Слезы дракона - читать онлайн книгу. Автор: Дин Кунц cтр.№ 12

Конни предложила маньяку:

- "Хочешь, буду твоим плюшевым медвежонком?"

Что, по мнению Гарри, придало "песенному" диалогу несколько пикантный характер.

Но маньяк ответил незамедлительно, и голос его был полон тоски и отчаяния:

- "Ты не знаешь меня".

Всего несколько секунд потребовалось Конни, чтобы отыскать необходимое продолжение:

- "А тебе не кажется, что пришла пора?"

Кстати о причудливом: у Ричарда Рамиреза, маньяка-убийцы, на совести которого числилось немало загубленных душ, когда он сидел в тюремной камере, отбоя не было от прелестных молоденьких женщин, находивших его обаятельным, будоражившим кровь, истинным романтиком. Или, если обратиться к недавнему прошлому и вспомнить того парня из штата Висконсин, который варил на обед куски мяса из своих жертв, а в холодильнике держал их отрубленные головы, о котором соседи говорили: "Ну да, правильно, в его доме всегда дурно пахло, и порой оттуда неслись истошные вопли и жужжание электропилы, но все это длилось только какие-то мгновения, а сам-то он был отличным парнем и главное - к людям относился с большим уважением и вниманием". Ну что еще можно тут добавить, одно слово - девяностые годы. Неповторимое десятилетие.

- "Это уж слишком" - наконец ответил маньяк, очевидно, не поверив романтическому порыву Конни.

- "Бедный мальчик", - искренне посочувствовала она.

- "Совсем пропал"

В голосе маньяка, эхом отдававшемся от затянутых паутиной балок перекрытия, прозвучали противные хныкающие нотки, когда он признал в себе отсутствие чувства собственного достоинства - опять же, весьма характерное признание для девяностых.

- "Надень мое кольцо себе на шею" - попыталась вновь настроить его на романтический лад Конни, крадучись через лабиринт и намереваясь при первой же возможности задуть этого выродка, как поганую свечку.

Маньяк не ответил.

Гарри тоже не сидел сложа руки, тщательно осматривая все закоулки и тупички, но чувствуя себя при этом абсолютно не у дел. Он даже представить себе не мог, что в это последнее десятилетие века, чтобы прослыть истинным полицейским, он должен назубок знать всю подноготную рок-н-ролла.

Все это казалось ему бредом сивой кобылы, но Конни такого рода чушь обожала. Она принимала эпоху такой, какая она есть, со всей ее нелепостью и хаосом; в самой ее натуре ощущалось что-то темное и первобытно-дикое.

На пути ему попался проход, шедший перпендикулярно тому, по которому продвигался он. В переходе никого не было. Чувствуя себя полным ретроградом, совершенно отставшим от эпохи, низко пригибаясь к полу, Гарри продолжалдвигаться вперед.

- "Надень мое кольцо себе на шею", - еще раз из глубин лабиринта повторила Конни. Может быть, маньяк не знал, как ответить на этот призыв, полагая, видимо, что такое предложение должно бы исходить от парня, а не от девушки.

Явное дитя девяностых, маньяк в распределении половых ролей, очевидно, придерживался старых идеалов.

- "Будь нежен со мною", - попросила Конни.

Н икакого ответа.

- "Люби меня нежно", - не унималась Конни.

Маньяк снова не ответил, и Гарри подумал, что диалог все более превращается в монолог. Конни, видимо, находится ужe где-то рядом с этим подонком, и он просто выжидает удобного момента, чтобы прикончить ее.

Гарри уже собрался было предостеречь Конни, как здание вдруг потряс новый взрыв. Он так и застыл с открытым ртом, инстинктивно прикрыв руками лицо от взрывной волны. Но граната разорвалась не на чердаке: не видно было никакой вспышки.

С нижнего этажа донеслись крики ужаса и боли, невнятный гул множества голосов, отдельные гневные выкрики.

Видимо, полицейские добрались до комнаты, из которой вверх на чердак вела лестница, и маньяк расслышал их приближение. И из люка навстречу им бросил гранату.

Донесшиеся снизу крики мгновенно вызвали в воображении Гарри такую картину: какой-нибудь парень, корчась от невыносимой боли и ужаса, руками пытается удержать вываливающиеся из живота кишки.

Это был один из тех редчайших моментов, когда его, как и Конни, охватило одновременно чувство ярости и ужаса. Впервые ему было наплевать на юридическую презумпцию невиновности маньяка, на превышение полномочий относительно его и на соблюдение норм поведения в такого рода ситуациях. Ему хотелось только одного: прикончить эту гадину и сделать это как можно быстрее.

Перекрывая шум и крики, Конни попыталась восстановить диалог:

- "Люби меня нежно".

- "Скажи мне почему" - потребовал маньяк, видимо, все еще сомневаясь в ее искренности.

- "Моя крошка меня бросила", - отозвалась Конни.

Этажом ниже крики становились все глуше и глуше. Либо раненый быстро терял сознание, либо другие полицейские поспешили вынести его из комнаты, где разорвалась граната.

- "Делай со мной что хочешь", - предложила Конни.

Маньяк ответил не сразу. Затем его голос, перекатываясь по чердаку, так что трудно было определить, откуда он шел, ответил:

- "Мне так тяжко".

- "Я твоя", - быстро отреагировала Конни.

Гарри поразился ее виртуозной способности в одно мгновение выбрать наиболее подходящее название.

- "Одиноний мужчина" - ответил маньяк, и в голосе его прозвучало искреннее страдание.

- "Я помешалась на тебе, крошка", - призналась ему Конни.

"Она просто гений, - восхитился про себя Гарри. - И, видимо, всерьез помешана на Пресли".

Надеясь, что внимание маньяка полностью направлено на Конни, Гарри рискнул обнаружить себя. Находясь в этот момент прямо под острием крыши, он медленно поднялся во весь рост и оглядел чердак.

Некоторые пирамиды из поставленных друг на друга ящиков и коробок доходили ему до плеча, большинство же из них было ему чуть выше пояса. Из полумрака на него глядело множество людей, стоявших рядом с ящиками и даже сидевших на них. Но это все были манекены, так как никто из них не сдвинулся с места и не открыл по нему стрельбу.

- "Одиноний мужчина", "Я страдаю" - в отчаянии пожаловался маньяк.

- "Но у тебя есть я".

- "Люби меня всегда".

- "Не могу не влюбиться", - нашлась Конни.

Стоя Гарри легче было определить, с какой стороны доносились голоса. Оба они, и Конни и маньяк находились где-то впереди. Но были ли они рядом или на расстоянии друг от друга, трудно было понять. Глядя поверх рядов коробок, он не мог видеть, что творится внизу, в проходах между ними.

- "Не будь жестокой" - взмолился маньяк

- "Люби меня", - с готовностью предложила Конни.

- "Я хочу, чтоб сегодня ты стала моею".