Испанец - читать онлайн книгу. Автор: Константин Фрес cтр.№ 23

«Привык развлекать толпу, - подумала Марина. – Ему все равно, кто ему аплодирует, лишь бы смотрели на него и поддерживали… были на одной волне…»

А еще… она и не заметила, как в библиотеку проник еще один человек. Женщина, если точнее.

Это была зрелая женщина, пожалуй, старше Вероники, одетая стильно и строго, но с шиком и с тонким вкусом. Свой возраст она принимала со смирением и несла его с достоинством, не пытаясь молодиться. Ее белоснежные волосы были острижены и взбиты в модную прическу, на черных отворотах приталенного пиджака лежали острые уголки ворота светлой блузки.

Некоторое время незнакомка стояла за спиной Марины неподвижно, неслышно; она видела и то, как Марина прогоняла Эду, и слышала его песню и одобрительные возгласы нечаянных зрителей.

Некоторое время она стояла молча, прислушиваясь к пению Эдуардо, к одобрительным возгласам толпы слушателей и возмущенным воплям Марины, которая металась вдоль окна, повторяя «сеньор Эду, это опасно, ради всего святого!», и на губах ее сияла улыбка, полная горечи и нежности.

Вечная комедия, как сказал классик. Весна, солнце. Тепло, цветущие апельсины, и жажда жизни и любви… Что может быть сильнее и прекраснее повторяющейся вечности, разной в своих воплощениях? Любовь, будоражащая кровь… Летняя жара и разносящий над полями аромат цветов горячий ветер, безумные поступки и священное молчание, громче и понятнее любого крика?.. Чужие чувства, чужая тайна и чужая страсть, выраженные в песне, которую Эду назвал серенадой, всколыхнули в ее сердце воспоминания, которые она прятала крепко, и Иоланта прикрыла глаза, чтобы не позволить слезам выкатиться из-под ресниц.

… Когда мелодия стихла, женщина открыла глаза, тайком отерла мокрые глаза, решительно стряхнула с себя наваждение весны, воспоминания, и уверенно шагнула к окну.

- Ах, сеньор Эдуардо, - произнесла она осуждающе. – Разве вы не слышите, что ваша гостья просит вас прекратить, остановиться?

Ее голос был сухим, официальным и бесстрастным, таким пугающим своей бесчеловечной равнодушностью, что Марина в испуге отшатнулась от окна и вскрикнула, словно ее поймали на чем-то плохом.  Эду, сидящий на дереве, тоже чертыхнулся, мелодия оборвалась, словно он вдруг разучился играть на гитаре.

- Иоланта, - выкрикнул он, словно какое-то проклятие, и женщина приподняла подбородок, с достоинством принимая его досаду как нечто само собой разумеющееся.

- Сеньор Эдуардо, - непререкаемым тоном произнесла та, кого он назвал Иолантой, поблескивая светлыми глазами под ресницами, - потрудитесь спуститься с дерева, да поосторожнее. Ваше воспитание оставляет желать лучшего, впрочем, как обычно. Вас же просили. Ваша гостья вас просила прекратить это. Отчего вы не слушаетесь?

- Я сам разберусь со своей дамой! – выпалил в ярости Эду, но Иоланта, не тратя лишних слов, закрыла поплотнее окно, чтобы ругательств и проклятий Эду было не слышно, и обернулась к Марине.

Под ее внимательным, изучающим взглядом Марина съежилась, стараясь быть маленькой и незаметной, и прошептала:

- Я не виновата… так вышло…

Иоланта чуть качнула головой. С ее бесстрастного лица на миг исчезло холодное, стервозное выражение, и она стала похожа на саму Марину, такая же растерянная, ждущая и предвкушающая счастья, и знающая, что его не будет… никогда.

- Я знаю, - ответила она слишком поспешно, отводя светлый локон со лба, словно отирая с кожи полуденную жару. – Сеньор Эдуардо… он всегда был с характером, и непослушный, да. Всегда делал что хотел, даже когда ему было десять. Мужское воспитание, знаете ли; или ты получаешь от этой жизни все, или ты не мужчина. Он крепко усвоил этот урок. Простите его.

Несмотря на шик Иоланты, на ее роскошь, которой возраст лишь добавлял шарма, было ясно, что она тут тоже лишь служанка. По тому, как обращался к ней Эду, по тому, как он негодующе кричал на нее.

- Секретарь и помощница сеньора де Авалоса, - подсказала она Марине, пытающейся понять, какое место Иоланта занимает в доме. Кажется, она была еще и очень проницательна; умна настолько, что не существовало ничего, чего она не могла бы понять. – Я служу семье очень давно. Наверное, я была молода в точности как вы сейчас, когда впервые двери этого дома раскрылись для меня. Сеньор Эдуардо вырос на моих руках.

- Он мог бы быть повежливее с вами, - пробормотала Марина, но Иоланта лишь тряхнула головой.

- Он должен уважать и чтить свою мать, - четко, почти жестоко ответила Иоланта. – А не меня. Я всего лишь прислуга.

- Мать? – повторила Марина. А кстати… странное дело какое, где же сеньора де Авалос?

- А ее нет, - произнесла Иоланта тем тонким, хрупким голосом, каким говорят о личной трагедии, о чем-то страшном и необратимом. Она мигнула, словно отказываясь от воспоминаний, хороня их в душе. – Это не тайна, но вам это знать надо.

- Мне? – оторопело произнесла Марина. – Зачем? Я тут зачем?

- Затем, - веско ответила Иоланта, - что сеньор Эду поет вам серенады. Затем, что он поступает как его отец – а сеньор де Авалос не хотел бы этого, нет!  Девушка не из его круга…  В свое время он женился на такой, как вы – свободной, как птица, плевавшей на предрассудки и классовые различия! Не ровня сеньору Педро… Она предпочитала встречать весну в своем квартале; там родился сеньор Эдуардо; там видно было видно, как бегут быки по улице. Она любила эти праздники. Простая девушка… Простите.  О, она была испанкой до мозга костей! Сеньор Педро был против того, чтоб быть так близко к народу, но она настаивала. Не забывала свои корни; и праздник там встречала. И однажды замешкалась; быки были уже на улице. Сеньор Педро успел утащить ребенка, а ее – нет. Эду видел это. Вы думаете, спроста он мстит им? Каждый раз он убивает и мстит, пытается спасти мать!

- Господи Боже, - только и выговорила Марина.

- Да. Сеньор Педро винит себя. Простая девушка, из народа, не его круга! Будь она знатной сеньорой, она бы не встречала весну там, на улицах города, и не погибла бы... так. Она не вышла бы на улицу с сыном, чтоб показать ему быков.

Сеньор Эду приводил много девушек, но его отец всегда был против тех, что не его круга. Вина и боль говорят в нем, он никогда не позволит этих отношений; а сеньор Эду… он мстит. До сих пор мстит. Ох уж этот характер! Его воспитывал дед, отец сеньора Педро; сеньор Педро в то время был слишком подавлен потерей жены… А его отец приложил все силы, чтобы вырастить достойного человека из Эду.  И когда сеньор Эду заявил, что убьет быка, дед повел его туда, на песок, на бой быков. Вы знаете, сколько ему было? Десять лет. Не больше. Позже уже нет смысла начинать тренироваться. Но он ни на шаг не отступил от своего пути. Он ходил туда каждый день, и даже новильеро он приносил после боя по два уха быка в награду. Он сражается с трагедией, с несправедливостью, с чудовищем, лишившим его матери!

- Зачем вы мне все это говорите? – тихо произнесла Марина, и Иоланта поспешно отвернулась, скрывая от нее волнение.