Костя изменился: лицо стало менее холеным, обветренным, в глазах стало еще больше хитрецы и огонька, волосы отросли, и сейчас лежали на плечах волнами. Даже то, как он сошел с лошади по приезду, указывало на привычность к верховой езде, словно он всегда сидел в седле – как скоро он привык к этому миру!
– Леди Фелисия, мне показалось, что вы ждете меня, - с ехидной ноткой заявил он, подойдя к коленям Фелисии почти вплотную. – Или же ты позводишь называть тебя как прежде, Таней? – сказал он чуть тише, но явно не для того, чтобы кто-то не услышал случайно, а, чтобы придать их разговору больше таинственности, интимности.
Он как змея, заползал в душу, гнездился в ней, все больше расширяя свое пространство, и лишая тебя своего собственного лица и своих мыслей. Так и сейчас – он знал, как на Таню влияет его голос.
– Меня зовут леди Фелисия, и я одна из хозяек этого графства и этого замка, где вас приняли так тепло и радушно, - как можно более спокойно ответила Фелисия и подняла на него голову. Смотреть на него снизу-вверх было не удобно, да и унизительно, словно стоишь перед ним на коленях, но Костя это тоже понимал.
«Пусть считает меня слабым звеном, влюбленной женщиной, потерявшей себя, да хоть рабом, но так он потеряет бдительность, расслабится, а у меня будет фора и шанс на удар» - это то, о чем думала Фелисия старательно надевая улыбку Тани, ее влюбленный взгляд и ее слабость. Не боялась она теперь только одного – что Таня может снова вернуться, потому что Тани больше не было.
Глава 44
Служанка упаковывала самое необходимое для хозяйки, в кухне собирали запас продуктов, на лошадей навьючивали небольшой запас фуража. С Фелисией ехали Тина, Эдвард, и еще три его человека.
Костя, расслабившись, и успокоившись, что его Таня осталась прежней, и вновь прислушивается к его пожеланиям, даже не допускал и мысли о ее двойственности.
– Ты оказалась не такой уж и дурой, детка. Сразу в графини, да еще и с таким количеством земель! – хмыкнул он во время разговора возле часовни.
– Да, мне показалось, что так устроиться – наиболее безопасно.
– Не ожидал от тебя такой прыти. Я понял, что это ты, когда случайно услышал разговор солдат, мол, Его Величество собирается отправить гонцов за графиней, что подняла из нищеты целое графство, а потом рассказ о ликере… Это могла быть только ты. Вот, что меня удивило, так это то, что у тебя появилась деловая хватка. Раньше-то ты только об окружающих людях думала. О своей выгоде в последнюю очередь. Думал, сгинула уже.
– Да, а король не сказал, кто скатил это графство в нищету?
– Что?
– Ничего, жить, говорю, захочешь, многое освоишь. А ты как попал к королю в услужение? – Фелисию страшно раздражал Костя. Чистый цинизм, подшучивание и подлость вызывали отвращение.
– После того, как нас привезли в замок, мне пришлось рассказать о том отряде повстанцев, жаль, до короля меня допустили слишком поздно – сбежавший Уоллес успел увести отряд, или кто-то еще предупредил их.
– Уоллес сбежал? – Фелисия, как могла, скрывала свою радость, дышала осторожно, чтобы Костя не заметил, как часто забилось ее сердце. Сейчас она слышала рассказ Кости только фоном, потому что ее переполняла радость.
– А разве вы сбежали не вместе? – он внимательно посмотрел на нее, и поверил, потому что она была удивлена искренне.
– Нет, я прыгнула в колодец, меня подхватила река, и уже на берегу я познакомилась с Флоренсой и ее семьей. Фелисия решила не рассказывать о беглом лорде – отце девушек, мало ли, как повернется их общение в дальнейшем. Твердо она знала одно – Костя считает, что она у него в заложниках, и он прав, ведь его слово – бальзам для короля, и тот хотел бы услышать о слабых местах сестер. Бродах должен перейти к Его Величеству честно, лорды должны одобрить этот шаг.
– Ну, его повстанцы, хоть и разгромили отряды короля, это еще не победа Шотландии. Англия сильнее этих стихийных сборищ оборванцев, - он говорил так, словно и сам был одним из англичан. Он видел выгоду в том, чтобы остаться на их стороне. Зная, что война с Шотландией будет многовековой, зная даже примерный ход истории, он предпочел быть на стороне сильного. Фелисия сейчас видела его новыми глазами, и ненавидела все больше.
Он не любил ее, он и сейчас, просто хочет иметь ее рядом, теперь она стала умнее, добилась большего, значит, «такая корова нужна самому»!
– Значит, ты сейчас при дворе? – Фелисия не могла поверить в то, что человек, который здесь, в этом мире, был одарен гаэльским, легко попал в услужение к Эдуарду?
– Почти. Это нельзя назвать «при дворе», Тань…
– Я Фелисия! – твердо поправила она мужчину.
– Ах, да, прости, Фелисия.
– Так что же ты делаешь при короле?
– Он дал мне возможность доказать свою верность. Жаль, я плохо знаю историю, а так, мог бы сделать путь к полной капитуляции шотландцев много короче! – хохотнул он.
– Но…
– Что «но»?
– Ты в конце хотел что-то добавить, как мне показалось.
– Да, я хотел добавить. Историю знаешь ты, и вместе мы сможем покорить это время, заставить историю работать на нас! – у него горели глаза, и Фелисия увидела в этом взгляде полную уверенность в их совместном участии.
– То есть, ты думаешь, что я предстану перед Его Величеством, как его союзник, что добровольно решил раскрыть все карты? Костя, я не знаю историю Шотландии и Англии, и я не помню практически ничего из рассказов гида.
– Но в общих чертах ты знаешь, ведь так? Осенью, когда мы расстались у замка Ботвелл, Уоллес провернул прекрасный бой на Стерлингском мосту. Он хитро заманил армию короля на мост, и не дождавшись их перехода, атаковал. Король потерял в этой битве много солдат, в том числе и тяжелую конницу, - он говорил яростно, зло, и, если бы Фелисия не знала, что у этого человека нет идеалов, то посчитала бы, что тот всем сердцем горит делом короля Англии.
– И ты переживаешь за солдат короля?
– Нет. Этот Уоллес хитер, и кроме этого, умен как лис. Знаешь, что они сделали с Хью Крессингемом, наместником Его Величества?
– Я не знакома лично, и тем более, не запоминаю имен так быстро, если лично не знакома с людьми. А ты, раз так яро проникся этой кровопролитной войной, и запомнил имя… Так что же они сделали с ним? – Фелисия, чем дальше общалась с Костей, тем больше видела человека, которого не могла полюбить, которого невозможно было посчитать своим человеком.
– Они сняли с него кожу, и нарезали из нее себе перевязей! – его хищный взгляд все больше искрил, и сейчас перед женщиной стоял человек, жаждущий крови.
– Битва возле Стерлинга, мост… через реку Форт? – Фелисия вдруг встала, осмотрелась так, будто видела все, что окружало ее уже несколько месяцев, впервые. – Ты уверен?
– Да, уверен, только я не понял – что тебя так напрягает?