Михаил Муравьев-Виленский. Усмиритель и реформатор Северо-Западного края Российской империи - читать онлайн книгу. Автор: Александр Бендин cтр.№ 91

Выдающаяся деятельность М. Н. Муравьева в сфере церковного строительства была признана еще при жизни. В ноябре 1865 г. депутация от виленского строительного комитета поднесла графу Муравьеву альбом: на верхней серебряной доске его были изображены фасады следующих виленских церквей и часовен: Николаевского кафедрального собора, Пречистенского собора, Пятницкой церкви, Александровской часовни (на Георгиевском проспекте) и часовни на православном кладбище. Внизу альбома надпись: «От Комитета по устройству церквей в Виленской губернии 6 ноября 1865 г.».

«За этот подвиг, — писал А. И. Миловидов, — граф М. Н. Муравьев вполне заслужил, чтобы его имя благодарным западно-русским духовенством было вписано на первом месте в синодиках церквей, воздвигнутых и ремонтированных во время его управления краем» ^[541].

Пречистенский кафедральный собор в Вильне (Кафедральный собор во имя Успения Пречистой Божией Матери)

Для содействия церковному строительству в июле 1864 г. Муравьевым были учреждены церковные советы. Они состояли из 4–8 прихожан под председательством своего священника. Основной целью деятельности советов являлось содействие и наблюдение за постройкой приходской церкви, за ее ремонтом, забота о недвижимом и движимом церковном имуществе и о состоянии народной школы ^[542]. При церквях вновь стали возрождаться церковные братства и попечительства, проявлявшие свою заботу об устройстве храмов и их благолепии ^[543].

Следует отметить, что деятельность М. Н. Муравьева не ограничивалась строительством и ремонтом многочисленных церквей. В Северо-Западном крае церкви остро нуждались в образах, церковной утвари и облачениях. Насколько важна была эта проблема для Северо-Западного края, свидетельствуют донесения чиновников, которые писали о поразительной бедности церквей, в которых зачастую отсутствовали дарохранительницы и плащаницы, а напрестольные Евангелия и священные сосуды были ветхи и из дешевого материала. В связи с бедственным положением церквей М. Н. Муравьев обратился с просьбами о пожертвовании утвари и облачений к членам царствующего дома, к своим знакомым и к известным московским благотворителям. Пожертвования оказались настолько значительными, что в короткий срок практически все церкви Северо-Западного края были снабжены утварью, напрестольными Евангелиями и облачениями ^[544].

Никольская церковь в Вильне (Церковь св. Николая Чудотворца)

Таким образом, благодаря активной поддержке Виленского генерал-губернатора, православие, как Церковь русских социальных низов, получила возможность вступить в соперничество с эстетически и социально доминирующим польским католичеством в местностях со смешанным православно-католическим населением. Выведенная русской администрацией края из экономической зависимости от польских помещиков Православная церковь в Литве и Белоруссии получила внушительную государственную и общественную поддержку, что позволило ей качественно усилить свои религиозные и социальные позиции среди православного населения.

Часовня в честь Архистратига Михаила в Вильне

Активная преобразовательная деятельность, осуществляемая главным начальников края, способствовала возникновению такого явления, как возвращение местных римо-католиков из католичества в православие. Согласно данным церковной статистики, приводимой Д. Сталюнасом, процесс возвращения католиков в православие начался в период генерал-губернаторства М. Н. Муравьева. Например, число католиков, присоединившихся к православию в 1865 г., составляло 4254 человека ^[545].

Процесс этот носил сугубо добровольный характер, так как Муравьев, создавая в 1864–1865 гг. систему административных мер, ограничивавших роль и влияние католического духовенства, не был сторонником участия государственной власти в деле обращения католиков в православие. Этот вывод, сделанный в свое время историком А. И. Миловидовым, вполне подтверждается современными исследователями ^[546].

Муравьев принципиально не предпринимал мер административно-полицейского принуждения в качестве аргумента для обращения русских католиков в православие, предоставляя инициативу в делах миссионерства и «увещания» духовенству. Но это отнюдь не умаляло твердой решимости генерал-губернатора применять легальные меры воздействия в отношении тех, кто «совратился» в католичество и продолжал отстаивать свой незаконный религиозный выбор. Свою административную задачу генерал-губернатор видел прежде всего в том, чтобы восстановить законные права «господствующей» Православной церкви на «совратившуюся» в католичество паству.