История Французской революции. Том 2 - читать онлайн книгу. Автор: Луи Адольф Тьер cтр.№ 30

Мы оставили Рейнскую и Мозельскую армии в ту минуту, когда они пытались, но уже слишком поздно, двинуться к Майнцу. После взятия этого города они отступили в Саарбрюккен, Хорнбах и Вейсенбург. Здесь надо дать представление о театре войны, чтобы все эти движения сделались понятны. Французская граница довольно странно иззубрена на севере и на востоке. Шельда, Маас, Мозель, цепь Вогезских гор, Рейн – все эти линии почти параллельно идут к северу. Рейн, дойдя до крайнего конца Вогезов, вдруг заворачивает и прекращает эти параллельные линии, огибая подножие Вогезов и принимая в свое течение Мозель и Маас. Союзники, наступая на северную границу, выдвинулись между Шельдой и Маасом, а между Маасом и Мозелем они не продвинулись нисколько, потому что небольшой корпус, оставленный ими между Люксембургом и Триром, не мог ничего предпринять. Союзники стали на Вогезах: на восточном и на западном склонах.

План действий представлялся весьма простой. Смотря на хребет Вогезов как на реку, через которую следовало отрезать все переходы, можно было перевалить на одну сторону, подавить неприятеля, потом перейти опять на другую сторону и там тоже подавить его. Ни французам, ни союзникам эта мысль в голову не пришла, и с самого взятия Майнца пруссаки стояли на западном склоне, лицом к Рейнской армии, а французы расположились между знаменитыми (после кампании 1706 года) Вейсенбургскими линиями. Мозельская армия в количестве 20 тысяч человек стала в Саарбрюккене, на реке Саар; Вогезский корпус в 12 тысяч находился в Хорнбахе и примыкал среди гор к крайнему левому крылу Рейнской армии. Рейнская армия, состоявшая также из 20 тысяч, охраняла реку Лаутер от Вейсенбурга до Лаутербурга. Это и были Вейсенбургские линии: Саар течет из Вогезов к Мозелю, Лаутер – из Вогезов к Рейну, обе реки образуют одну линию, которая почти перпендикулярно перерезает Мозель, Вогезы и Рейн.

Завладеть этими линиями можно, только заняв Саарбрюккен, Хорнбах, Вейсенбург и Лаутербург. Это и сделали французы. На всей этой границе было немногим более 60 тысяч человек, потому что следовало еще послать помощь Гушару. Пруссаки целых два месяца подходили и наконец пришли в Пирмазенс. Подкрепленные 40 тысячами, только что закончившими осаду Майнца, и соединенные с австрийцами, они могли уничтожить французов на том или другом склоне, но между Пруссией и Австрией имелись разногласия по поводу раздела Польши. Фридрих-Вильгельм, всё еще стоявший лагерем в Вогезах, не поддерживал горячего, нетерпеливого Вурмзера, который, несмотря на годы, каждый день совершал новые попытки против Вейсенбургских линий. Его нападения оставались безуспешными и только давали повод бесполезно перебить много солдат. Таково было положение дел на Рейне еще в первых числах сентября.

На юге события разворачивались стремительно. Долгая нерешительность лионцев наконец разрешилась открытым сопротивлением, и осада стала неизбежной. Они соглашались покориться и признать конституцию, но даже не упоминали о пресловутых декретах, напротив, скоро нарушили их самым явным образом, отправив Шалье и Пикара на эшафот, постоянно готовясь к войне, забирая деньги из касс и удерживая транспорты, назначавшиеся армиям. Многие сторонники эмиграции пугали граждан восстановлением прежнего муниципалитета из монтаньяров. Кроме того, лионцев ублажали надеждой на скорое прибытие марсельцев, которые якобы уже идут вверх по Роне, и пьемонтцев, которые будто бы скоро спустятся с Альп с 60 тысячами храбрецов. Хотя лионцы, искренне преданные федерализму, питали равную ненависть к иноземцам и эмигрантам, однако Гора и прежний муниципалитет наводили на них такой ужас, что они были готовы скорее подвергнуться опасности и позору союза с иноземцами, нежели мщению Конвента.

