Привет, Маруся! - читать онлайн книгу. Автор: Наталья Чернякова cтр.№ 42

После фильма некоторое время стояла тишина. Я почувствовала на своем плече тяжелую руку Кутусова. Тоже расчувствовался? А потом раздались аплодисменты. Спасибо, Сергей Николаевич, за возможность снова вернуться в школьное детство.

Все пошли на экскурсию в другие кабинеты, гимназия и в правду изменилась за эти годы, стала более важной, современной. Я же задержалась в кабинете с Ваней Воропаевым — давно не виделись. Он рассказал о том, что после окончания колледжа служил в армии, а потом поступил в военно-медицинскую академию, сейчас проживает в другом регионе.

— В нашем классе четырнадцать медработников.

— Да, было бы пятнадцать, если бы Марго не бросила, — сказала я.

— Ей не в медицину надо было идти, а в профессиональные шантажистки, — чертыхнулся Ваня. — Сергей Николаевич ведь из-за нее уволился.

И Ваня рассказал историю, которую мне нужно было услышать семь лет назад. В тот памятный день, когда наши парни одержали важную победу в городских соревнованиях по волейболу, в квартиру классного руководителя тихонько постучалась Квашняк-младшая под предлогом конфиденциального разговора по душам. Войдя, Марго сходу призналась физруку в любви и предложила встречаться: она совершеннолетняя, до окончания года осталась всего пара месяцев. Что им может помешать? Сергей Николаевич, обескураженный таким предложением, не сразу нашел, что сказать. Но, справившись, в корректной форме отказал. Квашняк быстро поняла, что он не изменит своего решения, и расстегнула пуговицы блузки, сказав: «Тогда всем расскажу, как вы пытались меня изнасиловать». Сергей Николаевич не растерялся и четко сформулировал свои следующие действия. Он сказал, что немедленно подаст заявление об уходе и уедет в другой город — его уже давно зовут на тренерскую работу в ДЮСШ, и он бы давно перебрался туда, но хотел довести класс до выпуска. А если Маргарита будет и впредь его шантажировать, ему придется написать на нее заявление в прокуратуру (не постесняется) и приложить видеозапись с камеры, установленной у него дома.

— Эта глянцевая курица, конечно, тупенькая, — продолжил Ваня, — но она отличный манипулятор, как капризный тинэйджер, привыкший добиваться своего всеми правдами и неправдами. На этот раз Марго в качестве игрушки понадобился учитель. Она весь год оказывала ему знаки внимания, во всем поддерживала, а не получив желаемого результата, пошла ва-банк. Странно, что ты об этой истории не слышала. Марго ничего не скрывала, вместе с Викусей хвастали, как выжили непокорного классного руководителя. Да еще мужика. Она же из всего извлечет собственную выгоду. Чего бояться-то? Или кто-то ей сделает замечание? Так она ничего такого не совершила, просто немного покуражилась. Шутка юмора. Розыгрыш.

— Яблоко от яблони, как говорится… Страшная семейка. Жаль, что я об этом узнала слишком поздно. Быть может, это уберегло бы моего отца от всех последующих событий.

Еще немного постояв с приятелем, я пошла искать Стаса — пора домой. И надо Катьку освободить от посиделок с Дашей. «В кабинете русского — нет, в кабинете истории, биологии — тоже нет. Он что, в кабинете химии опыты проводит?» — ухмыльнулась я и открыла дверь. В проеме двери виднелись две фигуры, тесно прижавшиеся в объятиях. Кутусов и Мошкина. Едва не закричав, я бросилась в раздевалку. Не помню, как я одевалась, шла или бежала, очнулась уже возле подъезда.

— Ты что такая бледная? — встревожилась Катька. — И где твоя шапка?

Я не помнила, где ее оставила, а может быть, потеряла по дороге. Проводив Голубеву и уложив дочь, нырнула под одеяло, но стоящая перед глазами картинка обнимающихся Кутусова и Мошкиной никак меня не покидала. Чего я, наивная, хотела от Стаса? Верной дружбы? Я ее получила. Это же Кутузов, надежен как скала… О большем не договаривались.

Я очередной раз провела над собой разъяснительную работу: в самом деле, мы ведь только друзья, так чего надрываться? Это не наш метод. Надо просто взять себя в руки и прекратить истерику. Все, спать. Утро вечера мудренее, если верить народной мудрости. Приказала и начала проваливаться в тяжелый, тревожный, поверхностный сон, но тут зазвонил телефон. О, Кутусов! Вспомнил обо мне, дружок, завилял хвостиком? Обойдешься. Завтра поговорим. Но рингтон, установленный специально на Стаса, продолжал задорно звенеть детскими голосами «Есть друзья, а для них у друзей нет выходных». Устанавливая эту чудесную мелодию, я пыталась внушить себе, что мы с Кутусовым друзья. И только друзья. «Иди ты…к своей Мошкиной», — подумала я. А телефон продолжал надрываться:

Если свалится счастье,

Подели его на части,

И раздай всем друзьям — это просто.

А когда будет надо,

Все друзья будут рядом,

Чтоб включить тебе солнце или звезды15

Нет, ну, пф-ф, это уже слишком!

— Слушаю, — грозно сказала я, не выдержав испытание надрывными, противными звуками.

— Стаська, ты где?

— Дома, где мне еще быть? Кутузов, отстань, я спать хочу.

— А я стою под дверью твоей квартиры. Впустишь?

— Иди домой, Стас, Дашу разбудишь.

— Не откроешь? Тогда я присяду здесь, на коврике, и буду сидеть до утра. Пусть все соседи видят.

— Тоже мне сказочник. Сядет он, — пробубнила я и пошла открывать.

Передо мной стоял красивый Кутусов и улыбался.

— Я буду вести себя очень тихо. Напоишь чаем? — прошептал он.

— Проходи на кухню.

— Стася, ты почему сбежала из гимназии? — начал он обвинительную речь, придерживаясь тактики: лучшая защита — это нападение. — Никого не предупредила. На телефонные звонки не отвечаешь. Хорошо Ванька увидел, как ты злой фурией пролетела мимо него в раздевалку, а то бы я до утра искал тебя по всему зданию.

— Послушай, Стас, помню, мы договаривались с тобой только о дружбе. Но под этим понятием не подразумевался беспощадный контроль. Я взрослая девочка, поэтому не нуждаюсь в постоянной опеке. И ты, в свою очередь, можешь делать все, что посчитаешь нужным. Даже целоваться с Мошкиной.

Кутусов тихонько засмеялся.

— Увидела меня с Сашкой, значит — и быстренько сделала выводы? Ты почему такая неадекватная, Маруся?

Ах, ты ж…От злости дыхание сбилось и голос осип.

— Потому что так тебе и надо, — обиженно пискнула я.

— А я понял, что ты меня все-таки меня любишь, иначе бы не ревновала. Ради этого стоило бы повторить ту сценку в кабинете.

И тут его горячие губы накрыли мои, а потом скользнули по шее. Мамочки!

— Ты что делаешь? — прошипела я. — Мы — друзья! И все!

Пф-ф, а он знай себе посмеивается и гладит мои волосы. Аж ноги подкосились и задрожали.

— Я люблю тебя, Стасенька, ну сколько можно над собой и надо мной издеваться? Хватит уже этих игр. Что за юношеский максимализм? Или прошлые вражеские отношения наложили такой крепкий отпечаток? Так нам по двадцать пять уже. Какие мы друзья? Скоро пенсия помашет ручкой, а мы все что-то друг другу доказываем. Жизнь-то проходит.