Палеонтология антрополога. Том 3. Кайнозой - читать онлайн книгу. Автор: Станислав Дробышевский cтр.№ 32

Маленькая тонкость

Куда более надёжные человекоподобные обезьяны, истинные Великие Предки – Eosimiidae. Уже 45 млн л. н. по китайским лесам прыгали Eosimias centennicus, E. sinensis, E. dawsonae, а также Phenacopithecus krishtalkai и Ph. xueshii, 37,2 млн л. н. по бирманским – Eosimias paukkaungensis и Bahinia pondaungensis, а 34 млн л. н. снова по китайским – B. banyueae. Все эти обезьянки были совсем мелкими: ранние виды эосимиасов весили несчастных 110–160 г, поздние выросли до 410 г, фенакопитеки – 100–400 г, а бахиния – аж 480–570 г, а по оптимистичным оценкам – и все полтора кило. Пока эосимии известны лишь по изолированным зубам, нижним челюстям, паре крайне фрагментарных верхних челюстей и нескольким пяточным и таранным костям, так что судить об их облике и образе жизни проблематично. Лицо Bahinia pondaungensis крупное, а глазницы маленькие, ориентированные в стороны, что больше похоже на адаписовый вариант и не очень соотносится с обликом современных обезьян, но ведь Великим Предкам и положено быть крайне примитивными, а разные части тела эволюционируют с неравными скоростями. Зато по вертикальным резцам и тупым клыкам, премолярам и молярам эосимиевых мы можем догадаться, что эти приматы стали переходить на фруктоядность, а насекомых ловили лишь по случаю.

Eosimias paukkaungensis

Маленькая тонкость

Ещё хуже – только по изолированным зубам – известны представители Afrotarsiidae – Afrotarsius libycus из Ливии и Afrasia djijidae из Бирмы. Эти фрукто-смоло-насекомоядные зверушки размером с крысу потенциально могли бы быть нашими предками, но знаний о них пока остро не хватает. Удивительна география – где Ливия, а где Бирма! Между прочим, Африка в эоцене была отделена от Азии. Думается, подобные приматы жили и на промежуточных архипелагах, но пока на территории, скажем, Ирана и Афганистана никто ископаемых приматов искать не пытался. Да и не факт, что там есть подходящие отложения. Уж где сохранилось, там и лежит, где можно копать, там и ищут, где найдено, там и найдено.

Таиландская Krabia minuta, хотя и довольно поздняя – 34 млн л. н., в морфологическом плане образует мостик между эосимидами, проплиопитековыми, парапитековыми и широконосыми. Собственно, с неё начинаются Amphipithecidae, лучше известные по бирманским находкам с датировками около 37–38 млн л. н. – Myanmarpithecus yarshensis, Pondaungia minuta, Aseanpithecus myanmarensis и другие. Эти обезьяны ещё заметно подросли – от 1,8 до 10,2 кг. Забавно, что всё предыдущее время наши предки имели размер с небольшую крысу и только во второй половине эоцена обезьяны достигли размеров палеоценовых плезиадаписов, домашних кошек и даже собачек. И это хорошо, ведь все предыдущие попытки увеличения приводили к специализации зубов и вымиранию. Амфипитековые же имели сравнительно простые зубы, а главное – достаточно очевидно приспособленные для жевания фруктов и листьев, что видно как по их форме, так и по стёртости. Особенно показательна в этом отношении Ganlea megacanina: её нижние клыки очень большие, толстые, с сильно стёртыми верхушками; такие же клыки типичны для современных саки – южноамериканских широконосых обезьян, грызущих плоды с жёсткой кожурой. Судя по черепу Siamopithecus eocaenus, амфипитековые имели укороченную морду и глазницы, ориентированные почти строго вперёд, как у нормальных обезьян и в отличие от полуобезьян.

Можно догадываться, что примерно на этом уровне, если не на эосимиевом, наши предки наконец стали дневными. Дневная древолазательность – совсем не то же, что ночная. В темноте тебя не видно, так что можно не торопиться, да и не надо торопиться – упасть не хочется, падать высоко; необходимо долго тщательно прицеливаться, прыгать приходится редко, но сразу очень далеко, что приводит к специализациям типа галаго и долгопятов. На свету же нужно скакать быстро, не тормозя, так как всё прекрасно видно, – и хищник видит тебя, и ты видишь ветку; можно делать много не очень далёких прыжков, зато непрерывных. А быстрое непрерывное движение по качающимся веткам – крайне сложный процесс, требующий больших мозгов. А ещё днём видно друг друга, можно общаться с помощью жестикуляции и мимики, а не только звуков и запахов. Собственно, неспроста у полуобезьян мимическая мускулатура развита слабо, и нос соединён с верхней губой, а у обезьян мимика – важнейшая часть жизни. В сумме эосимиевые и амфипитековые совершили огромный прорыв, развивший в их потомках социальность и в итоге сделавший нас разумными.

Впрочем, и преувеличивать возможности ранних обезьян не надо: в это время тормозов, когда не было ни быстрых копытных, ни быстрых хищников, никто толком не умел бегать, и у приматов нужды передвигаться чересчур споро не возникало, так что фантастически быстры предки были лишь на общем фоне.