Слезы дракона - читать онлайн книгу. Автор: Дин Кунц cтр.№ 14

И, хотя подспудно Гарри знал, что в действительности свет никто не выключал, ему казалось, что лампочки были подключены к реостату, периодически уменьшавшему силу их света. Он снова попытался было позвать на помощь, но опять прохрипел что-то невнятное. С лунообразного лица взгляд его переместился на угасающие лампочки под потолком. Последнее, что он увидел, была балка со свисавшими снее клочьями паутины. И клочья эти напоминали флаги давно ушедших с лица земли народов. Затем он правалился в темноту, такую же глубокую, как сон мертвеца.

Словно бесшумные армады боевых машин, медленно наползали с северо-запада зловещие тучи, гонимые высотными ветрами. И, хотя внизу, на земле, день все еще оставался тихим и теплым, голубое небо постепенно затягивалось этими грозными предвестниками бури.

Джанет Марко припарковала свой изрядно потрепанный "додж" в самом конце узкой улочки. Вместе с пятилетним сынишкой Дэнни и недавно прибившейся к ним бездомной собакой она медленно шла вдоль ряда выставленных на эту узкую улочку контейнеров для мусора и пищевых отбросов, извлекая средства для существования из того, что другим уже никогда не понадобится.

Одной стороной улочка упиралась в глубокую, но неширокую лощину, сплошь заросшую огромными эвкалиптовыми деревьями и густым, засохшим на корню кустарником; другая сторона была обозначена рядами домов с гаражами на две, а то и три машины, отгороженных от улицы коваными железными или деревянными воротами. За некоторыми из них взгляду Джанет открывались маленькие задние дворики и мощенные булыжником подворья, укрытые в тени пальм, магнолий, фикусов и австралийских древесных папоротников, прижившихся здесь благодаря близости океана. Все дома поверх крыш других домов, расположенных на нижних ярусах холмов Лагуны, выходили окнами на океан и были высотой три этажа - уходящие отвесно вверх каменные пирамид со стенами, украшенными лепниной, или тщательно оштукатуренными, или обшитыми кедровым, повидавшим виды, гонтом, что придавало обошедшемуся в копеечку недвижимому имуществу максимально роскошныи вид.

Хотя район был и зажиточным, плата за долгое копание в его мусорных отбросах мало чем отличалась от других менее богатых раионов: консервные банки, которые можно было за гроши сдать в пункты переработки вторсырья, и бутылки, принимавшиеся в обмен на деньги. Но иногда попадались и сокровища: мешки с вышедшей из моды и почти не ношенной одеждой, сломанные электробытовые приборы, за которые в комиссионных магазинах можно было получить несколько долларов, если поломки были не очень серьезные, бросовые украшения, потрепанные книги или старые патефонные пластинки, которые можно было выгодно продать в магазины, специализирующиеся на продаже товаров всякого рода коллекционерам.

В руках у Дэнни был пластиковый пакет для мусора, куда Джанет складывала найденные консервные банки. В пакет, который держала она сама, шли бутылки.

По мере того как под быстро темнеющим небом они все дальше продвигались вверх по улочке, Джанет то и дело, оглядывалась назад, туда, где оставила свой "додж". Она очень боялась за машину, никогда не отходя от нее дальше, чем на два квартала, стараясь ни на секунду не упускать ее из виду. Машина служила им не только средством передвижения; это было их убежище от жаркого солнца и холодного дождя, в ней же хранились и все их немудреные пожитки. Короче, машина была их домом.

Она жила в вечном страхе, что машина может сломаться и поломка окажется столь серьезной, что она не в состоянии будет ее сама починить или у нее не хватит средств оплатить такой ремонт, что в принципе было одно и то же. Но больше всего Джанет боялась, что машину угонят, так как, потеряй она машину, потеряет и крышу над головой, и надежное пристанище.

Джанет понимала, что на такую развалину мало кто позарится. На это может решиться только человек, находящийся в еще более тяжком положении, чем она, хотя трудно было представить себе более отчаянное, чем у нее, положение.

Из огромного коричневого пластикового мусорного ящика она выудила с полдюжины жестяных консервных банок, которые кто-то уже предварительно сплющил, готовя, видимо к сдаче в пункт сбора вторсырья, положила их Дэнни в пакет.

Мальчик только молча и сосредоточенно наблюдал за ее действиями. Он вообще был молчаливым ребенком. Отец запугал его до такой степени, что он сделался нем как рыба, и в течение года с того момента, как Джанет убрала из их с Дэнни жизни своего мужа-деспота, он только слегка оттаял, сделавшись чуть менее замкнутым.

Джанет снова оглянулась на машину. Стоит на месте.

Тень от наползавших сверху туч накрыла улочку, принеся с собой соленый ветер с океана. Издалека донесся приглушенный раскат грома.

Она быстро пошла к следующему ящику, и Дэнни покорно последовал за ней.

Собака, которой Дэнни дал кличку Вуфер, обнюхала мусорные контейнеры, затем, подбежав к ближайшим воротам, просунула морду между железными прутьями, не прекращая при этом усиленно вилять хвостом. Это был дружелюбный пес, дворняга, достаточно послушный, размером с легавую, черно-коричневого окраса, с умной мордой. Но Джанет терпела его при себе и прикармливала только потому, что благодаря ему мальчик впервые за все время начал улыбаться. До того как к ним прибился Вуфер, она уже и не помнила, когда в последний раз видела улыбку сына.

Снова обернулась к своему разбитому "доджу". Все в порядке. Посмотрела в другой конец улочки, затем бросила взгляд на густо поросшую сухим кустарником и огромными эвкалиптами, со стволов которых клочьями свисала отслоившаяся кора, лощину на противоположной стороне дороги. Она боялась не только угонщиков машин, но и тех из жителей района, которые могли бы ополчиться против того, что она рылась в их отбросах. Но больше всего она боялась полицейского который с недавнего времени стал досаждать ей. Нет. Hе полицейского. А нечто, выдававшее себя за полицейского.

Эти странные глаза, это веснушчатое и доброе лицо, которое могло в одно мгновение превратиться в страшное мурло какого-нибудь кошмарного чудища…

Религией Джанет Марко был страх. Еще ребенком едва появившись на свет и, как все дети, удивленно на все взиравшая и радовавшаяся жизни, она уже познала на себе тяжкую длань этого жестокого вероисповедания. Родители ее были алкоголиками, и регулярное причащение крепкими напитками вызывало в них сатанинский гнев и порочную склонность к садизму. И они энергично вдалбливали в крохотное существо основные догматы и таинства культа страха.

Она познала только одного бога, и бог этот не был ни человеком, ни олицетворением какой-нибудь природной стихии; ее богом была власть, и тот, кто обладал ею, автоматически возводился в ранг божества.

И потому ничего удивительного не было в том, что, едва став совершеннолетней и сбежав из-под родительской опеки, она тотчас стала рабыней Венса Марко, деспота с манией величия, нещадно колотившего ее. К тому времени она уже была преданной послушницей жертвенности и нуждалась в угнетении. Венс был бездельником, лежебокой, пропойцей, картежником и бабником, но, когда требовалось подавить в жене всякое желание возроптать против него, действовал умело и энергично.