Лицо в зеркале - читать онлайн книгу. Автор: Дин Кунц cтр.№ 68

Этан не мог поверить, что кто-нибудь сумеет рассмешить его в конце столь ужасного дня. Но миссис Макби, с ее сухим юмором, это удалось.

Она напомнила ему, что в ее и мистера Макби отсутствие Этану предстоит выполнять роль in loco parentis, со всеми правами и обязанностями.

Если в течение дня у Этана возникнет необходимость покинуть поместье, мистер Хэчетт, шеф-повар, останется за старшего, а слуги и горничные проследят за тем, чтобы мальчик получал все необходимое.

После пяти вечера слуги и горничные покинут поместье. После обеда отбудет и мистер Хэчетт.

Поскольку все живущие в поместье сотрудники разъехались на предрождественские каникулы, миссис Макби настоятельно просила Этана вернуться в поместье до отъезда мистера Хэчетта. Иначе Фрик оставался бы один в доме, да и вообще на территории поместья не было бы никого из взрослых, за исключением двух охранников в домике смотрителя.

Далее домоправительница поднимала главный вопрос рождественского утра. После разговора с Фриком в библиотеке, до поездки в Западный Голливуд к дому Ральфа Райнерда, Этан переговорил с миссис Макби о рождественских подарках Фрика.

Любой ребенок пришел бы в восторг при мысли о том, что может составить список любых, самых дорогих подарков и получить на Рождество все заказанное, не меньше, но и не больше. Однако Этан полагал, что тем самым рождественское утро лишалось всякой таинственности, волшебства. А поскольку это Рождество в Палаццо Роспо было для него первым, он заглянул в кабинет миссис Макби неподалеку от кухни, чтобы спросить, есть ли возможность положить под елку подарок-сюрприз для Фрика.

— Да благословит вас Бог, мистер Трумэн, — ответила она, — но это плохая идея. Не настолько плохая, как прострелить себе ногу, чтобы пронаблюдать эффект воздействия пули, но из той же оперы.

— Почему? — удивился он.

— Каждый работник поместья получает к Рождеству щедрую премию плюс маленький подарок от «Нимана-Маркуса» [42] .

— Да, я читал об этом в ваших «Нормах и правилах поведения», — кивнул Этан.

— И работникам запрещено преподносить подарки друг другу, потому что на их закупку уйдет слишком мною времени, не говоря о финансовых затратах…

— Это тоже есть в «Правилах поведения».

— Я польщена, что вы так хорошо их проштудировали. Тогда вам известно, что работникам запрещена делать подарки членам семьи, прежде всего потому, что у семьи, слава богу, есть все, что нужно, а во-вторых мистер Манхейм полагает, что наша усердная работа и отказ обсуждать его личную жизнь с посторонними — уже подарки, за которые он благодарит нас каждый день.

— Но просить мальчика составить список, чтобы в итоге он точно шал, что получит на Рождество… Очень уж рутинно все получается, пропадает ощущение праздники.

— Если человек — знаменитость мирового уровня, мистер Трумэн, карьера и жизнь у него зачастую сливаются воедино. А в большой и сложной корпорации, каковой является мистер Манхейм, единственная альтернатива рутине — хаос.

— Полагаю, что да. Но уходит душа. А это грустно. Миссис Макби перешла на более доверительный тон. В мягком голосе слышалась искренняя привязанность к Фрику.

— Грустно. Этот мальчик — барашек. Но лучшее, что мы сможем для него сделать, — быть предельно внимательными к нему, помогать словом и делом, если он обращается с такой просьбой, или мы чувствуем, что такая помощь необходима, а он стесняется попросить о ней. Неожиданный рождественский подарок может привести радость Фрику, но, боюсь, его отец этого не одобрит.

— Я чувствую, не одобрит по некой причине, не указанной в «Нормах и правилах поведения».

Миссис Макби надолго задумалась, словно просматривала в памяти вариант «Норм и правил», значительно более длинный, чем в той книжице, которую вручала каждому новичку.

Наконец она заговорила:

— Мистера Манхейма нельзя назвать плохим или бессердечным человеком, просто он задавлен своей жизнью… а может, слишком влюблен в выпавшую ему славу. На каком-то уровне он понимает, чего недодает Фрику, и, конечно же, хочет, чтобы у них были другие отношения, но не знает, что для этого нужно изменить, Я при этом делает все, чтобы оставаться таким, какой

он есть. Поэтому проблемы с Фриком он просто выбрасывает из головы. Если вы положите под елку подарок для Фрика, чувство вины мистера Манхейма может вынырнуть на поверхность, он будет уязвлен вашим деянием. И хотя с наемными работниками он справедлив, не берусь предсказать, как он в этом случае поступит.

— Иной раз, когда я думаю об одиноком маленьком мальчике, у меня возникает желание вразумить его отца, чего бы…

Миссис Макби предупреждающе подняла руку:

— Даже между собой мы не можем судачить о том, кто нас кормит, мистер Трумэн. Это неблагодарно и неприлично. Сказанное мною всего лишь дружеский совет, поскольку я уверена, что вы ценный кадр и хороший пример для нашего Фрика, который замечает гораздо больше, чем вы можете себе представить.

И вот теперь, в бумаге, оставленной на столе Этана, миссис Макби вновь вернулась к вопросу о подарке. За прошедший день ее точка зрения претерпела существенные изменения. «Что же касается такой деликатной темы, как нежданный подарок, я пришла к выводу, что должна уточнить сказанное ранее. Что-нибудь маленькое и в высшей степени необычное, скорее волшебное, чем дорогое, оставленное не под елью, а где-то еще и, разумеется, анонимно, вызовет у получателя восторг, который испытывали и вы, и я в рождественские утра нашего детства. Я предполагаю, что интуитивно он поймет, что в этом деле лишнего лучше не говорить, и никому не расскажет о подарке, хотя бы ради того, чтобы иметь маленький, но секрет. Однако подарок действительно должен быть чем-то особенным, и осторожность не помешает. Поэтому, когда вы это прочитаете, пожалуйста, разорвите в клочки и съешьте».

Этан вновь рассмеялся.

И, словно включенная его смехом, на телефоне замигала индикаторная лампочка линии 24. Под его взглядом на третьем гудке включился автоответчик, после чего лампочка перестала мигать и теперь горела ровным светом.

Он не мог изменить компьютерную программу с тем, чтобы подключить линию 24 к своей квартире. Манипулировать ему дозволялось только с двадцатью тремя телефонными линиями. К священной двадцати четвертой доступ, помимо самого Манхейма, имел только Мин ду Лак. А просьба изменить сложившееся положение вещей донельзя разозлила бы духовного гуру, превратив его в гремучую змею, которую дразнят острой палкой, только без шипения.

Но даже если бы он и имел доступ к линии 24, ему не удалось бы узнать, кто по ней говорит и что, после включения автоответчика. Потому что конструкция этого автоответчика не имела системы громкой связи и не допускала подслушивания.

Раньше линия 24 ни в малейшей степени не интересовала Этана, в отличие от этого вечера, отчего ему стало как-то не по себе. Потому что он понимал: если он хочет докопаться до истины, узнать, что же такое случилось с ним в этот знаменательный день, ему нужно держать суеверия в узде и рассуждать логически.