Записки раздолбая, или Мир для его сиятельства - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Кусков cтр.№ 35

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Записки раздолбая, или Мир для его сиятельства | Автор книги - Сергей Кусков

Cтраница 35
читать онлайн книги бесплатно

— В Марокко война? — Усмехнулся я. — Не помню такого. Уверяю, за два с половиной последних года её там не случилось. Война есть только в Ливии, но напомни, кто её организовал? Италия, Франция, Британия, США. Ваши НАТОвские союзнички.

Тишина.

— Вы устроили войну в Сирии! И Афганистане! — попыталась парировать она.

— А ещё мы Кеннеди убили, — хмыкнул я. — И Гая Юлия Цезаря.

— О, про Цезаря подробнее! — оживился Вермунд. Товарища Гая Юлия тут помнили, правда, смутно. Но слово «Цезарь» в лексиконе — синоним слова «император». Типа того, которого ждут легаты Флавии.

…Блеать, какой-то театр абсурда у нас! Ладно, заканчиваем балаган.

— Красотуля, давай дальше про марокканцев!

— Сам ты красотуля! Я, между прочим, тебе в матери гожусь! — обижено фыркнула она. — У меня дочь старше тебя! И внучка… Была… — Грусть. Тяжёлый вздох.

— Марокканцы!.. — напомнил я.

— У нас не самый лучший район, — покачала она головой. — Они… — Краска залила её лицо. — Они нас не первый раз грабили. Но у нас не было денег, чтобы переехать в другой район. И…

Снова тяжёлый вздох.

— И они тебя убили, — констатировал я. — В этот раз. Хотя до этого только грабили. А тут кто-то решил выпендриться и всадил ножик этой белой сучке. Или из пушки завалил. Да?

Ответа не требовалось.

— Не знаю, как было, когда тебя убили, но сейчас в Германии запретили выставлять рождественские ёлки — они оскорбляют чувства понавезённых обиженных. А ещё обиженные немок на Новый год открыто насилуют — и полиция боится отсвечивать. Во Франции взрывают церкви за то, что на них католические кресты, которые тоже оскорбляют чувства обиженных. Священников убивают уже массово, хуже эпидемии. В прессе всё это замалчивают под мантры о бедных несчастных мигрантах. А виновата во всём Россия, как обычно. Только России насрать — переживём вас, 3,14дорасов. Тебе повезло, старуха, что сдохла, всё это не увидев, что там сейчас творится. А дальше только хуже будет.

На моё «старуха» поморщились все, сидящие за столом. А непоседа Рыжик на всякий уточнила:

— Почему она старуха? — И это… Можете всё же говорить так, чтобы мы вас понимали?

— Ей пятьдесят семь лет, — перевёл я. — Её убили в пятьдесят четыре, и почти три года она у нас.

— Ричи, что за фарс? — ожил сотник. — Каких пятьдесят семь?

— Дядька Вермунд, поверь, это нужно дослушать! — повысил я голос. — Я ж говорю, она не совсем та, кем вы её считаете! А точнее совсем не та. А ты, красавица, переходи к сладкому — чем здесь занималась.

Анабель снова опустила голову.

— Мне было плохо. Жуткие видения. Жуткие картины перед глазами. Казалось, что я — это не я. Это был сплошной кошмар, длившийся вечность. Но потом… — Вздох. — Я поняла, что стала молодой девушкой Анабель, ученицей деревенской травницы. Я, биохимик, посвятивший десятилетия разработке вакцин, училась у деревенской ведьмы лечить травками запоры! — воскликнула она, подскакивая.

Эк сеньору проняло. Хмм… Получается, в теле секси-молодухи старая бабка? Ну, не старая, я загнал, конечно, но мне реально в матери годится. И что с этим делать? Мять ей сиськи, представляя старуху-бельгийку вместо молодого красивого тела? М-да.

— А потом я осознала, что я… Крепостная! — продолжила она. Эти слова сеньорита-сеньора произнесла с ужасом. — И я… Чья-то собственность!

