Испорченная реальность - читать онлайн книгу. Автор: Джон Урбанчик cтр.№ 19

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Испорченная реальность | Автор книги - Джон Урбанчик

Cтраница 19
читать онлайн книги бесплатно

— Иеремия пошлет кого-нибудь, чтобы убить нас? 

Она смеется. Приятный звук. Сразу становится легче. Груз забот уже не так давит на плечи, не исчезает, просто смещается. 

— Зачем ему это? 

— Ты предала его. 

— Вот, значит, как ты думаешь. 

— Я ошибаюсь? 

— Не совсем, — говорит она. — Но это не смертный грех. Возможно, он примет меня обратно.

— Возможно? 

Она улыбается, закрывает за нами дверь — у нее, наверное, сотни ключей в потайных карманах лохмотьев — и говорит: 

— Возможно, он не хочет использовать шанс. 

Она действительно думает, что я знаю нечто важное. Какую-то тайну. Верит, что у меня есть ответы или, по крайней мере, методы. Пока почему ускользают от нас, а как остаются в тени, есть еще одно как — возвратное, — и именно оно ее интересует. Уверенность, которую я чувствовал в кабинете Иеремии, полностью исчезла, и то, что Иезавель на меня рассчитывает, не помогает. 

Не говоря ни слова, она выводит меня из переулка. На улице пахнет океаном и свежим хлебом — у «Восторга пекаря». В животе у меня бурлит. Иезавель слышит, бросает мне: 

— Подожди, — и заходит внутрь. Денег у меня нет, но она выходит из магазина с полным бумажным пакетом. 

— Нам нужен триста тринадцатый, — говорит она. 

— Триста тринадцатый? 

— Автобус. Он привезет нас в Куджи [10]. 

— У тебя жилье в Куджи? — Она кивает. — Я не думал... 

— Что мы можем влиться в общество? — уточняет она. — По большей части ты прав. Думаю, ты вообразил нечто шикарное, когда я сказала, что у меня есть дом. 

— Это квартира? 

— Всякий раз, когда реальность сдвигается, приходится приспосабливаться, но в общем я справляюсь. Не спрашивай. 

Мы ждем почти полчаса, и наконец издалека выплывает триста тринадцатый. Иезавель платит за проезд, и мы садимся у средних дверей. Чтобы легко убежать, если придется, думаю я. 

Она никогда не встречала меня, но, похоже, мне верит. Или это какая-то хитрая уловка. Вот только я не вижу в ней смысла. Если бы они хотели убить меня, могли бы сунуть двадцатку кому-то вроде Антонио Феррари, и он пырнул бы меня ножом. К тому же с меня нечего взять.

Мы едем молча. Выпечка на коленях у Иезавели пахнет домашним уютом, и я начинаю дремать с открытыми глазами, вернее, грезить. 

Конечно, мне снится Карен. Мы посещаем парк Улуру, ужинаем в «Красном центре». Смотрим, как солнце садится за Ката-Тьюта [11], черную на фоне обжигающе-оранжевого и красного неба — на нем почти нет облаков, и, когда в закусочной выключают свет, мы видим каждую звезду. Пьем шампанское. Едим барашка и крокодила, кенгуру и пудинг с бренди. Карен говорит: 

— Я люблю тебя. 

Я повторяю за ней — искренне. 

Автобус тормозит так резко, что я сразу просыпаюсь. Без слез. Все выплакал. 

Мы выходим у пляжа. Идем недолго (мимо еще одного «Восторга пекаря» — на сей раз вид пакета в руках Иезавели причиняет мне боль). Огибаем дом, оказываемся в переулке: с одной стороны стена, с другой — забор-сетка. Спускаемся по трем бетонным ступенькам, протискиваемся в дверь, про которую Карен сказала бы держится на соплях (никто из моих лонг-айлендских друзей никогда так не говорил). Дверь не просто грязная. Она, похоже, готова слететь с петель — ржавых и острых. В одном из двух ее окошечек разбито стекло. Перед дверью только одна бетонная ступенька, никакого крыльца, так что Иезавель берется за ручку, чтобы распахнуть ее. Дверь не поддается, и девушка тянет сильней. Наконец дверь приоткрывается наполовину. 

— Наверх, — говорит Иезавель, имея в виду еще две ступеньки к другой двери. Эта, по крайней мере, держится на месте. У Иезавели, конечно, есть ключ. Мы входим. 

Стены голые. Бледно-желтые. Кухня размером с телефонную будку. На кухонный стол помещается только тарелка и плитка с двумя конфорками. Микроволновка стоит на обеденном, круглом и деревянном, под которым едва хватает места для двух складных стульев. В гостиной диван — нет, козетка, где поместятся три гимнастки, но никак не люди нормального размера. Потертое зеркало висит над древним телевизором, который стоит прямо на полу. В спальне двуспальный матрас. Без простыней. Я не вижу от входной двери ванной и могу только предполагать, что она тоже есть. 

— Мило, — говорю я. — Хотя и тесно. 

— За квартиру платит мой отец. 

Этого я не ожидал: 

— Он тебя помнит? 

Она открывает пакет из «Восторга пекаря», протягивает мне яблочную улитку, другую берет сама. 

— Есть разные точки сдвига реальности. Не обязательно момент рождения. 

— Для меня это был он. 

— Это просто предположение. 

— Если это не так, разве я не должен быть в том мире, а не здесь, с тобой? Жить какой-то другой жизнью. 

— Да, если только эта твоя жизнь уже не закончилась. 

— Как мне об этом узнать? 

— Погугли себя. 

— Так я, наверное, найду Карен, да? 

— Мы скоро начнем. Сначала поешь. Это вся наша еда. 

— Что насчет тебя? — спрашиваю я. — И твоего отца? Когда сдвинулась твоя жизнь? 

Она кусает свою улитку, качает головой и говорит: 

— Позже, — с полным ртом. 

— Где здесь ванная? — спрашиваю я. 

— Внизу. 

Я решаю, что рискнуть стоит. 

Я не видел ванной комнаты на пути в квартирку. Она прячется за углом у самой лестницы, за дверью такой тугой, что я едва ее открываю. Раковина, унитаз, душевая кабинка — все сбилось в кучу. Никакого, даже хлипкого замка. Я делаю то, зачем пришел. К моему изумлению, когда я мою руки, вода чистая. Несколько секунд смотрюсь в зеркало, ищу знаки прошедших двух дней, новые морщины или царапины. Шрамов нет. Нет внезапно появившихся седых прядей. Я такой же, каким был. Сложно в это поверить, но я не собираюсь спорить с немым стеклом. Кто сказал, что оно не может лгать? 

— Я ведь прошел сквозь зеркало? — спрашиваю я у отражения, но оно молчит, и я должен признать, что это неправда. Все куда хуже. Это я стал нереальным, не только ситуация. Мне здесь не место. Я это знаю. Понимаю теперь. У меня есть проблемы с принятием действительности. Наверное, мне станет легче, если я расколочу зеркало, осыплю плитку осколками ни в чем не повинного стекла, разобью кулаки в кровь, выплесну весь сдерживаемый гнев и отчаянье, но это скорей повредит, а не поможет. Стоит ли давать Иезавели повод для беспокойства? 

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию