Трёхочковый в сердце - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Навойчик cтр.№ 52

– Твоя боль психосоматическая, я узнавала у доктора, поэтому, согласно эффекту плацебо, и заменила лекарства, а боль, что ты испытываешь сейчас – банальная наркотическая ломка, твой организм очищается от токсинов, но привычка взаимодействовать с ними осталась, поэтому ты не спишь и потеешь как после марафонского бега. – Она гордо смотрела на него, стараясь нивелировать разницу в росте, приподнявшись на диване.

– Я тебя об этом не просил, верни мои таблетки!

– А я и не спрашивала, сделала как считала нужным, и посмотри на результат, ты почти избавился от зависимости.

– Нет у меня никакой зависимости, мне больно! – Ник кричал ей в лицо, еле сдерживаясь от физической расправы.

– Ты пересмотрел «Доктора Хауса», всё не так уж и плохо. Потерпи недельку, и если дискомфортные ощущения не пройдут, я сама куплю тебе твои старые колёса.

Ник ещё долго метался по квартире, переворачивая всё вверх дном, злился и орал, но на Надю это не оказало никакого эффекта. Спустя несколько дней, он начал ощущать, что прежняя ломота прошла, тело наливалось лёгкостью и энергией, лучше спалось по ночам, еда казалась вкуснее, а краски за окном ярче. Возможно весна, наконец, вступала в свою силу, а может, ему просто становилось лучше, постепенно выбираясь из порабощённого постоянным приёмом опиатов, сознания. Надя постепенно расширяла круг их интересов. Они зашли на какую-то выставку, и молодёжный концерт для начинающих рок звёзд в парке. Она даже завела его на баскетбольный матч. Из машины Ник так и не вышел, но Надя пыталась.

– Почему ты не хочешь посмотреть игру в живую. Тебе же нравится баскетбол. Ты смотришь его по телевизору постоянно, в чём дело? – Они сидели в машине на парковке возле спортивной арены.

– Это не одно и тоже, поедем домой, мне приятна твоя забота, только туда я не пойду. – Ник не смотрел по сторонам, перебирая узелки на ремне безопасности.

– Но почему, ты должен мне объяснить, иначе мы просто не сдвинемся с места. – Надя так же упрямо продолжала буравить его взглядом. Он одновременно и терпеть не мог эту её привычку, и уже не представлял без неё общения.

– Есть разница… – говорят с кем поведёшься от того и наберёшься, вот и Ник стал тяготеть к драматическим паузам, – когда ты смотришь игру по телевизору, это как какое-нибудь кино, герои в нём ненастоящие, сюжет разворачивается согласно режиссёрскому плану. Пускай это и не так, но на экране всё выглядит наигранным и бутафорским. Но когда ты приходишь в зал, ты ощущаешь запах, видишь капли пота разбрызганные на полу, или летящие во все стороны на зрителей, ты слышишь скрип кроссовок, ощущаешь атмосферу окружающую площадку и болельщиков. Раньше я был в самом эпицентре, был тем от кого зависели радостные крики или вздохи разочарования. И сейчас, смотреть на всё это из последних рядов, когда раньше сидел в собственном ложе, не быть частью всего этого, просто невыносимо. У меня до сих пор дёргаются руки, когда кто-то делает финт с мячом, который когда-то делал я, или ноги, когда кто-то, разогнавшись и взлетев к кольцу, вколачивает мяч, заставляя сетку трещать по всем швам её переплетений, так же как и я. Само ощущение, желания каждой клеточкой моего тела быть там, держать в руках мяч, бросать его бежать в защиту, словно цербер выгрызая себе новую атаку, которые разбиваются о суровую действительность невозможности их воплощения, худшее наказание для баскетболиста. Ты понимаешь меня?

Она молча завела машину, покидая парковку. Ник одновременно был признателен ей, и удивлён, ещё ни разу, ни одна его тирада не вызывала такой реакции. Проезжая знакомые перекрёстки, и размеченную полосками дорогу, направляясь к дому они почти не говорили, пока Надя, видимо набравшись храбрости не задала вопрос.

