За 30 милль… на Север - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Раст cтр.№ 86

— Отоспится. Придёт в себя и…

— Не. Этот лежать не станет. Во-первых, не в его характере отступать перед трудностями. Во-вторых, он мне должен. Зря я спасал его, что ли? Это ещё обсудим. А теперь, медсестра, подай мне инструмент.

Следующие пятнадцать минут прошли в тишине, если не брать в расчёт сопение «хирурга». Пока тот колдовал над продырявленным Грешником, Айсберг светил фонарём на бледное тело раненого бойца Синдиката и периодически подавал инструмент. Всю медицинскую утварь он тщательно протёр чистой тряпкой, смоченной в водке. В остальном он выступал в роли статиста, восхищаясь профессионализмом Сильвера, что со знанием дела орудовал блестящим хирургическими штуками.

Кажется, что там пулю вытащить. Это в кино герои своими усилиями легко вынимают из себя куски расплющенного металла. На деле это непросто. Пуля, проникая в тело, сморщивается, деформируется, круша и тараня на своём пути плоть, кровеносные сосуды, кости и сухожилия. Раскалённый наконечник свинца прожигает кожу, пробивается через мясо и подкожный жир всё глубже. И требуется порой немало сноровки, чтобы извлечь из сочащего кровью кра́тера этого посланника смерти, особенно если под рукой нет нужных инструментов, опыта и должной выдержки. К счастью, им не пришлось изобретать велосипед. У наёмника оказался целый набор приспособлений для простых операций. Поэтому бесчувственному Грешнику повезло в трёхкратном размере, особенно в плане защиты. Бронежилет спас его: дозвуковые пули СП-5 засели неглубоко в мясе и мышцах. Сильвер вытащил их без труда, как показалось Айсбергу, что впервые наблюдал вживую за операцией. Раз — Сил подрезал остро заточенным скальпелем кожу, два — специальными тисками расширил рану, три — вытер ватой кровь, четыре — щипцами вытаскивал пулю. Он не суетился и не медлил, а просто без страха наводил порядок. Со второй раной он разобрался ещё быстрее. Наконец Сильвер швырнул в траву последний кусок свинца, обтёр руки о грязную майку пострадавшего.

— Готовь нитку и иголку. Залатаем беднягу.

— Ага, — буркнул Айсберг, щедро обмакивая в кружку с водкой иглу.

— Чего ты там возишься? Кровища хлещет, не видишь! — толкнул его компаньон по несчастью.

У Айсберга дрожали руки. Он только с пятой попытки продел суровую нить в у́шко. Странно, крови вроде не боялся, а тут паника нахлынула на него.

— Хватит! Свободен! Я дальше сам! За костром смотри, и жрать иди готовь, — мерзкий старик забрал у него иголку с ниткой и отвернулся.

Айс же с видом побитой собаки потопал к огню.

Языки огня весело лизали сыроватые прогнившие доски. Кроме них, Айс раздобыл ещё десяток полен, благо возле логова с избытком валялись сучья и ветки. Пока доктор Сильвер обрабатывал Грешнику лицо, сталкер порезал ломтями чёрствый хлеб, зажарил сало, соорудил пару бутербродов с сардинами. Отдельно он запёк картошку в углях, а костёр передвинул в сторону. Ну и чай заварил в котелке. Периодически он поглядывал в сторону Сильвера, что ещё торчал у пациента. Жрать хотелось неимоверно, и Айсберг молил богов, чтобы ветеран как можно быстрее завершил операцию.

Бродяга расковырял тлеющие угли. Картошка была готова, судя по аппетитному запаху. Он выгреб четыре сморщенные картошины на себя, вдохнул прогорклый (читай, божественный) аромат подгоревшей кожуры. Возле него бесшумно присел уставший Сильвер.