— У нас нет крепостных, — пояснил я. — Нет рабов. Все свободны. Это не значит, что все равны — тех, кто равнее остальных выше крыши. Но рабов — нет уже давно.

— У НАС??? — переспросил Вольдемар.

— Меня зовут Роман Наумов, тысяча девятьсот девяносто первого года рождения, — представился я. — Родился под городом Вологда, Россия. По образованию… — Махнул рукой, всё равно не поймут. — Скажем так, ни о чём образование, в ваших краях такого нет.

Жил. Пытался работать ремесленником, а ещё помощником торговца, но получалось не очень. А потом в один день… Умер. Просто умер. Прожив двадцать семь лет.

При этих словах Анабель удивлённо вскинула голову, нахмурилась. Я в её глазах стал не таким безнадёжным, ибо сейчас выглядел максимум на двадцать. Я продолжал:

— Умерев, вдруг осознал себя…Рикардо Пуэбло, местным графом. — С вызовом оглядел всех. — После чего во мне началась ломка, и я начал ВСПОМИНАТЬ! — выделил я это слово, надвинувшись на слушателей. Рожу скорчил зверскую, чтобы ни у кого не осталось сомнений — так и было. Сам до конца не был уверен, что порядок действий был именно такой, но главное, я помнил ВСЁ, а значит легенда выгорит.

— Я вспомнил, что родился здесь, — перечислял я. — Что у меня были родители. Папа Харольд, сиятельный граф, мама… Есть сестрёнка Астрид. Есть верные учителя Вермунд и Вольдемар — лучшие воины на свете!

— Спасибо, Ричи. — Вермунд задумчиво почесал подбородок. Похвала засчитана.

— Я ЖИЛ, здесь, четырнадцать с половиной лет. А потом… Потом, потеряв берега, решил попробовать на вкус местную ведьму, ученицу деревенской лекарки и травницы, — кивок на сидящую напротив. — Которая бросила в меня заклинание на мгновенное убийство и убила меня.

— Вот тварь! Я так и знала! — горели огнём глаза сестрёнки, и что скверно, над её сжатым кулаком образовался язычок пламени.

— Рыжик, я говорю! — осадил я.

— Извини, брат. — Астрид склонила голову, пламя потухло. Анабель переводила взгляд с неё на меня, понимая, какая тут существует на самом деле магия, и куда она на самом деле попала. В деревне магов кроме наставницы не было и быть не могло.

— Она убила меня, — продолжил я. — Я умер. И тут же родился в мире Анабель… — кивок на блондинку. — Где и прожил двадцать семь долгих лет, умерев там молодым. И после смерти ТАМ вновь вернулся сюда, домой, в тот же самый миг, в котором умер. Представляете иронию? И от наложения меня на меня у меня сбились все ориентиры в мозгах, и начался ад.

— У тебя пробудился дар, — произнёс Вермунд. — Не пробудился. Он стал… Адски сильным!

— Да, потому что смерть не даётся просто так, — согласился я. — Смерть освобождает душу, освобождает разум. Во время перехода я стал нестабилен, и безумие моего дара нашло выход наружу и его ничто не сдерживало. Потому мне и было так плохо — оно било изнутри, но я не мог его остановить, потому, что не мог понять, кто я. Ибо я есть я — Рикардо Пуэбло. Но я и Рома Наумов. Это не разные люди, нет; я — един. Просто всевышний решил послать меня туда, для каких-то целей. А затем вернул. И её рукой руководил господь, — кивок на ведьму. — Потому я открыто говорю, что не имею к ней претензий, чтобы вы не вздумали её как-то наказывать. Это господь хотел мне испытаний, и послал их через её руку. Любой из вас, кто затаит на ведьму зло — пойдёт против воли господа.

— Ты видел Его там, сын мой? — подался вперёд священник. Глаза его горели огнём — в его черепушке лихорадочно просчитывались варианты будущего. Я в нём не разочаровался — малый ушлый. Главное сделать, чтобы он стал МОИМ малым. А не я — его и Церкви. А это значит, что Вольдемар сегодня получит один из двух конвертов насчёт него, и какой именно — будет зависеть от разговора с Падре наедине.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию