Голем прячется в тенях - читать онлайн книгу. Автор: Стасс Бабицкий cтр.№ 17

МАРМЕЛАДОВ (к Кучере). Надеюсь, теперь вы окончательно убедились, что это убийство не мог совершить Голем. Это сделал человек.

ВОРЖИШЕК (взволнованно). А то, второе?

МАРМЕЛАДОВ (резко поворачиваясь к нему). Было и второе убийство?

ВОРЖИШЕК (торопливо). Второе, если считать за прошлую ночь. А за две ночи – третье.

КУЧЕРА (шипит). Томаш, кто тебя за язык тянул?! Теперь мы от этого настырного хлыща не отвяжемся…

ВОРЖИШЕК (рассказывает). Пане Доминик отвесил мне подзатыльник за то, что некстати брякнул про убийство Мартинки и ее сестры. Обидно, панове, вот ей-ей, обидно. Я же как лучше хотел. Да оно и вышло лучше. Пане Родион клещом вцепился в следователя по особо важным делам, потребовал показать ему место преступления и трупы обеих девиц. Уж как отбивался пане Доминик! Ругался страшно. Кричал, что не позволит любопытным иностранцам совать нос в частную жизнь обывателей Пражского Града, коих он лично поставлен защищать. Пане Родион не склонился перед налетевшей бурей, только усмехнулся и заметил, что частная жизнь обывателей Пражского Града его нисколечко не интересует, но вот смерть – весьма и весьма. Тем более, если барышень и графа Гурьева погубил один и тот же убийца. Пане Доминик возразил: а если не один и тот же? На что пане Родион всплеснул руками: да сколько же у вас Големов по ночам ходит? Дюжина?! И заметил вскользь, что если ему будут мешать расследовать смерть русского графа, то он немедленно умоет руки и вернется в особняк князя Салтыкова. Пане Доминик сообразил, что князь тут же помчится к бургомистру, а потом бургомистр устроит выволочку пане Доминику. Следователь смирился и перестал метать молнии, хотя гром нет-нет, да и рокотал в отдаленном ворчании. Он приказал запереть любовницу графа в нумере и охранять, пока не проспится. Поехали на Анненскую улицу. В карете старикан старался не глядеть на русского сыскаря, хотя это было трудно – сидели они лицом к лицу, но обращался пане Доминик только ко мне. Пане Родион тоже игнорировал соперника, говорил подчеркнуто со мной одним. Будто я громоотвод, право слово.

КУЧЕРА (к Воржишеку). Черная спина… Черная спина, да? Кто одевается во все черное, Томаш?

ВОРЖИШЕК (задумчиво). Трубочисты.

МАРМЕЛАДОВ (к Воржишеку). У трубочистов, пане Томаш, руки сажей перепачканы. И на глине, и на подушке остались бы черные пятна.

КУЧЕРА (задумчиво). А может рабби из синагоги? Они тоже черные одежды носят. Надо в Йозефов заехать, поспрашивать.

ВОРЖИШЕК (качая головой). Ну, не знаю… Мартинку убили напротив Свиной башни. Стали бы евреи там убивать? Да они проходить мимо и то не отваживаются, по кривому переулку перебегают.

КУЧЕРА (перебивая). А я бы все же проверил, Томаш. Первого Голема в незапамятные времена сотворил рабби Лёв, как раз, чтобы он ходил туда, куда сами евреи сунуться не отважатся. Что если и нынешнего Голема сотворили с подобной целью?

ВОРЖИШЕК (кивает). На старом кладбище, у синагоги, есть могила Махараля. Может Голем там скрывается?

