На службе Франции. Президент республики о Первой мировой войне. В 2 книгах. Книга 1 - читать онлайн книгу. Автор: Раймон Пуанкаре cтр.№ 72

Гальени и префект Сены сообщают нам об участившихся перелетах Tauben над Парижем и неоднократных бомбардировках с самолетов. Я прошу генерала Гиршауера, командовавшего инженерными войсками в укрепленном лагере, а затем снова поставленного во главе департамента авиации при министерстве, зайти в мой рабочий кабинет и дать мне точные сведения о состоянии нашей авиации. Он постарается послать в Париж эскадрилью, которой требует генерал Гальени.

Вечером главная квартира телефонировала Мильерану: «Сильные атаки на многих пунктах. Мы имели успех во многих местах и нигде не уступили территории». Прекрасно. Но, как мне говорил вчера полковник Пенелон, мы должны были сегодня атаковать вместе с англичанами на левом фланге; в центре должны были атаковать армии Монури и Франше д’Эспере; наконец, мы должны были атаковать в верховьях Мааса. Сражение затягивается, и решение отдаляется. Возьмем свое сердце в руки, как говорил Альбер де Мен.

Вторник, 13 октября 1914 г.

Де Броквилль и его коллеги приехали сегодня морем в Дюнкирхен, откуда направятся в Гавр. Они послали мне благодарственную телеграмму, я отвечаю на нее, что мы гордимся тем, что даем на своей территории пристанище правительству благородного народа, который так геройски защищает свою национальную независимость и нарушенное международное право.

В тот момент, когда мы принимаем во Франции этих великих изгнанников, мы можем предложить им только неважные новости. Мы сражаемся почти повсюду, но с жалкими результатами. На своем Восточном фронте немцы подошли на пятнадцать километров к Варшаве; французская колония должна была оставить город. Сами русские власти тоже удалились*. Где те надежды, о которых несколько дней назад распространялся перед нами великий князь Николай Николаевич?

В Бухаресте король Фердинанд, преемник своего дяди Кароля, присягнул в парламенте на верность конституции. Ему оказали горячий прием и рукоплесканиями подчеркнули некоторые места в его декларации, а именно его обещание служить стране как честный румын. Это произвело на нашего посланника Блонделя вполне определенное впечатление, что народные представители не желают отделяться от династии, но требуют, чтобы династия исходила из интересов и устремлений Румынии. Королеву Марию, англичанку по рождению и известную своими симпатиями к Тройственному согласию, приветствовали восторженными овациями, превзошедшими овации королю*.

Среда, 14 октября 1914 г.

Снова посещаю госпитали. Они, увы, все более и более переполняются ранеными. Я все время восхищаюсь стойкостью этих мужественных людей.

Мы с тоской ожидаем подробных известий о русских операциях. Но остаемся без всяких известий. «Сражение, – телеграфирует Палеолог, – продолжается с большой силой*. Потери обеих сторон значительны. К сожалению, я не могу сообщить вам более точные сведения о генеральной операции, которая, как видно, развертывается от Сандомира до Варшавы. Наложенная великим князем Николаем Николаевичем печать молчания коснулась и генерального штаба в Петербурге». Английское правительство осведомлено не больше нашего и поделилось с нами своей тревогой*.

Четверг, 15 октября 1914 г.

Провожу серые и монотонные дни в ожидании и печали. Мне еще не удалось добиться от правительства решения о нашем возвращении в Париж. Некоторые министры были бы большими сторонниками этого, но Мильерану и его сотрудникам в военном министерстве понравилось работать в Бордо. Они боятся, что новое переселение внесет стеснение и задержку в их работу. Итак, я провожу время следующим образом: утром председательствую в совете министров, днем изучаю дела. Самое большее – прогуливаюсь после завтрака часок в саду, предоставленном Руа де Клоттом в мое пользование. Гуляя с женой по аллеям, устланным мертвыми листьями, мы обмениваемся лишь унылыми мыслями. Даже наша брюссельская собачка следует за нами без удовольствия, удивленная, что не может, как бывало, набегаться вдоволь на лужайках Елисейского дворца. Наша сиамская кошка не может привыкнуть к шуму улицы Виталь-Карлес и не удостаивает своими посещениями небольшой отцветший сквер у префектуры. Она меланхолично прогуливается по большой серой стене за старым зданием архиепископского дворца, отделяющей его от соседних домов.

Сегодня опять главная квартира довольствуется сообщением, что мы выиграли несколько метров территории между Маасом и Мозелем, на север от Реймса и на Лис. Однако один момент депеша нашего посланника в Копенгагене Бапста* заставила нас опасаться, что немцы готовят большую атаку на Верден, чтобы инсценировать успех кронпринца. Действительно, вчера утром датская королева, дочь великой герцогини Анастасии Мекленбургской, нашей бывшей соседки в Эз, получила от кронпринца, женатого на ее сестре, телеграмму из Стене: «Чрезвычайно обрадован полученным мною приказом атаковать Верден». Бапст узнал об этом от лица, которому королева показала телеграмму кронпринца, но он не знает, не является ли это немецкой ловушкой, обязанной навести нас на ложный след, тем более что телеграмма не была зашифрована. В пользу подозрений нашего посланника говорит тот факт, что немцы, несомненно, готовят большое наступление во Фландрии. Они три раза пытались окружить нас, три раза эта попытка кончалась провалом. На запад от Руа, на запад от Бопома и на запад от Лилля они чуть было не обошли наш фланг, но их попытки в конце концов провалились. Нам не удалось обойти их правое крыло, но и они не обошли наше левое крыло. Им остается последнее средство – возобновить операции во Фландрии. Если их усилия увенчаются успехом, они смогут не только обойти здесь наш фланг, но, кроме того, проникнуть к морю и отрезать сообщение Англии с континентом. По всем признакам они отправляют теперь значительные силы на Лис и Изер. Как сообщает наш посланник в Стокгольме Тье-бо*, в Norddeutsche Allgemeine Zeitung появилась статья о находке, сделанной немцами в Брюсселе и раздуваемой ими в большую сенсацию. Они якобы нашли в архивах бельгийского генерального штаба документы, доказывающие, что еще в 1906 г. предусматривалась в случае франко-германской войны высадка одного английского корпуса. Вся германская пресса видит в этих документах доказательство «британского лицемерия» и находит в них оправдание поведения Германии по отношению к Бельгии. Однако, как сообщает Тьебо, одна либеральная стокгольмская газета делает вполне правильное замечание: эти документы просто доказывают, что Бельгия опасалась нарушения ее нейтралитета Германией, а не Францией.

Пятница, 16 октября 1914 г.

Я начинаю получать письма с упреками и оскорблениями, большей частью анонимные. Меня обвиняют в трусости, что я оставил Париж из страха, и страх не позволяет мне вернуться. Несомненно, психика моих корреспондентов пострадала от визитов немецких самолетов (Tauben), сбрасывавших бомбы на Париж. Но как ни мало эти визиты смутили население Парижа, именно по этой причине мы, правительство и я, должны были бы находиться в Париже, подле него. Теперь уже нельзя утверждать, что наше присутствие в Париже привлечет немцев. В свою очередь, медленность военных действий и незначительность наших успехов за последние недели смущают многих, возымевших тотчас после победы на Марне надежду на близкую и окончательную победу. Один из моих старых друзей по адвокатуре, большой мастер в нескольких юмористических словах схватывать моментальное настроение общественного мнения, Жюллемье, пишет Феликсу Декори: «Шансы Жоффра и президента сильно упали, так как у нас ожидали, что Пуанкаре одержит победу над главной квартирой».