История Французской революции. Том 2 - читать онлайн книгу. Автор: Луи Адольф Тьер cтр.№ 66

Таким образом, кампания закончилась в конце декабря. Испанцы разместились в зимних квартирах на берегах Тека; французы – вокруг Перпиньяна и на берегах реки Те. Они потеряли часть территории, но меньше, чем можно было ожидать после стольких несчастий. Вдобавок это была единственная граница, на которой кампания не кончилась блистательно для Республики.

В Вандее между тем завязалась новая ужасная борьба, окончившаяся выгодно для Республики, но печально для Франции, так как с обеих сторон убивали и умирали французы же.

Вандейцы, разбитые при Шоле 17 октября (26 вандемьера), бросились, как мы видели выше, к берегу Луары в количестве 80 тысяч человек – мужчин, женщин, детей, стариков. Не смея возвратиться в земли, занятые республиканцами, не будучи в состоянии продолжать борьбу против победоносной армии, они думали перебраться в Бретань и исполнить замысел Боншана уже после того, как этот молодой герой скончался и не мог руководить их печальной судьбой. Мы видели, как накануне битвы при Шоле Боншан послал отряд на Луару, занять Варад. Так как республиканцы плохо стерегли этот пост, то он и был взят в ночь на 17-е. Когда сражение было проиграно, вандейцы смогли безнаказанно перейти реку с помощью нескольких лодок, оставленных на берегу и укрытых от республиканского огня. Так как вся опасность до сих пор оставалась на левом берегу, то правительство не думало о том, чтобы защитить правый. Все бретонские города охранялись небрежно; редко разбросанные отряды гвардии не могли остановить вандейцев, а только бежали от них. Итак, мятежники шли, не встречая препятствий, и прошли через Канде, Шато-Гонтье и Лаваль.

Республиканская армия не знала точно ни куда они пошли, ни сколько их, ни что намерены делать. Одно время вандейцев посчитали погибшими, и депутаты так и писали об этом в Конвент. Один Клебер, всё еще командовавший армией от имени Лешеля, думал иначе и старался умерить эту опасную уверенность в безнаказанности. Действительно, скоро стало известно, что вандейцы далеко не истреблены, что между бежавшими осталось еще 30–40 тысяч вооруженных людей, способных сражаться. Тотчас же созвали военный совет, и так как неизвестно было, пойдут они на Анже или Нант, в Бретань или низовья Луары, чтобы соединиться с Шареттом, решили разделить армию, чтобы часть под началом генерала Аксо пошла брать остров Нуармутьё у Шаретта, другая, под началом Клебера, заняла лагерь св. Георгия близ Нанта, а третья осталась в Анже, чтобы прикрывать этот город и наблюдать за неприятелем.

Конечно, если бы республиканцы имели более точные сведения, то поняли бы, что лучше не дробиться, а всей массой неустанно нагонять вандейцев. Те были в таком беспорядке и страхе, что стало бы весьма легко их разогнать и истребить, но не было известно, в какую сторону они пошли, и принятое решение было самым удачным.

Скоро, однако, получили более верные сведения. Узнав, что вандейцы пошли на Канде, Шато-Гонтье и Лаваль, республиканцы решили немедленно погнаться за ними и нагнать их прежде, нежели они успеют возмутить Бретань и завладеть каким-нибудь большим городом или портом на океане. Генералы Вимё и Аксо остались в Нанте и Нижней Вандее; вся остальная армия двинулась на Канде и Шато-Гонтье; Вестерман и Бопюи вели авангард, Шальбо, Клебер, Канюэль командовали каждый одним отрядом, а Лешель, оставаясь в отдалении, предоставлял распоряжаться всем Клеберу, к которому армия относилась с уважением и полным доверием.

