Отец Иоанн (Крестьянкин) - читать онлайн книгу. Автор: Вячеслав Бондаренко cтр.№ 36

Сохранились и бесхитростные воспоминания певчей измайловского храма Ольги Алексеевны Воробьёвой: «Семья многодетная, муж Владимир — хороший сапожник — всё пропивал со своими товарищами. Батюшка в проповеди говорил: не надо ругать их, а с работы с любовию встретить и к обеду рюмочку для аппетита; жена послушалась, стала так делать, и он стал приносить получку, и в семье всё наладилось.

Как-то у одних родителей пропал мальчик шести лет. Они обращались всюду и очень плакали, а батюшка говорил: жив он, Божия Матерь вернёт его. И через несколько лет привезла женщина-азербайджанка, которая пожалела его (он потерялся и плакал) и взяла с собой. А когда прочитала, что семья ищет ребёнка, привезла его по адресу с ним, и сколько радости было, и служили благодарственный молебен».

Из показаний свидетелей по делу о. Иоанна мы знаем, что уже тогда, в конце 1940-х, он начал пользоваться у прихожан не просто любовью, а настоящим почитанием. Та же Александра Иванникова вспоминала, что «выстраивалась большая очередь к нему после проповеди: выяснить вопросы, получить благословение на что-то. Отвечая на вопрос кому-то, наставлял сразу всех, так как это всех касалось, так впоследствии было и в Печорах. Отвечал на вопросы с любовью, юмором, мудро, просто. Речь его была простая, язык хороший, не брезговал никем — какие бы люди ни приходили, он всем уделял внимание. Слушать его было полезно всем, особенном молодым. Молва о добром пастыре пошла по Москве, началось духовничество».

Благодаря протоколам допросов о. Иоанна в МГБ, известно, с какими именно вопросами и проблемами подходили москвичи конца 1940-х годов к священнику. Так, родители, желавшие воспитать детей в православной вере, спрашивали, можно ли дочери или сыну вступать в пионерскую организацию. Молодёжь интересовалась, противоречит ли религиозным убеждениям членство в комсомоле, обязательно ли венчаться при вступлении в брак. Множество молодых людей в возрасте 16—20 лет желало принять таинство крещения. Несмотря на тяжесть послевоенной жизни, было много желающих пожертвовать на храм. «Кто дал много — не жалей, кто дал мало — не скорби, — с улыбкой приговаривал батюшка, обходя паству с тарелкой для сбора. — Когда мы идём в квартиру, мы сначала ремонт делаем, а тут смотрите, как запущено — надо обновлять, престол освежить... Это Божий дом». «И тогда вороха наваливали денег», — вспоминала измайловский врач М. Е. Дроздова, затем принявшая монашеский постриг с именем Мария.

В это время батюшка начал приобретать славу не просто доброго деятельного пастыря, но прозорливца, человека, наделённого огромной духовной силой. Это следует из показаний священника, служившего с о. Иоанном в одном храме: «О Крестьянкине как о “прозорливом” “святом” человеке и “исцелителе” мне приходилось слышать как от верующих, так и от сослуживцев. Кроме того, я сам видел, как он в церкви села Измайлово в августе месяце 1948 года проделывал какие-то движения с чашей в руке над женщиной средних лет, которая была больна. Своими молитвами он как бы исцелял её от болезней. <...> Часто в церковь приезжают неизвестные лица и спрашивают, в том числе и у меня: “Где тут батюшка Иван, который бесов изгоняет”. Причём, к Крестьянкину, как к “прозорливому” неоднократно в 1949 году приезжала неизвестная мне женщина из гор. Ленинграда». Значит, известность батюшки уже вышагнула за пределы Москвы.

Валерий Николаевич Сергеев вспоминал об о. Иоанне, что «за те пять лет, что он прослужил в Измайлове, среди верующего народа всё больше распространялась слава о его абсолютном бессребреничестве, постнических и молитвенных подвигах. Среди прихожан Рождественского храма о нём ходили легенды, иногда, быть может, и вздорные. Так, священники-целибаты были тогда для многих в диковинку, и про отца Иоанна рассказывали, будто бы он кровью подписал клятву умирающей матери никогда не жениться. Подобные слухи (сам слышал) распространяли досужие старухи, сидя на скамейках в церковном дворе». А Александра Баранова запомнила отношение к батюшке измайловских детей: «Дети, которые были тогда, когда он служил в Измайлове, им было 5—7—10 лет, ходили в храм и тоже очень любили батюшку. Не уходили домой, пока не получат благословение, и вечером после всенощной приезжали домой в 11 часов вечера. Теперь некоторые из них, пенсионеры, вспоминают, как они за ним бегали по селу Измайлово, если не получили благословения, и до сего дня называют его “наш батюшка”, хотя с тех пор с ним не встречались, но забыть не могут».

24 февраля 1947 года в приходской жизни произошло горестное событие — в возрасте восьмидесяти трёх лет отошёл ко Господу старый настоятель храма, о. протоиерей Михаил Преферансов. И вскоре случилось так, что он уже после смерти своей спас о. Иоанна от грозившей ему беды. А было вот что: захотела принять крещение шестилетняя дочка крупных советских чиновников. Как именно она узнала о Таинстве, почему захотела креститься — неизвестно, но стояла на своём маленькая девочка не по-детски осознанно и твёрдо, и родители не смогли ей отказать. О. Иоанна привезли на квартиру к родителям ночью — днём было опасно. Малышка была одета в белое платье, с белым бантом в волосах; видно было, что её клонит в сон, но она терпеливо ждала батюшку — и дождалась... Впрочем, ночные тайны родителям не помогли — то ли соседи расстарались, то ли сослуживцы, но началось расследование дела, и нити его неизбежно привели к храму Рождества Христова в Измайлове. Спасло то, что расследователи так и не сумели установить, какой именно священник из храма крестил девочку. Тут-то «вину» на себя и «взял»... покойный о. Михаил: именно к его чёрномраморному надгробному памятнику, расположенному против алтарной части храма, подвели тех, кто расспрашивал. Мол, крестил недавно скончавшийся батюшка, а с него взятки гладки, на нет и суда нет. Так «дело» было закрыто.

Чуть позже произошёл ещё один эпизод, который свидетельствовал о том, что имя вроде бы обычного приходского священника с далёкой московской окраины приобрело широкую известность в столице. В храме раздался телефонный звонок: скончался брат известного советского деятеля, и его последняя воля — чтобы его отпели по православному обычаю ^[6]. Выбор пал на храм Рождества Христова и о. Иоанна Крестьянкина. Поздно вечером к храму подъехали автомобили — несколько «побед» и чёрный ЗИС-110. Гроб с покойным в храм внесли крепкие люди с замкнутыми лицами. Один из них распорядился «кратко» отпеть покойного. Никто из вошедших не осенял себя крестным знамением. Среди приезжих священник узнал и знаменитого брата усопшего.

Но когда о. Иоанн раздал вошедшим поминальные свечи, взяли их все. А потом началась служба. Не «краткая», а полным чином, истовая и вдохновенная. Молодой священник, будто забыв о том, что он не один, молился над усопшим так, словно в гробу лежал его родственник... И лица вошедших постепенно изменились. Из надменных, каменных они стали живыми, разными — растерянными, угнетёнными, растроганными, возвышенными, задумчивыми. Когда служба закончилась, к о. Иоанну подошёл брат покойного и молча пожал ему руку.