Хорошая дочь - читать онлайн книгу. Автор: Карин Слотер cтр.№ 43

Она ссорилась с ним на людях. Она обрывала его за ужином с друзьями.

Это было не просто принижение. Чарли пилила Бена почти два года, пока от него не остался один пенек. Он обижался, он просил ее не придираться ко всему подряд — да хоть к чему-нибудь не цепляться, — но на нее ничего не действовало. Оба раза, когда ему удалось затащить ее на семейную психотерапию, Чарли так придиралась к Бену, что психолог предложил общаться с ними по отдельности.

Каким-то чудом Бен нашел в себе силы упаковать чемоданы и выйти за дверь.

— Твою ма-а-ать, — протянула Чарли.

Она рассыпала кошачий корм по всему заднему крыльцу. Насчет допустимого количества кошек Бен был прав. Чарли начала кормить бездомных кошек, они размножились, а потом к ней повадились белки и бурундуки, а еще, к ее ужасу, опоссум размером с небольшую собаку, который каждую ночь шуршал на крыльце и смотрел на нее сквозь стеклянную дверь своими красными глазками, поблескивавшими в свете телевизора.

Чарли принялась ладонями собирать корм.

Она ругнулась на Бена за то, что Тявзилла на этой неделе у него: их обжорливый джек-рассел-терьер смел бы все в считаные секунды. Поскольку утром она ничего не успела, на вечер осталось много дел. Она разложила корм и налила воду в миски, вилами поворошила сено, которое служило подстилкой. Пополнила птичьи кормушки. Помыла террасу. Уличным веником убрала паутину. Сделала все, что могла, чтобы не входить внутрь, но, в конце концов, снаружи оставаться было уже слишком темно и холодно.

У двери ее поприветствовал пустой крючок от ключей Бена. Пустой барный табурет. Пустой диван. Пустота встретила ее и наверху — в спальне, в ванной. К мылу не прилип волос Бена, у раковины не было его зубной щетки, а его бритва не лежала на ее стороне столика.

Чарли дошла до такой степени отравления собственным плачевным состоянием, что, пришлепав вниз в пижаме, решила, что насыпать миску хлопьев — это непосильная задача. Она упала на диван. Читать не хотелось. Смотреть в потолок и стонать — тоже. Она сделала то, чего избегала весь день, — включила телевизор. Он был настроен на СNN. Симпатичная светловолосая девушка-подросток стоит перед Пайквилльской средней школой. В руках у нее свеча, потому что люди организовали что-то вроде траурного дежурства. Внизу экрана ее имя: «КЭНДИС БЕЛМОНТ, СЕВЕРНАЯ ДЖОРДЖИЯ».

Девушка сказала:

— Миссис Александер нам все время рассказывала о своей дочке. Она ее называла «Малыш», потому что она была такой сладкой малышкой. Видно было, что она очень ее любит.

Чарли убрала звук. Журналисты выдаивали эту трагедию, так же как она доит свою жалость к себе из-за Бена. Побывав по ту сторону насилия, живя с его последствиями, она не могла без тошноты смотреть, как подобные истории освещаются в СМИ. Яркие картинки. Зловещая музыка. Кадры с плачущими людьми. Каналы отчаянно борются за зрителя, поэтому сообщают все, что удается собрать, а правда это или нет — можно разобраться и потом.

Камера отъехала от блондинки на дежурстве и показала симпатичного репортера в рубашке с закатанными на три четверти рукавами на фоне мягкого сияния свечей. Чарли смотрела, как он изображает скорбь, передавая слово коллеге в студии. Ведущий за студийным столом продолжал сообщать новости, которые не были новостями, с таким же траурным выражением лица. Чарли прочла бегущую строку, цитировавшую членов семьи Александер: «ДЯДЯ ДЕВОЧКИ: „КЕЛЛИ РЕНЕ УИЛСОН СОВЕРШИЛА ПРЕДНАМЕРЕННОЕ УБИЙСТВО“».