Сона течет между Юрой и Кот-д’Ор, Рона течет из Вале между Юрой и Альпами, и обе реки сливаются в Лионе, или, вернее, этот богатый город стоит у места их слияния. Вверх по Соне, в сторону Макона, страна была вполне предана Республике, а депутаты Лапорт и Ревершон, собрав несколько тысяч солдат, прервали сношения с Юрой. Дюбуа-Крансе шел с резервом Савойской армии со стороны Альп и оберегал верхнее течение Роны. Зато лионцы были полными хозяевами нижнего течения и правого берега вплоть до Овернских гор. Они были хозяевами в области Форез, часто совершали туда набеги и ходили запасаться оружием в Сент-Этьен. Один искусный инженер окружил город превосходными укреплениями; некий иностранец отлил там несколько орудий. Население делилось на две части: молодые люди участвовали в набегах, а женатые мужчины и отцы семейств охраняли город и укрепления.

Наконец 8 августа Дюбуа-Крансе, усмиривший федералистское восстание в Гренобле, собрался идти на Лион. Альпийская армия состояла из 25 тысяч человек и ждала вскоре пьемонтцев, которые, пользуясь августом, готовились выйти через главную горную цепь. Эта армия лишилась уже двух отрядов, посланных подкрепить Итальянскую армию и усмирить марсельцев. Пюи-де-Дом, который должен был отдать этой армии своих новобранцев, сам нуждался в них для усмирения восстания в Лозере. Гушар взял себе рейнский легион, назначавшийся той же Альпийской армии, и министерство обещало подкрепление в тысячу лошадей, которое всё не появлялось. Несмотря на это, Дюбуа-Крансе отрядил регулярные войска и прибавил к ним 7–8 тысяч молодых солдат. С этими силами он стал между Соной и Роной так, чтобы занять их верхнее течение, отрезать лионцам подвоз воды, сохранить сообщение с Альпийской армией и прервать сообщения осажденных со Швейцарией и с Савойей. Этими распоряжениями он всё еще оставлял лионцам Форез и в особенности важные для них Фурвьерские высоты. Главной задачей было занять обе реки и отрезать Лион от Швейцарии и Пьемонта.

Чтобы довершить блокаду, Дюбуа-Крансе ждал обещанных подкреплений и осадного парка, который ему приходилось добывать из французских альпийских крепостей. На перевозку этого парка требовалось 5 тысяч лошадей.

Восьмого августа он потребовал сдачи города. Условиями генерал поставил сдачу оружия и арсенала, а также составление временного муниципалитета. Но в эту критическую минуту эмигранты, скрывавшиеся в комиссии и главном штабе, продолжали обманывать граждан, стращая их возвращением муниципалитета из монтаньяров и уверяя, что 60 тысяч пьемонтцев в самом скором времени придут выручать их. Схватка, случившаяся на аванпостах и закончившаяся в пользу лионцев, разгорячила их до последней степени и окончательно заставила принять пагубное решение, исход которого оказался для них столь ужасен. Дюбуа-Крансе открыл огонь со стороны холма Круа-Русс, между обеими реками, и с первого же дня его артиллерия причиняла много вреда. Так один из важнейших мануфактурных городов Франции довел себя до ужасов бомбардировки, и республиканцам пришлось устроить эту бомбардировку почти перед глазами пьемонтцев, которые каждую минуту могли спуститься с гор.

Карто тем временем шел на Марсель и перешел Дюране в августе. Марсельцы отступили из Экса в свой город и намеревались защищать ущелье Сетема, через которое проходит дорога из Экса в Марсель. Генерал Доппе атаковал их 24-го числа с авангардом войска Карто; сражение было довольно горячим, но одна из секций, всегда составлявшая оппозицию прочим, перешла на сторону республиканцев и решила исход в их пользу. Ущелье было взято с боя, и 25 августа Карто вступил в Марсель со своей маленькой армией.