Хорошая дочь - читать онлайн книгу. Автор: Карин Слотер cтр.№ 58

Гамма оказалась права. Сэм Куинн пользовалась куда бо2льшим уважением, чем то, на которое могла рассчитывать Саманта Куинн.

Сэм вошла в большую переговорную последней ровно в десять тридцать четыре. Она задержалась намеренно. Не любила отчитывать опаздывающих.

Она заняла место во главе стола. Посмотрела на скопление молодых белых мужчин с дипломами Мичигана, Гарварда и МТИ, надутых от чувства собственной важности. А может, им действительно было от чего раздуваться. Они сидели в сияющих стеклянных офисах одной из крупнейших патентных фирм в мире. Если они считают себя лидерами в своей сфере, то, возможно, потому, что очень скоро на самом деле ими станут.

Но пока что им предстояло показать Сэм, на что они способны. Она слушала их сообщения, комментировала предлагаемые ими планы и в целом позволила им перекидываться идеями, пока не почувствовала, что они ходят по кругу. Сэм была немногословна на своих совещаниях, и это многим не нравилось. Она попросила проверить прецеденты, переписать сводки к завтрашнему дню и включить в работу одну патентную заявку из шестидесятых.

Она встала, и остальные сделали то же самое. Произнесла нейтральную фразу о том, что будет ждать результатов по принятым решениям, и вышла из комнаты.

Они на расстоянии последовали за ней, потому что работали в той же части здания. Сэм часто думала, что в этой прогулке от переговорной к кабинету ее будто преследует стадо гусей. Вечно один из них вырывается вперед, надеясь, что его запомнят, или чтобы доказать остальным, что он ее не боится. Кто-то отстал и направился на другие встречи, поздравив ее с днем рождения. Кто-то спросил, как прошла ее недавняя поездка в Европу. Один из молодых людей, слегка гиперактивный, поскольку прошел слух, что Сэм скоро станет одним из именных партнеров, проводил ее до самого кабинета, рассказывая длинную историю, окончившуюся тем, что его бабушка родилась в Дании.

Муж Сэм тоже родился в Дании. Антон Миккелсен, профессор, на двадцать один год старше Сэм, вел у нее в Стэнфорде курс о технологиях в обществе под названием «Техника в строительстве Римской империи». Антон был так увлечен предметом, что это заворожило Сэм. Ее всегда влекло к людям, которые восхищались миром, смотрели вовне, а не внутрь.

Антон же не оказывал никаких знаков внимания, пока Сэм была его студенткой: он, наоборот, отстранялся, и она была уверена, что все делает не так. Он написал ей только после выпуска, когда она уже второй год училась в юридической школе Северо-Западного университета. В Стэнфорде Сэм была одной из немногих женщин на факультете. Иногда ей приходили электронные письма от некоторых преподавателей. Поле «тема письма» обычно сочетало в себе отчаяние и что-то вроде эллипсиса: «Я все время думаю о тебе…» или «…Ты должна… мне помочь…» Будто они сходят с ума от желания и только Сэм может унять эту боль. Эта их неуверенность стала одной из причин, по которым она решила поступать в юридическую школу, а не в аспирантуру. Одна мысль о том, что кто-то из этих жалких лысеющих ловеласов станет руководить ее диссертацией, была невыносимой.

Отправляя первое письмо Сэм, Антон знал, какой репутацией пользуются его коллеги. «Прошу прощения, если вам неприятно будет получить это послание, — написал он. — Я ждал три года, чтобы зона моей профессиональной ответственности никак не пересекалась с выбранной вами сферой деятельности».

Он рано ушел на пенсию из Стэнфорда. Устроился консультантом в европейской технологической компании. Обосновался в Нью-Йорке, чтобы быть ближе к ней. Они поженились спустя четыре года после того, как Сэм начала работать в юридической фирме.

Антон открыл Сэм жизнь, о которой она и не догадывалась.