— Всё. Жить будет. Я вколол ему раствор антибиотиков. Очнётся под утро. Я почти угадал. Два рёбра сломаны. Ушибы. Хуже всего с лицом. Я обработал мазью, повязку наложил. Очухается, пусть таблетки горстями жрёт.

— Ну что, поедим?

— Да.

Их поздний ужин прошёл в молчании. Под треск догорающего костра они расправились с нехитрой едой, закончив трапезу чаепитием.

Чай был хорош. Крепкий, с запахом дыма, из прокопчённой кружки на фоне искр. И плевать, что где-то бродило чудовище, а вокруг простиралась территория, представляющая большую опасность для человека, чем хищники. Айсберг впервые за продолжительные лишения почувствовал себя расслабленным и удовлетворённым. Он ел горячую запечённую картошку с вонючим салом в компании странного попутчика и безумного наёмника, находясь посреди ночи рядом с логовом химеры. И радовался незначительным мелочам, вроде чая или тлеющего костерка среди черепов и костей. Оттого завтрашний день не казался таким паскудным, как три часа ранее.

— Эх, давно так не сидел! — пробормотал Сильвер, подкидывая в огонь сухую ветку. — Жаль, гитары нет!

— Ага, — ответил ему сталкер и отхлебнул глоток.

— Человек — странное существо. Постоянно занимается поисками истины и смысла жизни, и не видит, что творится под носом. И жалуется, что серая и скучная жизнь пошла, не хватает денег, что мало возможностей и перспектив. А если разобраться, кто в этом виноват? Он сам. Зачем ему просто жить, обязательно приключения подавай. Да такие, чтобы зубодробительными были, как фильмы со спецэффектами. Хлеба и зрелищ! Да покруче! И не понимает, дурак, что мелочи важнее основного действия. Даже когда набьёт себе шишек и синяков, до него не дойдёт, что он выбрал ложный путь. А судьба порой противоречива. Она не любит, когда её дёргают по двести раз за причинное место и не делают преждевременных выводов. Человек туп в этом плане. Он забывает, что смертен, как и все живые твари, и периодически умирает после очередного такого закидона.

— Ты сейчас о чём? — переспросил Айс. Сильвер говорил загадками.

— Возьмём твою скромную персону. Ты постоянно попадаешь в идиотские ситуации. Вроде теперешней. Не задумывался, почему это происходит?

— Я просто не фартовый, вот и объяснение! — коротко ответил сталкер, ставя пустую кружку на землю.

— Невезучий? Ха-ха. Везение зависит от множества факторов. Один из них — гибкость. И внимание к мелочам. Вначале ты подстраиваешься под обстоятельства, а затем берёшь их в свои руки и поворачиваешь в нужную сторону на усмотрение. А не плывёшь по течению, как ты! Просто как дважды два. Сложно, нет! К сожалению, не в твоём случае.

— Неужели! Мне что, Следовало Грешника оставить умирать? Так, Сильвер? Он меня спас возле бара. Я возвращал долг.

— Соглашусь. Ты выполнил обязательство! Убил подонка прямо на моих глазах. После этого мог бы уйти с чистой совестью и с деньгами. Сколько в той сумке было? Двадцать тысяч? Больше? И никто бы не порицал тебя. Начал бы новую жизнь, выбрался с этого болота. Зачем тогда вернулся?

— Я хотел убедиться, жив ли Грешник. И всё!

Сильвер весело рассмеялся и подбросил предпоследнюю дощечку в костёр.

— Убедился? Молодец. Прям как мать Тереза. Встаёт вопрос, а что ты планировал делать дальше? Убедившись, что приятель не почил в царстве мёртвых, а вполне нормально дышит. Думал ты об этом? Нет. Проще добить простофилю и продолжить путь без всех ваших моральных принципов. Совесть, гордость, справедливость — кому нужно это дерьмо, если получаешь взамен одни проблемы. Помогать людям — пустая трата времени.

— А как же Зона, что видит несправедливость, и следит за каждым шагом, читает мысли и тайные желания! От неё не скроешься.