аэродром в Фонтене. Летчики проделывали на скоростных аэропланах системы «Ньюпорт» удивительно смелые фигуры.

Остановились в Бельфоре, чтобы проявить внимание населению, сильно пострадавшему от бомбардировок.

Пятница, 11 августа 1916 г.

Сегодняшнее заседание совета министров было посвящено финансовым вопросам. Последние месячные бюджеты, сметы платежей и расходов, предстоящий заем, возобновление привилегии Французского банка и пр.

Вечером получил из министерства иностранных дел текст протокола, подписанного сегодня с Ллойд Джорджем.

Уклончивые формулировки должны замаскировать разногласия, продолжающие существовать между Брианом и британским кабинетом. Все остается в неопределенном положении, мы как бы ждем, чтобы все устроилось само собой.

Суббота, 12 августа 1916 г.

В половине десятого утра выехал с Северного вокзала в Дулланс. В Шантильи ко мне присоединился Жоффр. В поезде разговаривали с глазу на глаз. Он доверяет мне и высказывается открыто. Он находит, что операции англичан слишком ограничены и разрознены. Вчера он написал Дугласу Хейгу и советовал ему предпринять широкое наступление одновременно с нами.

В Дуллансе для встречи меня выстроена на перроне английская рота в качестве почетного караула. Я обошел ее. Вдоль улиц тоже выстроены британские солдаты; у них прекрасная выправка.

Отправляемся в автомобиле в главную квартиру генерала Дугласа Хейга. Знатный шотландец расположился здесь в красивом замке, среди зеленого парка. Король Георг вышел мне навстречу из замка и принял меня очень любезно. Однако в церемониале приема есть доля английской спеси. За столом я сижу по правую руку короля, а Жоффр – по левую. Король – на председательском месте, и против него сидит Дуглас Хейг, тогда как обычно принято сажать двух глав государства посередине стола друг против друга. А вот еще одна черточка: поговорив с нами часок после завтрака, король уезжает в Кассель и поручает одному генералу и офицеру сопровождать меня в его армию. Он поступает правильно, но расходится с международным этикетом.

На обратном пути Жоффр, с которым я встретился в Виллер-Бретонне, говорит мне, что он очень доволен. Хейг обещал ему предпринять наступление 18-го сего месяца. В английской армии нет генерального штаба и связь между пехотой и кавалерией плохо организована, но войска мужественны и воодушевленны.

Я объезжаю британский фронт с приставленными ко мне королем двумя английскими офицерами и с Дюпаржем и Пенелоном. Мы подъехали к Альберу. Развалины его производят грустное впечатление. На полуразрушенной церковной колокольне накренилось на бок изображение Богоматери. Между прочим, местная поговорка гласит: «Когда Богоматерь упадет, война кончится».

Воскресенье, 13 августа 1916 г.

Леон Буржуа вернулся из Звиана и говорит мне, что он закончил свои каникулы. Я по-приятельски спрашиваю его о совещаниях относительно условий мира, совещаниях, на которые мне пожаловался Бриан. Буржуа отвечает, что он неофициально встретился с Эмилем Бутру, Дарбу, Дюменилем и некоторыми другими членами «Национальной помощи», принадлежащими к самым различным направлениям, и что ими были затронуты различные вопросы, все в конфиденциальном порядке. Речь идет только об изучении вопроса. Я лично, прибавил он, против всяких аннексий, согласился бы на создание нейтрального государства на левом берегу Рейна и на восстановление французского Эльзаса в границах 1790 г. Я прошу его рассмотреть эти вопросы с Брианом, который знаком с ними гораздо меньше его. Он охотно обещает мне это, так как боится, что мы в данный момент, как он выражается, отчасти действуем вслепую.

Английский король вчера опять говорил мне о том приезде, который был оказан ему перед войной в Париже. Он рассказал мне, что германский посол барон Шен, смущенный этими манифестациями, спросил его: «Ваше величество, что означают все эти демонстрации?» Король ответил ему: «Они означают, что Франция и Англия стали неразлучными».

Понедельник, 14 августа 1916 г.

Секретарь посольства Октав Гомберг, командированный по финансовым делам в Соединенные Штаты, вернулся на некоторое время во Францию и говорит мне: «Рынок Соединенных Штатов все еще очень замкнут для нас. Наши фонды котируются низко, второй франко-британский заем сможет быть размещен лишь в незначительном размере. Англичане напрасно посылают столько золота в Соединенные Штаты. При большом числе эмиссионных банков в Соединенных Штатах это золото не имеет никакого влияния на курсы. Мы должны сократить наши закупки в Соединенных Штатах, которые производятся без системы и часто без нужды».

Албанский претендент Эссад-паша, затею которого Бриан решил поддержать, просит у меня аудиенции, прежде чем пуститься в свою авантюру. Я заявил заведующему протокольным отделом Уильяму Мартену, что предпочитаю не принимать его и не хочу брать на себя никакой личной ответственности в этом предприятии.

Вторник, 15 августа 1916 г.

Вернувшийся из Италии полковник Годекур говорит мне, что итальянцы натолкнутся на сильно укрепленные австрийские позиции на северо-востоке и на востоке от Горицы. Впрочем, постепенно они смогут продвинуться. В 1917 г. они могут призвать под знамена еще 900 тысяч человек, и в таком случае им удастся выйти из затруднительного положения. Их производство растет.

С пятницы никаких известий от Бриана. Я один на страже, но у меня нет ни власти, ни возможности действовать.

Среда, 16 августа 1916 г.

Бриан докладывает совету министров, что Бризон, которому правительство решило отказать в выдаче заграничного паспорта для поездки на новый международный конгресс, аналогичный состоявшемуся в Кинтале, сказал ему: «Я прочту с трибуны ваши старые речи». Но эта угроза ничуть не пугает Бриана, он шутит и острит: «Эти речи мне приходится слышать не раз».

Бриан зачитывает протокол, подписанный 11 августа с Ллойд Джорджем. Текст его, по-видимому, составлен Альбером Тома. Рок думает, что, если наступление англичан будет успешно, они, несмотря на свое отрицательное отношение, перейдут в наступление также в Салониках. Буржуа, Пенлеве и адмирал Лаказ находят редакцию протокола туманной и двусмысленной.

Бриан ссылается на одну телеграмму Флерио, которая мне не была сообщена. В ней говорится, что положение британского кабинета, и в частности Ллойд Джорджа, поколеблено. Поездка последнего в Париж имела целью главным образом укрепить его положение.

Бриан пытается оправдать перед советом министров проекты Эссад-паши. Я заявляю, что не вижу со своей стороны никакой пользы в том, чтобы восстановить Албанию под его властью и вызвать новые раздоры между албанцами, сербами и итальянцами. Предполагается чисто военная экспедиция, но она неизбежно примет политический характер. Я рассказал, что Эссад-паша просил у меня аудиенции и что я его не принял. Бриан молча глядит на меня. Кажется, министрам не очень улыбается эта комбинация. Никто не отстаивает ее.