Их первая поездка за границу была волшебной. Не считая дурацкой вылазки в Тихуану на первом курсе, Сэм никогда не бывала за пределами Соединенных Штатов. Антон отвез ее в Ирландию, где ребенком проводил лето у родственников матери. В Данию, где он полюбил дизайн. В Рим, чтобы показать ей развалины, во Флоренцию, чтобы показать ей Дуомо, в Венецию, чтобы показать ей любовь.

Поженившись, они все время путешествовали: то Антон соглашался на какой-то проект, то Сэм регистрировалась на конференцию с одной лишь целью — посетить новые места. Дубай. Австралия. Бразилия. Сингапур. Бора-Бора. В каждой новой стране, каждом иностранном городе, куда приезжала Сэм, она думала о Гамме, о том, как мама хотела, чтобы она уехала, увидела мир и жила где угодно, только не в Пайквилле.

К тому же Сэм путешествовала с мужчиной, которого обожала, а это делало каждую поездку еще прекраснее.

У Сэм зазвонил рабочий телефон.

Она откинулась в кресле. Посмотрела на часы. Это звонок из Атланты, назначенный на три. Она снова забылась в работе, пропустила обед, погрузившись в тонкости патентного дизайна узкой оцинкованной штифтовой петли.

Лоренс Ван Лун, голландец, живет в Атланте и специализируется в их компании на международном патентном праве. Он звонил по поводу кейса «Ю-Икс-Эйч», но, так же как и Сэм, он был заядлым путешественником и, прежде чем перейти к делу, начал расспрашивать ее о том, как она съездила в Европу около месяца назад, о ее десятидневном туре по Италии и Ирландии.

Когда-то Сэм рассказывала о городах мира с точки зрения их культуры, архитектуры и людей, но время и деньги увеличили ее склонность говорить об отелях.

Она рассказала Лоренсу о том, как останавливалась в дублинском «Меррионе», где люкс с видом на сад выходит не на сад, а на боковой проход. Что «Аман» на Гранд-канале просто потрясающий, с безупречным сервисом, а дворик, где она пила чай по утрам, — одно из самых безмятежных мест в городе. Во Флоренции она остановилась в «Вестин Эксельсиор» с великолепным видом на Арно, но покой ее люкса периодически нарушался шумом из бара на крыше. В Риме, как она рассказала Лоренсу, она выбрала «Кавальери», из-за бань и отличных бассейнов.

Но насчет этого она соврала.

Сэм забронировала номер в «Рафаэлло», том самом дешевом отеле, который они с Антоном могли себе позволить в то первое волшебное путешествие в Рим.

Но для Лоренса Сэм немного отошла от правды, рекомендуя рестораны и музеи, которые она посещала в какие-то другие разы. Она не сказала ему, что в Дублине стояла в Длинном зале Старой библиотеки Тринити-колледжа, глядя на чудесный сводчатый потолок со слезами на глазах. Не упомянула Сэм и о том, что во Флоренции она сидела на одной из скамеек в галерее Академии изящных искусств, там, где стоит микеланджеловский Давид, и рыдала.

В Риме ей досталось поровну ностальгии и скорби. Фонтан Треви, Испанская лестница, Пантеон, Колизей и Пьяцца Навона, где Антон сделал ей предложение, когда они пили вино под луной.

Сэм впервые увидела все эти чудесные места вместе с мужем, и теперь, когда Антон умер, она никогда не посмотрит на них с прежним удовольствием.

— Похоже, у тебя было потрясающее путешествие, — сказал Лоренс. — Ирландия и Италия. Значит, страны на «и», хотя тогда надо было еще добавить Индию.

— Исландию, Индонезию, Израиль… — Сэм улыбнулась, когда он засмеялся. — Думаю, нам придется закончить обсуждение отелей и перейти к восхитительному миру контейнеров для использованных прокладок.