Вечером 25 октября (4 брюмера) республиканский авангард пришел в Шато-Гонтье; главный корпус отстал на один день. Вестерман, хотя его люди очень устали, была уже почти ночь и до Лаваля оставалось еще шесть лье, хотел идти туда сейчас же. Бопюи, столь же храбрый, но более осторожный, тщетно доказывал генералу, как опасно нападать на вандейцев среди ночи, на большом расстоянии от главного корпуса армии, с измученными войсками. Бопюи пришлось уступить воле начальника, и авангард опять двинулся. Придя в Лаваль среди ночи, Вестерман послал офицера на рекогносцировку. Этот офицер, увлекаемый пылкостью, вместо рекогносцировки совершил атаку и быстро оттеснил аванпосты. В Лавале поднялась тревога, колокола ударили в набат, неприятельские войска мигом поднялись на ноги и приготовились к бою с республиканцами. Бопюи с обычной твердостью выдержал их напор. Вестерман выказал величайшую храбрость, сражение было упорным и еще кровопролитнее обыкновенного вследствие темноты.

Республиканский авангард, хоть числом и много слабее вандейцев, устоял бы до конца, но кавалерия Вестермана, по храбрости не всегда достойная своего начальника, вдруг разбежалась и вынудила его отступить. Благодаря Бопюи она опять выстроилась в Шато-Гонтье в довольно хорошем порядке. Главный корпус пришел туда на следующий день, и 26-го числа армия наконец собралась. Но авангард был утомлен кровопролитным и бесполезным сражением, а главный корпус измучился во время длинного перехода, сделанного натощак, босиком, по осенней грязи. Вестерман и комиссары хотели опять двинуться вперед, но Клебер решительно восстал против этого и настоял на том, чтобы идти не далее Вилье, находившегося на полпути от Шато-Гонтье к Лавалю.

Надо было составить план атаки на Лаваль. Этот город стоит на реке Майенн. Идти прямо по левому берегу, занимаемому республиканцами, было бы неосторожно, как весьма основательно заметил Савари, превосходный офицер, отлично знавший эти места. Вандейцы легко могли занять мост при Лавале и очень долго там держаться, а потом, пока республиканцы без пользы толпились на левом берегу, тихонько пройти по правому, перейти Майенн у них в тылу и неожиданно напасть.

Савари предложил разделить атаку и перевести часть армии на правый берег. С этой стороны не было моста, и можно было занять Лаваль почти без препятствий. Этот план был принят советом и утвержден Лешелем. Но на другой день Лешель, который иногда выходил из своего ничтожества, чтобы совершить какую-нибудь ошибку, присылает глупейший приказ, противоречивший всему, что решили накануне. Он предписывает идти величественно, массой по левому берегу, против Лаваля. Клебер и все офицеры негодуют, однако приходится выполнять приказ. Бопюи идет первым, Клебер – немедленно за ним. Вся вандейская армия стояла развернутой на высотах при Антраме. Бопюи начинает бой; Клебер растягивает свои войска справа и слева от дороги, чтобы занять как можно больше места, но, сознавая всю невыгодность позиции, велит сказать Лешелю, чтобы тот двинул дивизию Шальбо на фланг неприятеля, думая этим движением поколебать вандейцев. Однако колонна, состоявшая из батальонов, набранных в Ниоре и Орлеане, столько раз уже бежавших, разбегается и теперь, еще до начала движения. Лешель первым скачет прочь во весь опор, боолыпая половина армии, еще не сражавшаяся, подражает этому примеру и, имея Лешеля во главе, бежит в Шато-Гонтье, а оттуда, не переводя духа, в Анже. Храбрые майнцевцы, еще никогда не уступавшие ни пяди земли, бегут в первый раз. Одним словом, бегство делается общим. Бопюи, Клебер, Марсо, комиссары Мерлен и Тюрро прилагают невероятные, но тщетные усилия, чтобы остановить бегущих. Бопюи ранен в грудь. Отнесенный в какую-то хижину, он говорит: «Оставьте меня здесь и покажите мою окровавленную рубашку солдатам». Наконец часть армии останавливается в Лион-д’Анжере, другая добирается до самого Анже.