Советская Россия, Аравия и Персидский залив. Документированные страницы истории - читать онлайн книгу. Автор: Игорь Сенченко cтр.№ 144

В 1716 г. три самых влиятельных семейно-родовых клана племени бану ‘утуб (Аль Сабах, Аль Халифа и Аль Джалахима) договорились о разделе полномочий в управлении их племенной общиной в Эль-Куте. В сферу ответственности рода Аль Халифа вошли вопросы, связанные с торговлей и финансами. Род Аль Халифа возглавлял в то время шейх Халифа ибн Мухаммад Аль Халифа. В 1766 г. семейно-родовой клан Аль Халифа, как уже упоминалось в этой книге, отодвинулся из Кувейта в Зубару, что на Катарском полуострове, где основал крупное торговое поселение. И уже оттуда, в 1872 г., перебрался на Бахрейн. Решающую роль в схватке за Бахрейн и в переходе его в руки рода Аль Халифа сыграл флот Кувейта. Действуя решительно, шейх Халифа, получивший среди соплеменников прозвище Завоеватель Бахрейна, железной рукой укреплял там власть семейно-родового клана Аль Халифа, правящего этой страной и по сей день (16).

* * *

Историко-этнографическая справка о стране

Бахрейн в переводе с арабского языка значит – Два моря. Согласно сводам аравийской старины, Бахрейн – это «Обитель двух морей», под которыми арабы Древней Аравии подразумевали «море пресных вод» под самим островом и «море соленых вод» вокруг него. Бахрейн в понимании жителей Древней Южной Месопотамии – это «место у слияния двух морей»: соленого, то есть Нижнего моря (Верхним морем они именовали Средиземное), и пресного, образуемого водами впадающих в него великих рек Месопотамии, Тигра и Евфрата.

С легкой руки Алексея Федоровича Круглова (1864–1948), служившего секретарем и драгоманом консульства Российской империи в Багдаде (1890–1895), земли Бахрейна (легендарного Дильмуна и Авала в прошлом) и других шейхств (княжеств) Прибрежной Аравии, население которых занималось ловлей жемчуга (нынешние Кувейт, Катар и ОАЭ), стали называть в России Жемчужным поясом Аравии.

Самое раннее упоминание о Дильмуне, то есть о Бахрейне, этом ушедшем в предания и легенды народов Древнего мира царстве мореходов и торговцев, содержится в эпосе шумеров, одного из народов-старцев земли. Из сказанного следует, что Дильмун, нынешний Бахрейн, принадлежит к числу наиболее ранних цивилизаций на нашей планете.

Владения Великого Дильмуна, как можно понять из сочинений знаменитого арабского историка, географа и путешественника ал-Мас’уди (896–956), достигшего своего расцвета к 2000 г. до н. э., включали в себя, помимо островов Бахрейнского архипелага, Файлаки и Тарута, все Восточное побережье Аравии от Эль-Хасы до ‘Умана (Омана).

Удаленность «бахрейнских островов» от побережья, говорится в летописях «временных лет» Аравии, и обилие там источников пресной воды делало их «местом безопасным», что и определило заселение Бахрейна в глубокой древности.

На протяжении тысячелетий Бахрейн с удобной стоянкой для судов и хорошо обустроенными складскими помещениями являлся важным перевалочным пунктом на одном из древнейших морских торговых путей. Пролегал он между ушедшими в легенды ранними цивилизациями в долине Инда (Мохенджо-Даро, Хараппа) и Южной Аравии (Маган, Саба’), в бассейне Персидского залива, именовавшегося тогда Горьким озером или Морем восходящего солнца (Умм-ан-Нар, Млейха) и в Месопотамии (Эриду и ‘Убайд, Ур и Урук, Аккад и Вавилон).