Келли повысили до тройного имени. Чарли предположила, что какой-то продюсер в Нью-Йорке решил, что это будет звучать более угрожающе. Бегущая строка остановилась. Ведущий исчез. На смену им пришло изображение коридора со шкафчиками. Картинка была трехмерная, но имела странный плоский вид: Чарли предположила, что это сделано специально, чтобы никто не подумал, что она реальная. Но, видимо, их юриста это не удовлетворило. Поэтому в правом верхнем углу экрана мигало красным: «РЕКОНСТРУКЦИЯ СОБЫТИЙ».

Картинка пришла в движение. В коридоре появилась фигура: она двигалась как-то дергано и была изображена схематично. Длинные волосы и темная одежда должны были показать, что это Келли Уилсон.

Чарли включила звук.

«…Примерно в шесть пятьдесят пять предполагаемая стрелявшая, Келли Рене Уилсон, вошла в коридор». Анимированная Келли остановилась в середине экрана. В руках она держала пистолет, больше похожий на девятимиллиметровый, чем на револьвер. «Сообщается, что Уилсон стояла на этом месте, когда Юдифь Пинкман открыла дверь своего класса».

Чарли сдвинулась на край дивана.

Схематичная миссис Пинкман открыла свою дверь. По каким-то причинам аниматор изобразил ее беловато-светлые волосы серебристо-серыми, убранными в пучок, вместо лежащих по плечам. «Уилсон увидела Пинкман и сделала два выстрела», — продолжил диктор. Пистолет в руке Келли выпустил два облачка дыма. Пули были обозначены прямыми линиями, больше похожими на стрелы. «Оба выстрела прошли мимо, но, услышав стрельбу, из своего кабинета выбежал директор школы Дуглас Пинкман, муж Юдифи Пинкман, проживший с ней в браке двадцать пять лет».

Виртуальный мистер Пинкман выплыл из своего кабинета: движения ног не совпадали с его скоростью.

«Уилсон увидела своего бывшего директора и сделала еще два выстрела». Пистолет снова выпустил облачка дыма. Стрелы-пули пролетели к груди мистера Пинкмана. «Дуглас Пинкман погиб на месте». Чарли смотрела, как виртуальный мистер Пинкман, не сгибаясь, упал набок, прижав руку к груди. В середине его голубой рубашки с короткими рукавами появились две красные кляксы. И это тоже неправильно, потому что рубашка у мистера Пинкмана была белой с длинными рукавами. И волосы он не стриг под машинку.

Похоже, аниматор решил, что директор средней школы должен выглядеть как агент ФБР из семидесятых, а учительница английского — как старушка с пучком на голове.

«Затем, — продолжил ведущий, — в коридор вошла Люси Александер».

Чарли закрыла глаза.

«Люси забыла взять деньги на обед у своей мамы, учительницы биологии, которая была на педсовете в соседнем здании, когда началась стрельба». Ненадолго наступила тишина, и перед глазами Чарли появилась Люси Александер: не схематичный рисунок, который аниматоры все равно нарисовали бы не так, а реальная девочка: вот она, размахивая руками и улыбаясь, выходит из-за угла. «Еще две пули были выпущены в восьмилетнюю девочку. Первая попала в верхнюю часть ее тела. Вторая прошла мимо и попала в стекло кабинета у нее за спиной».

В дверь громко постучали три раза.

Чарли открыла глаза. Выключила звук телевизора.

Еще два стука.

Она запаниковала. Ей всегда было страшно, когда неизвестно кто стучался в дверь.

Чарли встала с дивана. Подумав о пистолете в своей прикроватной тумбочке, выглянула в окно гостиной.

Дверь она пошла открывать, улыбаясь.

Весь день Чарли думала о том, что еще может случиться плохого, но ни разу — о том, что может произойти хорошего.