Трёхочковый в сердце - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Навойчик cтр.№ 53

– К чему ты всё это говоришь? – Надя перебила его, как раз в момент одной из пауз. И теперь Ник знал как с ними бороться.

– Возвращаясь к нашему давнему разговору. Тратя время на меня, ты ничего не получишь для себя. Меня не спасти, потому что моя проблема кроется не в настоящем, а в прошлом, которое не изменить. С алкоголем или без, с таблетками, твоими нравоучениями или без оных, я так или иначе, рано или поздно прекратил бы дипрессовать. Но даже хорошее настроение ничего не изменит. Течение моей жизни существенно не изменится от погодных условий, а вот подхватить водоворотом и унести тебя, вполне может. Если ты понимаешь к чему это я.

– Чего уж там, ты сногсшибательный красавчик и перед тобой не устоять. – Надя паясничала, не желая принимать действительный поворот событий, – я поняла, ты снова намекаешь чтобы я свалила восвояси.

Они почти подъехали к дому, когда за последней репликой в машине снова повисло неловкое молчание. Каждый думал о своём. Ник боролся с раздиравшими его чувствами между тем, что было бы правильно, но оскорбительно несправедливо, и тем, что так хотелось сохранить, даже во вред себе. А Надя, скорее всего опять считала, что весенние жаворонки поют недостаточно звонко в сравнении со своими диснеевскими аналогами. По крайней мере на её лице блуждало неопределённое выражение, когда трудно понять сосредоточен ли человек на чём-то или витает в облаках. Ник не хотел себе в этом признаваться, но, отчасти, ему было просто страшно продолжать оборванный разговор, потому что он не знал куда тот его заведёт. Поэтому как и любые взрослые люди, имеющие разговор на достаточно щепетильную тему, они просто задвинули его в самый дальний ящик, как-будто того никогда и не было, иногда казалось, что Советский Союз с большим теплом относился к Соединённым Штатам в «холодной войне», чем эти двое деля общую кухню.

Постепенно оба оттаяли, нормализовав привычный ритм собственного быта и общения. Которые, к слову сказать, в некоторых аспектах стали не лучше, но страннее прежнего. Ник начал замечать, как часто Надя следит за ним, когда он делает вид, что занят или смотрит телевизор. Порой, ему казалось, что она пытается ему угодить, словно в засаде, ожидая когда ему что-то понадобиться в существенных мелочах: будь-то подача хлеба за столом или дистанционного пульта управления, укрыться одеялом или утолить банальную жажду. И тем не менее, это было похоже на кормление тигров в зоопарке. Она держалась на безопасном расстоянии, чтобы угодить чудовищу, и не дать оттяпать себе руку. Казалось бы несущественно, но Ник обращал на это внимание, лишь потому что сам стал чаще за ней наблюдать. Его забавляло как смешно она пыхтит, выполняя элементарные физические действия вроде: открытия дверок в шкафах и тумбочках, или поднятия кружки с чаем, наряду с глянцевым журналом, в такие моменты Надя была похожа на фанатичного культуриста, который вкладывается всей мощью мимических мышц своего лица, в разминочный подход. Как ей не нравятся запахи и внешний вид, какой-нибудь экспериментальной мерзости, приготовленной ею в кулинарном порыве. После чего она, на кончиках пальцев вытянутой руки, требует окружающих понюхать или попробовать, не дожидаясь их согласия, и запихивая своё творение под самый нос тем или вообще в рот. А так как Ник практически всегда оставался в одиночестве, в такие моменты, то и жертвой становился он сам. Но его это не раздражало, а наоборот, заставляло веселиться, перетекая в инсценированную борьбу полов. Когда Надя задумывалась, то всегда машинально пыталась достать языком до кончика носа, и стоило ей поймать себя за этим занятием как она тут же начинала испуганно озираться – не заметил ли кто. Это было настолько забавно, что Ник редко сдерживался, чтобы не спугнуть и не засмеяться в голос. За подобными шпионскими играми, они, в основном, проводили свой досуг, которые постепенно перерастали в, своего рода, ритуал, когда каждый не слишком старается спрятать нечто, что другой непременно жаждет найти.