В доисламские времена Бахрейн населяли племена бану бакр, бану тамим и бану ‘абд ал-кайс. Этих коренных арабов Бахрейна аравийцы и поныне кличут бахарнами (слово «бахарна» – это множественное число от слова «бахрани», то есть «бахрейнец»). Многие именитые исследователи-портретисты Аравии отмечали, что были среди бахарнов и те, кто происходил от арабов, плененных в Палестине и Египте царем Нововавилонского царства Небучаднеззаром (Навуходоносором II, правил 605–562 до н. э.) и приведенных им в Месопотамию, откуда они бежали на Бахрейн. Немалую часть их составляли также потомки тех первых евреев, которые поселились на Бахрейне в незапамятные времена (17).

Впоследствии на богатый торговый Бахрейн в поисках новых мест оседлости мигрировали крупные колена нескольких именитых племен Аравии: ал-рабиа’, ал-хувайла, ал-‘атабан, ал-мусаллам, бану халид и бану ‘утуб.

В начале XVII в. на Бахрейне стали активно селиться персы. Поскольку Бахрейн поддерживал тесные торговые связи с Индией, то здесь проживала и крупная колония торговцев-индусов.

Небольшая еврейская коммуна, издревле жительствовавшая на Бахрейне, резко увеличилась в 1920-х годах, когда евреи стали покидать Ирак и Иран (18).

Три крупнейших этнических группы на Бахрейне – это арабы, персы и индусы.

Главной целью политики Санкт-Петербурга в зоне Персидского залива, «политики дела», как явствует из докладных записок отечественного внешнеполитического ведомства, являлась «забота о защите и продвижении коммерческих интересов России и оказание содействия мусульманам, отправлявшимся на паломничество из России в Святые земли ислама». «Развитие нашей… промышленности, – указывал русский посол в Константинополе Иван Алексеевич Зиновьев в инструкции (от 31.08.1901) консулу в Басре Александру Алексеевичу Адамову, – обязывает нас, так же как и другие государства, заботиться о приискании новых рынков для сбыта наших товаров, в том числе в Месопотамии и на Аравийском побережье Персидского залива» (19).

Архивные документы свидетельствуют, что акцент в своих практических делах на обоих побережьях Залива Россия ставила на конкуренции с иностранными державами в сферах торговли и коммерции, и, заметим, мирными средствами. От акций военно-силового характера, «чреватых воспламенением региональных конфликтов», дистанцировалась.

Политико-дипломатические акции Российской империи в зоне Персидского залива были направлены на то, чтобы, с одной стороны, «мирными средствами парализовать там дальнейшие своекорыстные действия англичан», а с другой – «укрепить русское влияние среди местного населения» и усилить «обаяние Державы Российской в тамошнем крае». Попытаться выстроить максимально широкое, насколько получится, «торгово-коммерческое общение» России с Южной Персией и шейхствами Прибрежной Аравии (20).

Заметную лепту в «усиление обаяния России среди народов Персидского залива» внесли походы туда русских боевых кораблей с миссией военной дипломатии. Цель этих походов состояла в том, чтобы «дать прибрежному населению понятие о мощи России и подорвать укоренившееся в нем преувеличенное представление о могуществе Англии» (21).

С уверенностью можно утверждать, сообщали российские дипломаты, что походы в Персидский залив русских боевых кораблей рельефно обозначили силуэт Державы Российской в сердцах и умах населения Прибрежной Персии и Побережной Аравии. В то же самое время они высветили и возросшее значение Персидского залива в системе мирового морского судоходства, равно как и в структуре внешнеполитических координат России.

Особенно раздражала англичан, как следует из донесений отечественных дипломатов, инициативная деятельность в зоне Персидского залива русского купечества, выход на рынки Южной Персии, Аравии, в том числе и Бахрейна, и Месопотамии, русского торгово-промышленного капитала. И это понятно. Терять доминирующее положение в торговле этого края Англия никак не хотела. К 1910 г. на долю англо-индийских коммерсантов в тамошней торговле приходилось не менее 83 %.