МАРМЕЛАДОВ (усмехаясь). Вы что же, пане Томаш, и вправду верите в эти сказки? Хотя может ли быть иначе. Вы слушаете эти истории с детства. Даже я за то короткое время, что прожил в Праге, успел наслушаться историй. И про Голема, и про чудовище с двумя затылками, и про гигантских крыс в подземных ходах под Градчанами, и даже про то, что один бродячий торговец превратился в отвратительное насекомое… Все это, бесспорно, самобытно и необычно. Когда писатели запрут пражские легенды на бумаге, в решетке из строчек, а сверху покроют все переплетом из тисненой кожи – эти сказки разойдутся по всей Европе, да и у нас, в Москве, их зачитают до дыр. Но воспринимать байки о Големе всерьез никто не станет.

ВОРЖИШЕК (рассказывает). Пане Доминик вспыхнул, но не ответил. Замкнулся в обиженном молчании. Пришлось мне одному показывать пане Родиону место, где убили Мартинку. Зеваки там все следы уже вытоптали, а хозяйка мясной лавки оттирала кровавые пятна со стены. Пришлось на них прикрикнуть, для острастки, чтоб не мешали. Пане Родион осмотрел мостовую в поисках улик, потом встал и, даже не отряхнув свои щегольские брюки, спросил, где стояла телега, под которой нашли тело. Я показал, но это не удовлетворило русского сыскаря. Он свистнул, подзывая трех бездельников, и велел перекатить телегу, чтобы встала точно на прежнее место. Потом взобрался на нее и стал размахивать руками… Зачем? Сразу не догадался, потом уж понял. Пане Родион примерялся, как сам убил бы девчонку. Ох и методы у него. Поставить себя на место убийцы! Да как можно?! Чуть подумаешь об этом, мурашки по коже бегут…

Спрыгнул он с телеги, приподнял замызганный кусок брезента и осмотрел решетку сточной канавы, даже пальцы туда зачем-то окунул. Достал чистейший платок, вытер испачканную руку и засунул грязный комок ткани обратно в карман. Пошел соседей расспрашивать. Удивительное дело – всего два месяца в Праге, а уже свободно болтает по-нашенски! Правда, вопросы он задавал странные, не про крики на улице, не про Голема и даже не про телегу. Он спрашивал: как часто в ту канаву сливают кислое молоко…

А потом мы поехали в покойницкую. Ух, панове! Признаюсь, в этом подвале я всегда цепенею. Не потому, что там холодно, аж пар изо рта идет, и не потому, что там мертвяки вокруг. Мертвяков я не боюсь, да и одеться можно потеплее. Но там всегда такая жуткая тишина, от которой в душе просыпается ужас. Будто сам в гробу лежишь…

Тело русского графа успели привезти сюда, сняли мундир и прочую одежду. Доктор как раз закончил с ним возиться, подтвердил все предположения пане Доминика. Тот сразу расцвел, заулыбался и с вызовом обернулся к пане Родиону. Но русский разглядывал вывернутую шею Эльжбеты.

МАРМЕЛАДОВ (задумчиво). Это первая жертва? Старшая сестра, так вы сказали, пане Томаш?

ВОРЖИШЕК (кивает). Да, Эльжбета Бржезова. Ее задушили в собственном доме. А это Мартина, которую нашли сегодня утром под той телегой.

МАРМЕЛАДОВ (отрешенно). Эту я сразу узнал.

ВОРЖИШЕК (удивленно). Вы разве видели ее прежде? Или… А, я догадался… Узнали по жутким ранам…

МАРМЕЛАДОВ (все так же отрешенно). Барышень убил один человек, но почему-то обошелся с ними по-разному. Эльжбету задушил тихо, без увечий, а Мартину – растерзал.

ВОРЖИШЕК (с видом знатока). Известно, почему. Старшая сестра – сама кротость, кого ни спросишь, все ее любили, а младшая – бес в юбке. Вечно всюду лезла, раздражала людей. Такая и глиняного истукана до бешенства довести могла. Вот Голем ее и…

МАРМЕЛАДОВ (со вздохом). Нет, здесь иное. Мартину задушили, в том нет сомнения. Зачем же убийца после этого шесть раз ударил обмякшее тело о стены и трижды о железную решетку сточной канавы? Зачем кому-то понадобилось калечить труп?