В некотором роде, условие их совместного времяпрепровождения улучшилось, и даже увеличилось. Теперь Надя частенько засиживалась допоздна, они обсуждали, и конечно же спорили, о фильмах просмотренных накануне, книгах, в основном женских романах, которые так ей нравились, и так высмеивались Ником, хотя он всё равно читал их. Иногда он засыпал в процессе, если она выбирала документальное кино или какой-нибудь арт-хаус. Тогда Надя тихонько уходила, заботливо накрывая его пледом. Однажды, они так засиделись, что не заметили как время перевалило за полночь, а погода испортилась отвратительнейшим образом. Ник уже и не помнил, что так рьяно отстаивал, так как тематика их дискуссий несколько раз меняла направление, пол и, по ходу, даже ориентацию. Взглянув на часы, Надя засобиралась домой.

– Не уходи, останься. – наверное есть не меньше сотни вариантов словосочетаний, которыми можно гостеприимно предложить ночлег и крышу, но ни одно из них не будет звучать уместно из уст одинокого парня, в адрес красивой девушки.

– Ты просишь, или предлагаешь? – Надя задержалась в проходе, словно ждала, что её остановят.

– А есть разница?

– Для меня да. – какие-то секунды они играли в гляделки, никто так и не уступил.

– Тогда предлагаю, и свою спальню тоже. – иногда их разговоры были как шахматные партии новичков, они умели переставлять фигуры, но не знали к чему это их приведёт.

– Боже, упаси! Ни одна девушка не должна находиться в комнате парня после захода солнца, если они ещё не переспали, это убивает всю романтику! – Ник не знал, чем руководствовалась Надя придумывая эту фразу, и уточнять не собирался, – Лунный свет, он же хуже ультрафиолета, вытаскивает все «грязненькие» секреты наружу.

– Какая романтика, ты убирала мою блевотню, и зачищала вещи после неё, в иерархии человеческих отношений, к этой стадии, мы бы не только переспали, но уже были бы женаты и успели завести ребёнка.

– При чём здесь дети вообще?

– Это если переводить на нормальные отношения – откуда у взрослых людей могла бы взяться рвота на одежде? Только от маленького ребёнка! Воспринимай это как неудачную метафору. – Ник отшутился, как делал всякий раз когда в разговоре невзначай всплывала тема «секса».

– Всё равно, лучше мне остаться в зале, не возражаешь, ты вроде ещё не сильно вылежал диван.

– Как пожелает гостья. Я бы тебе помог, но ты и так знаешь где лежит свежее постельное, подушки и одеяла. В остальном помощи от меня не больше чем от журнального столика, ну, ты в курсе. – Ник лишь развёл руками.

– Не наезжай на него, бьюсь об заклад, на стол я смогу положить больше вещей чем удержишь ты, так что кто тут ещё бесполезней?! – Надя стелила простынь как заправская нянечка из забытого детского сада, способность которой перезаправить сорок кроватей, пока дети не вернуться с прогулки на тихий час.

– Даже не думаю ввязываться в подобное соревнование. Спокойной ночи.

На том они и разошлись, каждый в отведённой комнате. Ник лежал без сна, разглядывая причудливые узоры, возникающие на потолке, необычная игра теней. В его голове было столько мыслей, и каждая последующая развратней предыдущей. Ни один здоровый мужчина не сможет заставить себя думать в другом направлении, когда, буквально, через стенку от него лежит женщина, которая как минимум не испытывает к тебе антипатию. Мы всегда склонны переоценивать собственные расклады и шансы. В дверь постучали, прервав необузданный поток в его голове. Надя тихонько вошла.