– Шарль провел.
– Шарль? Он же…
Я хотела сказать, что это опасно, что его проклятие не позволит, что… Мечислав понял меня по-своему.
– Да. Но драконы – они существа своеобразные. Даже те, которые прокляты. Не просто так Альфонсо да Силва не хотел отдавать его.
Я пожала плечами. Ныне покойный Альфонсо меня не особо волновал. Даже наоборот – если бы он не помер, я бы сама его с удовольствием прибила.
– Единственное, что хорошего сделала эта нечисть – сожрала Альфонсо.
– Интересно, у него изжоги не было? – в голосе вампира звучал чисто академический интерес.
– Не знаю. Спросить что ли?
– Спроси. Думаю, тебе разрешат.
Мечислав поежился – и эта дрожь не ускользнула от моего внимания.
– Что не так?
– Это ты здесь своя. А мне здесь страшно.
– Почему?
Мне было искренне любопытно. Такое шикарное место, такое родное, теплое, уютное…
Мечислав молчал несколько секунд. А потом ответил.
– Такое ощущение, что это место готово поглотить меня и растворить. И мне страшно.
– Прошлый раз ты мне этого не говорил.
– Я сам этого раньше не понимал. А сейчас мне страшно.
Я кивнула. И вдруг до меня… дошло?
Во всяком случае, это была Идея. С большой буквы и очень симпатичная мне.
– А ты помнишь, что рассказывал Шарль? Про кельтов?
– Когда?
– Ах да, тебя там не было… Так вот. Все я пересказывать не буду. Важно то, что это змея, с человеческой головой. И она уже известна. Тело ее состоит из сотен душ, проглоченных тварью. Чуешь?
– Что чую?
Я топнула ногой.
– Славка! Не глупи! – получилось почему-то очень правильно и по-домашнему. – Если эта тварь состоит из сотен душ, а ты считаешь, что это место покушается на твою душу… если это место примет еще несколько тысяч душ, всем будет только лучше. Это факт.
– Да неужели? – ехидства в голосе вампира хватило бы и на сорок гадин.
– А почему бы нет?
– Почему? По многим причинам. Хотя бы… А как ты это сделаешь?
Я с сомнением поглядела на тварь.
– Не знаю. Может, действительно для начала поговорить с этим существом?
Теперь уже опешил Мечислав.
– Говорить с ней? Зачем? Убить – и все дела.
Говорить с тварью действительно не хотелось. Да и о чем?
Почему-то меня совсем не интересовало, что это, откуда оно взялось и прочие прелести ее автобиографии. Мне было важно другое.
Как уничтожить эту пакость?
Вот в чем вопрос. Но разве он (она, оно?!) скажет это добровольно? Я бы точно не сказала.
– И как убить?
Я скорчила Мечиславу рожицу.
– Полагаешь, поделится информацией?
– Вряд ли. Но если тебя здесь защитили и помогли… может, нужно просто попросить?
Я вздохнула. Обвела взглядом поляну. И проникновенно произнесла, глядя в небо:
– Подскажите, пожалуйста? Как можно убить это существо?
Откровений не последовало. Ни грома, ни молний, ни даже озерца посреди поляны. Задачу предлагалось решать самостоятельно.
Гадина так же молча билась в зеленых ветвях. Я злорадно поглядела на нее. Небось со своими жертвами ты, тварь, не церемонилась. И даже после смерти не отпускаешь их…
Я вспомнила шепот тысяч голосов, терзавший меня в пустыне. А ведь они тоже здесь. Так может все просто?
Надо отпустить их на свободу.
Но как? Мне проще разорвать эту гадину на запчасти, чем заставить ее…
И тут я поняла.
– Славка, ты мне не поможешь?
– В чем? – вампир кажется, смирился со своим прозвищем.
– Мне нужна царапина. Чтобы из нее кровь текла.
Мечислав поднял брови.
– А меня тут на клочки не разорвут? Это ведь вред причиненный тебе…
– Нет. Это мне надо. Очень. Правда.
Вампир пристально поглядел мне в глаза. Я ответила честным взором. И он сдался.
– Хорошо. Дай сюда руку. Но будет больно.
– Знаю.
Вампир одной рукой приобнял меня за талию, а второй осторожно взял мою кисть. Поднес к губам. И улыбнулся.
– Меня тут точно не разорвут?
– Точно.
– Тогда – пожалуйста.
И мне в запястье вонзились острые клыки. Я взвизгнула. Но отстраняться и выдираться не стала. Вампир сделал несколько глотков моей крови. И осторожно облизал мое запястье.
– В слюне вампиров есть антигистаминные вещества. Кровь будет течь еще минут пять. Хватит?
– За глаза.
Я подошла вплотную к гадине. Мечислав не пытался меня удерживать. Он знал – я не сделаю глупостей. А в остальном… здесь я защищена. Более, чем где-то еще.
Опустилась на колени. И поглядела в черные, налитые злобой и ненавистью глаза.
– А ты ведь меня ненавидишь. Даже сейчас. И это вполне взаимно. Я бы тебя на кусочки разорвала своими руками. Но это ведь не вернет свободы всем, кого ты сожрал. Иногда говорят, что самое страшное – это исполнение всех желаний? Все твои желания я не исполню. Но ты ведь собирался меня сожрать? Так жри!
И я ткнула запястьем, по которому бежали красные струйки, прямо в пасть змее. То есть в рот. Голова-то была человеческая…
Бешеный, дикий вой на пределе слышимости ударил по ушам. Я застонала и скорчилась на траве. Вампир обхватил меня за плечи и потащил прочь от змеи. А я смотрела – и видела, как она корчится, на этот раз уже не пытаясь выбраться, а просто от сильной боли. Как одна за другой отделяются от нее комки теней – и расправляются, превращаясь в человекоподобные фигуры.
Как эти фигуры кланяются в нашу сторону – и скрываются в лесу.
Я знала – там они обретут новую жизнь.
Кто-то уйдет. Кто-то останется здесь. Многие. Это место – оно тоже жадное. И так легко не отпустит. Кого-то вообще растворит без остатка. Но даже так – лучше, чем жить частью этой нечисти.
Мечислав крепко прижал меня к себе.
– Нам обязательно это досматривать?
Я огляделась вокруг. И ответ пришел сам собой.
– Нет. Это – надолго. Оно сожрало многих. И освобождение их – это очень долгий процесс. Нам необязательно ждать. Мы можем идти. И – приходить сюда снова.
– Спасибо, обойдусь.
– А тебе здесь и не будут слишком рады.