Катя едет в Сочи. И другие истории о двойниках - читать онлайн книгу. Автор: Анна Матвеева cтр.№ 15

Мама сказала: давай-ка, Ленка, съезди куда-нибудь отдохнуть. Одна. А мы с Наташкой твоего гаврика возьмём к себе на воспитание. И тут как раз появилась та Ира, богатая клиентка с недвижимостью во всех уголках мира. Так она была довольна комаровской работой, что не знала, чем отблагодарить.

– Я же не бесплатно, – вякнула Комарова, но Ира сказала: так вроде бы все не бесплатно, но не все так качественно и быстро!

Сайт ей Комарова действительно сделала очень крутой, но она всем делала очень крутые сайты – и далеко не каждый стремился дать ей за это что-то сверху. Ну, там, конфеты, шампанское. Духи один раз принесли – французские, но просроченные.

Скорее всего, Ира прониклась к Комаровой какой-то человеческой симпатией помимо прочего – у женщин иногда так бывает. Подруг у Иры, судя по всему, не было – только работа и недвижимость по всему миру. Тоже, кстати, неплохо.

И вот у Комаровой в кармане – ключи от квартиры в Баден-Бадене, в сумке – распечатанный билет на «Люфтганзу», она тогда ещё летала из Екатеринбурга, в паспорте – виза, а в голове – сумбур вместо музыки, притом что и музыки там давно уже не звучало. Так, тренькало что-то. Периодически.

Прилетела во Франкфурт, купила, как ей объяснила Ира, билет на поезд, доехала до Баден-Бадена. Шла с чемоданчиком в горку по нужной улице и чувствовала, как расправляются, раскрываются лёгкие – точно крылья! Даже курить не хотелось, но она всё равно, конечно, покурила.

Ира ещё дома ей сказала, что надо сходить в Курхаус, центр водолечения и обязательно в казино. А потом, когда Комарова уже ждала посадки в Кольцове, позвонила добавить: в казино пускают исключительно в туфлях!

У Комаровой с собой были только кеды – в цветочках, красивые, но всё равно кеды, никого не обманешь. Туфли она носила в девяностых, да- же в хлебный магазин ходила на каблуках.

Придётся покупать.

Казино в Баден-Бадене – историческое, в нём кто-то из русских классиков проиграл приданое жены. Достоевский, кажется. Комарова по русскому и литературе всегда хорошо училась, ей, в общем, всё одинаково легко давалось, но математику она любила сильнее, поэтому и стала программистом, а потом веб-дизайнером. В последние годы читала, конечно, не очень много, за новинками не следила и, когда разговор заходил о книгах, тут же переводила его на другие темы. Но Достоевского всё-таки вспомнила.

Купила туфли в первый же день, нашла магазин с распродажей. Бежевые, на каблуке-рюмочке – потом маме отдаст. Платья с собой тоже не было, но ещё и платье покупать – так она вообще разорится.

Залезла в хозяйский шкаф, нашла там симпатичное платьице, цвет фуксия; померила – в самый раз!

Подлецу всё к лицу, как выражается Олька Меньшикова.

Баден-Баден был тихий городок, на улицах вечерами почти никого – прямо как сейчас в Екатеринбурге, вздохнула Комарова. Но здесь злой вирус разогнал людей по домам, а там все под вечер стекались в казино – играть, ну или смотреть, как другие играют.

Идти было метров триста, не больше, но она умудрилась натереть левую ногу новой туфлей. Ещё врут, что кожа, бессовестные!

Прихрамывая, вошла Комарова в игорный храм Германии – и тут же увидела перед собой молодую пару в кроссовках, их никто и не подумал останавливать! Хотела разозлиться, но сама себе удивилась. Вместо злости ощутила внутри сладостное предвкушение, какое ей доводилось испытывать, может, пару раз в жизни, и то сто лет назад.

Всё, что она знала про казино, оказалось правдой – ковры, зеркала, картины в рамах и полное отсутствие часов: чтобы игроки не отвлекались на такую мелочь, как время. Комарова купила фишки у опрятной старушонки с подсинёнными волосиками и прошла в один из залов, где играли в рулетку. Многие курили – тогда ещё можно было.

Она заранее решила, что сделает только две ставки – на девять и девятнадцать. А потом уйдёт, причём решительно!

Ни девять, ни девятнадцать не выиграли.

Тогда она подумала, что будет ставить подряд на чёрное, должно же оно когда-нибудь выиграть!

Но выиграло красное, причём девять и девятнадцать!

И ещё говорят, что новичкам везёт…

Фишки закончились, но сладостное предвкушение не уходило. Комарова точно знала, что выиграет, надо только сходить домой за оставшимися деньгами, которые она с собой в Казино промыслительно не взяла. Надо купить ещё фишек. И поставить на восемь и восемнадцать, а потом – на красное.

Дохромала до дома, вытащила из чемодана конверт с деньгами и достала купюру в пятьдесят евро.

Тут как раз позвонила мама – узнать, как дела, и сообщить новости о Ване, который очень хорошо сегодня вёл себя в садике. Комарова слушала маму, а сама высчитывала в это время наилучшие комбинации для ставок.

Она ходила в Казино ещё трижды в этот вечер. Выиграла двадцать евро и проиграла двести сорок. Азарт не смогли одолеть ни усталость, ни скупость, ни мозоль, натёртая коварной туфлей до кровяного пузыря (переобуться в кроссовки ума не хватило; вообще в тот вечер ей очень не хватало ума!).

На следующий день Комарова проснулась в полдень от учащённого сердцебиения. Пересчитала свои деньги, дождалась вечера и снова пошла в Казино. На сей раз ей повезло: она поставила на чёрное и выиграла, потом на одиннадцать и двадцать девять, и снова выиграла.

Новый крупье был слегка похож на того малахольного Кирилла – и косился он на Комарову без всякой симпатии.

Она собрала фишки, получила в кассе восемьсот евро и ободряющую улыбку кассирши-мальвины, бабушки с голубыми волосами. И твёрдо решила уйти отсюда, чтобы никогда не возвращаться.

Сегодня она была в кедах и заклеила мозоль бактерицидным лейкопластырем.

Уже на самом выходе Комарова испытала вдруг странное ощущение, никогда до сей поры её не посещавшее. Её словно бы затягивало обратно, в первый зал с рулеткой, – ну вот как труба пылесоса втягивает случайно упавшую на пол пуговицу. Со страшной силой тянуло! Азарт трепетал внутри, как будто она бабочку проглотила. Живую.

Тянуло сильно, пуговицу давно бы всосало в мусорные недра пылесоса, но Комарова-то не пуговица! Оглянулась назад, погрозила кому-то кулаком и всё- таки вышла на улицу, в пьянящую ночь Баден-Бадена. Цветы на клумбах, едва успевшие раскрыться, благоухали как неуравновешенные. Комарова выкурила подряд две сигареты, просчитала примерный алгоритм нового выигрыша – и вернулась в Казино.

Так её мотало всю неделю. Ни парка, ни магазина, ни даже соседнего Курхауса с благородной целью испить целебной водички она не посетила – только проигрывала и выигрывала, выигрывала и проигрывала. Когда до вылета остался последний день, она поставила на зеро все свои деньги. И когда рулетка только начала крутиться, поняла, что проиграет.

И проиграла.

Ночью, с чугунной головой, наводила порядок в квартире, где, впрочем, и не успела ничего испачкать – даже в душ ходила через день. Выстирала платье и перед тем, как уехать, повесила его аккуратно на прежнее место в шкафу. Во Франкфурте купила на кредитку подарки домашним, обливая слезами каждый чек.