– Котик, а что же теперь будет? – Катерина сжалась в комок от страха за Кира.
– Это уж как он справится. Или не справится. Я мог бы попробовать заставить его забыть, но кроме того, что Улита ему нашептывала, есть и его сердце. Понимаешь? Зависть уже проросла там, её не выдрать извне.
– Так что же делать? – Катерину начал бить озноб.
– Наблюдать будем. Пускать его туда не будем. Может, историю про Улиту расскажем невзначай. Только это ему самому не сильно поможет. Выбор-то его. Ему и делать.
Кир сидел за обедом и косился на Катьку. Такая она хмурая! Небось, опять Стёпка что-то ляпнул! Так ей и надо, нечего было такого придурка выбирать!
– Я ходила гулять сегодня. Такой ручеёк нашла. Медленный такой. И качели. На них качаться можно? – вдруг спросила Катерина, дождавшись условного знака от Баюна.
На неё с ужасом оглянулись все, кто был в трапезной. – Куда? – ахнула царица. – Нет, милая, туда нельзя! Там… Там…
На Катерину посыпались восклицания и вопросы, не видала ли она кого… Особенно девушку молоденькую…
– Нет, а кто она? – Катерина умело вела расспросы и увидела, как Кир смертельно побледнел и схватился рукой за горло, словно на нём уже затягивалась петля, когда услышал, кем именно стала та девушка.
Вечером он не пошел в сад. Заперся у себя, но вскоре к нему пришла Катерина.
– Можно к тебе?
– Чего ты хочешь? – нелюбезно спросил Кир, погруженный в свои мысли.
– Да что-то мне не по себе, – поёжилась Катька. – Всё мерещится та девица.
– Какая ещё девица? – Кир медленно поднял голову.
– Я её видела на самом-то деле, – Катька села рядом с Киром и обхватила руками плечи. – Она на дереве сидит.
– Да чего ты мелешь-то? Не сидит она ни на каком дереве. Как бы она туда залезла в своей рубашке? Наслушалась бреда всякого и сама болтаешь непонятно что! Иди уже, я погулять пойду! – Кир хмуро покосился на Катьку.
– Нет! Не уходи. Я боюсь! – Катерина говорила чистую правду. Ей действительно было очень страшно. Как-то разом стало ясно, что если сейчас Кир уйдёт, то они его потеряют. Совсем и навсегда! Слёзы хлынули таким градом, что Кир смутился и растерялся.
– Кать, да ты чего? Что ты плачешь, глупенькая? Чего испугалась? Враньё это всё. А! Да ты же сама можешь убедиться. Пойдём со мной и увидишь, что нет там на дереве никаких девушек. Ой, ну, да, темнеет уже. А, у тебя же зеркало есть! Посмотри и успокойся.
Катерина чуть «ура» не закричала на радостях, что Кир сам это предложил! Торопливо достала зеркальце и попросила показать старое дерево у ручья в конце сада. В полусумраке дерево было видно вполне ясно, и очень отчётливо было видно белое пятно в ветвях вяза.
– Что это? – Кир отчаянно жалел, что у зеркальца нет такой функции, как у смартфонов: развёл пальцы по поверхности и изображение приблизилось. Но Катька и так справилась. Попросила показать, что там, на ветвях, и зеркальце тут же исполнило её просьбу. У него, у Кира, так никогда не выходило! Только вот, глянув на получившееся изображение, Кир мигом забыл и про смартфоны и про прочее.
– Улита? – да! И она и не она. Острые когти сжимаются и разжимаются на древесной ветке, словно на чьём-то горле. И взгляд такой… Голодный, хищный. – Кого это она так ждёт? – против воли спросил Кир, и вдруг сообразил, кого! А сообразив, похолодел от ужаса.
– Кир? Что ты? Ты бледный стал как бумага, – Катерина сочувственно погладила его по плечу. И тут Кира как прорвало! Они и сам не ожидал, что сможет всё это рассказать. Но, Катька умела слушать и, что ещё важнее, чувствовалось, что он для неё важен и дорог, и рядом с ней именно от этого немудрящего сочувствия вдруг стало тепло. Никогда бы он не сумел сказать это Степану, а Катьке – выложил. А потом словно дышать стало легче, когда она разбивала вдребезги все его завистливые и мучительные воспоминания. И оказалось, что Степану первому подносят всё просто из-за того, что он на полгода старше – обычай такой. И лошадь он выбирает первым, потому что на это внимания не обращает. Первым подошел, да и протянул руку к поводу.
– Кир, это же ты разведчик, ты можешь такое замечать, а он-то приличная растяпа. Вот попроси его вспомнить, кто первый лошадь выбрал – нипочем не вспомнит. А тут ещё девица эта… Она же мается там, и для неё это уже не закончится. Никогда. Ужас-то в чём? Это навеки. И раз ей так плохо, она злится, что другим хорошо, и получается, что единственной радостью для неё становиться что?
– Сделать ещё кого-то похожим на неё? Погубить? Чтобы не одной ей плохо было? – Кир чувствовал себя как после высоченной температуры. Словно ушел мучительный жар, а с ним и бред.
– Да, именно! Вот ты… Ты бы захотел убить Степана? А она бы непременно пыталась бы тебя к этому вынудить.
Киру стало так нехорошо, что аж затошнило! Он действительно видел последнее время жуткие сны про себя, Улиту и нож. Именно для побратима. Он тяжело задышал, стараясь избавиться от мерзкого ощущения.
– Тише, тише, – Катерина легонько погладила его по волосам. Так его бабуля делала. И Катькина рука словно смахнула морок, его давивший. – Давай-ка ты отдохни. Хватит себя мучить.
– Не, я спать не могу, – заплетающимся языком пытался проговорить Кир.
– Можешь, конечно. Всё, всё, спи, – Катерина посмотрела на приоткрывающуюся под лапой Баюна дверь.
– Отлично! И он, вроде, правильно себя повёл. Ну, будем смотреть, как дальше сложится, – Баюн махнул лапой, проявил сон Кира и удовлетворенно хмыкнул. – У тебя есть одно важно качество, радость моя. Ты если уж сочувствуешь, то от души и по-настоящему. Вот он и согрелся. Глядишь, и сумеет прогнать свой морок.
Утром Кир проснулся, словно после болезни. Даже голова кружилась. Катерина чуть не силой вытянула его позавтракать.
– Степан сто раз к тебе заходил, всё надеялся, что на соколиную охоту выманит. Но ты так крепко спал, что он не решился будить, – сказала Катерина. О том, что Степан как раз очень даже собирался будить почему-то вдруг заспавшегося жаворонка-Кира и всерьёз собирался вылить на побратима ведро холодной воды, Катерина предпочла не упоминать!
А в мыслях Кира снова шевельнулся ядовитый червячок:
– Дааа, хотел он как же! Он сам хотел поехать, а от тебя избавиться! – подумалось Киру, но он решительно отогнал глупую мысль подальше! И вдруг сообразил, что даже как-то соскучился по Степану! Он же в последнее время, даже если и был рядом, то в голову всё мерзость какая-то лезла, а самого побратима он не слушал, да и не слышал толком.
– Наверное, поеду я его догоню! Они же вряд ли давно уехали? Как ты думаешь, меня Сивка подвезёт?
– Давай я тебя подвезу. На Воронко. Он как раз хотел меня покатать. А там лишних коней брали, я видела, как сокольничьи собирались. Ссадим тебя у них. А сами полетаем подальше от людей.
– Хорошо! Давай! – Кир быстро собрался и уже совсем скоро они подлетали к всадникам, неспешно едущим по дороге.