Хорошая дочь - читать онлайн книгу. Автор: Карин Слотер cтр.№ 42

Чарли сидела в гараже, обхватив руками руль.

Она ненавидела возвращаться в свой пустой дом.

Их пустой дом.

Она ненавидела вешать ключи на крючок у двери, потому что крючок Бена теперь всегда пустовал. Ненавидела сидеть на диване в гостиной, потому что Бен не сидел рядом, зацепившись своими паучьими пальцами ног за край журнального столика. Она не могла сидеть даже за кухонной стойкой, потому что смотреть на пустой барный табурет Бена было слишком грустно. Теперь по вечерам она просто съедала миску хлопьев над раковиной, глядя в темноту за окном.

Обычно женщины не испытывают таких чувств к мужьям после почти двадцати лет брака, но в отсутствие реального мужа рядом Чарли сгорала от любви как школьница.

Она не стирала наволочку Бена. Его любимое пиво все еще стояло в дверце холодильника. Она оставила его грязные носки у кровати, потому что знала, что если их убрать, он не оставит там новую пару. В первый год после свадьбы они чаще всего ссорились именно из-за этой привычки Бена снимать носки каждый вечер и бросать на пол в спальне. Чарли начала запинывать их под кровать, когда он не видел, и однажды Бен понял, что у него не осталось носков, и Чарли смеялась, а он кричал, и она кричала в ответ, и, поскольку им было по двадцать пять, все закончилось тем, что они потрахались прямо там, на полу. Как по волшебству, то бешенство, в которое ее когда-то приводили эти носки, постепенно смягчилось до легкого раздражения — вроде того, как все немного чешется после молочницы.

Через месяц без Бена, когда до Чарли наконец дошло, что его уход — это не какой-то сбой и что он может никогда и не вернуться, она села на пол рядом с его носками и ревела как ребенок. Это был первый и последний раз, когда она позволила себе оплакать свое несчастье. После той долгой слезной ночи Чарли стала заставлять себя вставать пораньше, чистить зубы не реже двух раз в день, регулярно ходить в душ и делать все остальное, чтобы выглядеть как функционирующий член общества.

Ей было хорошо известно: как только ослабишь самоконтроль, мир кубарем полетит в далекую, но знакомую пропасть.

В первые четыре года колледжа она с головой окунулась в вакханалию, которую только слегка попробовала в старших классах. Поскольку Ленор, которая могла бы вправить ей мозги, рядом не было, Чарли пустилась во все тяжкие. Слишком много выпивки. Слишком много мальчиков. Она нарушала границы, которые имели значение только наутро, когда она не могла узнать парня в своей постели или чьей-то еще постели и не могла вспомнить, сказала она «да» или «нет» или отключилась еще до того, упившись безумным количеством пива.

Чудесным образом она сумела в нужный момент взяться за ум и сдать на «отлично» экзамен для поступления в юридическую школу. Она подала документы только в Дьюкский университет. Чарли хотела начать все с чистого листа. Новый университет. Новый город. И тут, впервые за долгое время, ей действительно повезло. Она встретила Бена на курсе «Введение в профессию: основы права». На третьем свидании они решили, что все равно когда-нибудь поженятся, поэтому можно пойти и пожениться прямо сейчас.

Громкий скрежет прервал ее воспоминания. Сосед тащит свой мусорный бак к обочине. У них дома это была обязанность Бена. С тех пор как он ушел, мусора у Чарли набиралось так мало, что обычно она просто оставляла маленький пакет у дороги раз в неделю.

Она посмотрелась в зеркало заднего вида. Синяки под глазами теперь были глубокого черного цвета, как у футболиста. Все болело. В носу пульсировала кровь. Ей захотелось супа с крекерами и горячего чая, но приготовить их для нее было некому.

Чарли тряхнула головой.

— Ой, бедняжечка, твою мать, — сказала она сама себе в надежде, что словесное самоуничижение поможет выбраться из этого состояния.

Не помогло.

Чарли заставила себя выйти из машины, не поддавшись соблазну закрыть дверь гаража и завести двигатель.

Она не смотрела в сторону пустого места, где Бен обычно парковал свой пикап. В сторону полок с аккуратно подписанными коробками и спортивными принадлежностями, которые он еще не забрал. Она нашла пакет с кошачьим кормом в металлическом шкафу, который Бен собрал прошлым летом.

Между собой они потешались над людьми, чьи гаражи были забиты барахлом так, что машину ставить уже негде. Оба они могли похвастаться своей аккуратностью. По воскресеньям они вместе занимались уборкой. Чарли стирала белье. Бен его складывал. Чарли мыла кухню. Бен пылесосил ковры и вытирал пыль. Они читали одни и те же книги параллельно, чтобы вместе их обсуждать. Они вместе запоем смотрели «Нетфликс» и «Хулу». Уютно устроившись на диване, они обсуждали работу, родственников и планы на выходные.

Она покраснела, вспомнив, как они самодовольно гордились своим образцовым браком. Их мнения совпадали по очень многим вопросам: какой стороной вешать рулон туалетной бумаги, сколько у человека должно быть кошек, сколько лет нужно держать траур, если супруг пропал в море. Когда кто-то из друзей громко ругался на людях или недобро подкалывал других за ужином, Чарли всегда смотрела на Бена, а Бен смотрел на Чарли, и они улыбались, потому что у них-то были охеренно крепкие отношения.

Она его принижала.

Поэтому Бен и ушел.

Чарли превратилась из заботливой жены в разъяренную фурию, и произошло это не постепенно. Казалось, все изменилось за один день: она вдруг потеряла способность к компромиссу. Она не могла спокойно смотреть ни на что. Что бы Бен ни делал, все ее раздражало. Тут было не как с носками. Сексом на полу уже не отделаешься. Чарли знала, что ведет себя отвратительно, но остановиться не могла. Не хотела останавливаться. Больше всего она злилась, когда начинала саркастически изображать интерес к вещам, которые раньше интересовали ее совершенно искренне: интриги у Бена на работе, черты характера их домашних животных или странный бугорок на затылке у одного из коллег Бена.

Она сходила к врачу. С гормонами все было нормально. Щитовидка в порядке. Проблема была не медицинской. Чарли просто оказалась стервозной женой, которая любит командовать. Сестры Бена пришли в экстаз. Она помнила, как они подмигивали друг другу в тот первый раз, когда Чарли набросилась на Бена за ужином на День благодарения: будто она вышла из леса и впервые оказалась в приличном обществе.

«Теперь она одна из нас!»

И конечно же, одна или две из них начали звонить ей почти каждый день, и Чарли выпускала пар как гребаный паровоз. Он сутулится. Он ходит вприпрыжку. Он покусывает кончик языка. Он напевает, когда чистит зубы. Почему он купил обезжиренное молоко, когда она просила двухпроцентное? Почему не отнес пакет с мусором в гараж, а оставил у задней двери, зная, что в него могут залезть еноты?

Потом она начала рассказывать сестрам о личном. О том случае, когда Бен пытался пообщаться с давно пропавшим отцом. О том, почему он шесть месяцев не разговаривал с Пегги, когда она пошла в колледж. О том, что случилось с той девушкой, которая всем им нравилась — конечно, не больше, чем Чарли! — и с которой, по его словам, он сам расстался, но они подозревали, что это она его бросила.