– Почему ты не попробуешь вернуться? Я не узнавала, но наверняка есть альтернативы, другие соревнования, любительские лиги всякие или как у пара олимпийцев – отдельным видом, например, может хотя бы тренером, ты бы мог учить других играть в баскетбол, разве нет? – Надя следила за дорогой, изредка поворачивая голову в сторону Ника.

– По принципу, кто умеет – делает, а кто нет – учит? – саркастично усмехнувшись он продолжал смотреть в окно, в противоположную от Нади сторону.

– Совсем нет, ты же хорошо играл, я помню, читала. Просто если нет возможности играть как раньше, может это не плохой шанс оставаться в баскетболе для собственного удовольствия, вдруг тебе понравится?

– Говоришь прямо как моя мама, вы не сговорились часом? – Ник впервые посмотрел на неё за всю поездку.

– Нет, никогда это не обсуждали, просто великие умы.., ты же знаешь. – Надя улыбнувшись подмигнула ему, – Так как тебе такой вариант?

– Что тебе нравится в твоей работе больше всего?

– Воплощение, когда я уже знаю каким продукт будет на выходе, и стараясь в результате превысить собственные ожидания. – одной из Надиных особенностей была уникальная черта, мгновенно переключаться с одной темы на другую, полностью концентрируясь на последней, но сегодня Ник этим не воспользовался.

– А теперь представь, что ты нарисовала проект, учла все детали, в своём воображении уже додумала ключевые изюминки. И, в итоге, тебе позволили лишь поменять окна, или вбить гвоздь в порог двери. Хотя, может, не самый удачный пример, как ты будешь себя чувствовать? – Ник наблюдал, как лихорадочно сменялись мысли на её лице, она обдумывала ответ, стараясь предугадать за каким поворотом скрывался каверзный подвох.

– Забивать гвозди или окна – не моя компетенция, я только составляю образ, если можно так выразится, даю чёткие инструкции, по которым потом воплощают мою идею.

– Допустим, я не правильно сформулировал вопрос. Ты долго училась, совершенствовала своё мастерство, изучала литературу, производила уйму расчётов, в конце концов, подняла и собственноручно закончила не один проект. А теперь, представь на секунду, что твои услуги больше не нужны. Тебе предлагают пойти поделиться опытом и своими умениями с другими, хотя внутри себя ты чувствуешь, что способна реконструировать не один небоскрёб. Каждый новый проект отдают другому, менее талантливому, или не такому трудолюбивому работнику, позволяя тебе лишь разукрасить маркером, в его начертаниях, какую-нибудь безделушку, вроде тех же окон. Что тогда ты будешь чувствовать? – на этот раз пауза затянулась, Ник уже знал ответ, он и не мог быть другим, если она правильно его поймёт.

– Наверное я бы сильно напилась и устроила дебош, а потом и вовсе саботировала проект, заменившего меня архитектора. – Надя снова замолчала, но в этот раз не для драматического эффекта, и Ник её не торопил, – Пожалуй, теперь я тебя понимаю. Понимаю, но смириться не готова, наверное для меня прошло не так много времени, чтобы сжиться с той реальностью в которой находишься ты. Поэтому я ещё питаю иллюзии по поводу твоего спасения.

– Знаешь, Надежда, ты в полной мере оправдываешь своё имя, но меня не нужно спасать. К счастью или к сожалению, но наша жизнь не патриотический блокбастер, где группа солдат отправляется на выручку одного единственного пленника, теряет в ходе бесчисленных боёв больше половины личного состава, но всё таки спасает бедолагу, подспудно переосмысливая ценности дружбы и верности идеалам. Никогда не надо жертвовать большим, чем ты в конечном счёте приобретёшь. Овчинка того не стоит. Как и жизнь самого важного человека на земле никогда не перевесит жизнь человека вполне заурядного, про это нельзя забывать.