Советская Россия, Аравия и Персидский залив. Документированные страницы истории - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Сенченко cтр.№ 24

В ответ на приглашение Ибн Са’уда «нами будет послана на созываемый им Мекканский конгресс делегация, вернее, две делегации от наших мусульман. К официальной делегации наших мусульман на конгресс в Мекке для обсуждения вопросов охраны “Святых мест” и паломничества будут присоединены несколько влиятельных лиц в мусульманском мире. Эти лица не будут иметь официальных мандатов, то есть будут простыми паломниками». Но в силу авторитета и веса этих лиц, которые будут представлять собой так называемую вторую делегацию, «она сможет оказывать… влияние на формирование настроений среди паломников, не будучи в то же время связана официальным статусом, как… первая делегация».

Обе делегации, извещал С. Пастухов, мы постараемся отправить «как можно скоро, чтобы во время Каирского конгресса, который должен состояться 13 мая, представители наших мусульман уже находились в Мекке».

«Основная задача второй, неофициальной делегации, – писал С. Пастухов, – это борьба с Каирским конгрессом». Вестись она будет путем пропагандистской работы среди мусульман, «направленной на дискредитацию Каирского конгресса, созываемого на захваченной англичанами территории Египта… Если Каирский конгресс состоится, неофициальная делегация станет внедрять в среду мусульманских паломников мнение о незаконности решений этого конгресса».

Что же касается Мекканского конгресса, созываемого Ибн Са’удом, сообщал С. Пастухов, то в нем «примет участие официальная делегация». На Мекканском конгрессе, как это следует из телеграммы Ибн Са’уда, продолжал С. Пастухов, намечено рассмотреть два вопроса: «охрана “Святых мест” и безопасность паломничества». Мандаты официальной делегации «строго ограничены двумя этими вопросами».

В том случае, подчеркивал С. Пастухов, «если на Мекканском конгрессе будет все таки поднят вопрос о халифате», то официальная делегация должна отказаться от участия в работе конгресса, «ссылаясь на необходимость официального получения новых мандатов». Если это произойдет, «Вы сообщите нам по телеграфу и мы дадим соответствующие инструкции. Но неофициально наша мекканская делегация должна будет стремиться в этом случае оказать максимальное воздействие на решение Мекканского конгресса по вопросу о халифате». Здесь возможны три следующих позиции: «1) принципиально высказаться против института халифата. Представляется, что в обстановке религиозного фанатизма едва ли появится возможность выступить с подобной позицией, и это, по-видимому, отпадает; 2) сорвать разрешение вопроса о халифате на Мекканском конгрессе. Эта позиция является для нас наиболее желательной; 3) если выяснится, что, независимо от действий нашей делегации, халиф все таки будет выбран, – поддержать антибританскую кандидатуру».

Направление нашей делегации в Мекку, констатировал С. Пастухов, и отрицательная реакция «нашего мусульманства» на созыв Каирского конгресса (13–19 мая 1926 г.) есть свидетельство «дружественного отношения СССР к Ибн Сауду».

«В ближайшие дни, – извещал он К. Хакимова, – мы сообщим туркам о нашем решении послать делегацию в Мекку, и попытаемся склонить турок к тому, чтобы они, со своей стороны, направили подходящую делегацию на конгресс, созываемый Ибн Саудом в Мекке… Мы рассчитываем договориться с турками и выступить с ними в Мекке единым фронтом. Почти полное сходство позиций в отношении халифата дает нам возможность координировать наши действия с турками и тем самым придать нашему выступлению в Мекке еще более серьезный характер».

Турецкий посол в Москве, сообщал С. Пастухов, «обратился к нам с предложением договорится о конкретном плане нашего политического сотрудничества с турками в Аравии». Мы заняты разработкой такого плана и «просим Вас представить по этому вопросу Ваши соображения. Но уже теперь мы используем нашу принципиальную договоренность с турками о необходимости контакта в Аравии». Поскольку у нас нет сведений «через каких именно своих представителей турки ведут работу в Аравии, просим Вас детально информировать нас по этому вопросу».

Признание нами Ибн Са’уда, резюмировал С. Пастухов, «ставит в повестку дня вопрос о заключении с ним договора» (112).

Конгресс открылся 7 июня 1926 г. в 8 часов утра. Обращение к делегатам от имени короля Ибн Са’уда зачитал его первый советник Хафиз Вахба. В нем Ибн Са’уд просил участников конгресса разрешить принять на себя заботы по охране священных для мусульман всего мира мест и по урегулированию вопросов, связанных с паломничеством. Рассказал делегатам и о предпринятых им усилях по созданию самостоятельного государства. Акцентировал внимание на двух моментах: 1) на личности бывшего правителя бывшего Хашимитского Королевства Хусейна ибн ‘Али, «превратившегося в агента некоторых иностранных держав», и 2) на «раздробленности мусульман на секты и мазхабы [богословские школы]», что препятствует сплочению мусульман и подрывает их единство (113).

Среди постановлений конгресса следует отметить следующие:

– о принятии мер по улучшению санитарного состояния Мекки и Медины;

– об обращении к мусульманам с призывом о пожертвованиях на постройку железной дороги между Джиддой и Меккой;

– об обращении от имени всех мусульман к правительствам Англии и Франции, правящим в ряде земель на Арабском Востоке «на основании мандата Лиги Наций», с требованием о передаче Хиджазской железной дороги, «построенной в свое время на пожертвования мусульман всего мира», в распоряжение правительства Хиджаза и Исполкома Конгресса;

– о выступлении с требованием о возвращении Королевству Хиджаз местностей Акаба и Маан, «всегда входивших в его состав» и «насильственно присоединенных англичанами к Трансиордании»;

5) об установлении полной равноправности мусульман всех толков в том, что касается отправления религиозных обрядов в Священных местах ислама;

6) об информировании мусульман во всем мире, что в Хиджазе царят спокойствие и порядок (114).

Проведением в Мекке конгресса мусульман Ибн Са’уду удалось не только помешать планам англичан по избранию халифом египетского короля Фуада, но и укрепить собственный авторитет в арабо-исламском мире, громко заявить о себе на международном уровне. Он был признан Мекканским конгрессом Хранителем Святых мест (под гарантию обеспечения их сохранности и свободного доступа к ним паломников) и провозглашен Хранителем двух мусульманских святынь – двух Священных мечетей в Мекке и Мадине (Медине). Тем самым Ибн Са’уд наглядно продемонстрировал всему мировому сообществу, кто является правителем Хиджаза и с кем впредь надлежит иметь дело, связывать свои политические и торгово-коммерческие планы. Мекканский конгресс стал важным шагом на пути к международной лигимитизации созданного им нового государства. Всего в конгрессе приняли участие 60 представителей, в том числе 34 – из арабских стран.

Есть все основания утверждать, что значимый вклад в успешное проведение Мекканского конгресса, с точки зрения упрочения авторитета Ибн Са’уда на Арабском Востоке и в мусульманском мире в целом, внесла делегация Центрального Духовного Управления мусульман СССР во главе с Ризааддином Фахретдиновым (был избран одним из двух заместителей председателя конгресса; члены нашей делегации состояли во всех трех, сформированных на конгрессе, комиссиях). «Закончившийся Мекканский конгресс, – писал Георгий Васильевич Чичерин в письме от 16.10.1926 г. советскому полпреду в Турции Якову Захаровичу Сурицу (1882–1952), – в котором участвовала и играла довольно крупную роль делегация ЦДУМ, дал определенно положительные результаты. – привел к дальнейшему упрочению наших отношений с Ибн Саудом» (115).