Держава Тевтонского ордена - читать онлайн книгу. Автор: Вольфганг Акунов cтр.№ 37

Правда, сохранилось скульптурное изображение ливонского «ландмейстера» Иоганна Вильгельма фон Фюрстенберга (именуемого в русских летописях Фирстенбергом) с гербовым шейным крестом на цепи, подобным кресту Гохмейстера всего Тевтонского ордена. Возможно, Фюрстенберг стал носить этот не полагавшийся ему по должности «гохмейстерский» шейный крест после уклонение в лютеранскую ересь бывшего Гохмейстера Альбрехта фон Гогенцоллерна, превратившего орденские владения «тевтонов» на территории Пруссии в светское герцогство.

Ливонские «марианиты» представляли на утверждение Верховного магистра Тевтонского ордена две кандидатуры в ландмейстеры, одна из которых утверждалась Верховным магистром.

Здесь нам представляется уместным сделать одно немаловажное замечание. Хотя созданный архиепископом Рижским орден меченосцев и слился в 1237 г. с Тевтонским орденом, слияние это оказалось на поверку достаточно формальным. Оба духовно-рыцарских братства оставались фактически во многом самостоятельными государствами, проводившими независимую политику. И не случайно ливонский ландмейстер Конрад фон Фитингоф (ен) не оказал Верховному магистру прусских «тевтонов» Ульриху фон Юнгингену, подвергшемуся в 1410 г. нашествию объединенных армий Польши и Литвы, никакой поддержки (ограничившись, согласно некоторым источникам, присылкой ему в помощь накануне решающего сражения под Танненбергом всего одной-единственной «хоругви»).

С другой стороны, и прусские «тевтоны», за исключением оказания эпизодической помощи ливонским «тевтонам», потерпевшим поражение от будущего Великого князя Владимирского Ярослава Всеволодовича под Дерптом в 1234 г., от его сына князя Александра Ярославина Невского при Чудском озере в 1242 г. и от вероломного литовского князя Миндовга при Дурбе (не) в 1260 г., никогда не вступали в открытое вооруженное противостояние с Северо-Восточной Русью (будущей Московией, а впоследствии – Россией). Мало того! Силою обстоятельств прусские «тевтоны», сдерживавшие на Западе силы Литвы и Польши, оказались естественными стратегическими партнерами великих князей Московских.

Столь восхваляемые нашими отечественными историками и публицистами смоленские полки («хоругви»), приведенные Великим князем Литовским Александром-Витовтом в 1410 г. под Танненберг и принявшие на себя основной удар тяжелой кавалерии прусских «тевтонов» и их союзников, сражались под хоругвями не русского, а литовского князя и состояли не из русских, а из литовских подданных. И после сокрушительного поражения, нанесенного Тевтонскому ордену при Танненберге, вся энергия объединившегося с Польским королевством Великого княжества Литовского обратилась против Московского княжества (будущей России). В ходе продолжавшейся долгие годы ожесточенной борьбы с этим общим для «тевтонов» и московитов противником, вызванной схожими интересами сохранения своей территориальной целостности, Тевтонский орден официально обратился за помощью к государям Московским. В 1519 г. в Москве был заключен двусторонний договор о союзе, подписанный с «тевтонской» стороны Гохмейстером маркграфом Альбрехтом фон Бранденбург-Ансбахом из рода Гогенцоллернов, а с русской – Великим князем Московским и Государем всея Руси Василием III. Однако победившая к тому времени в Германии и распространившаяся на Прибалтику антикатолическая Реформация привела к упразднению государства Тевтонского ордена в Восточной Пруссии и не дала окрепнуть двустороннему сотрудничеству, казавшемуся поначалу весьма перспективным.

После того, как ландмейстер Вольтер (а не «Вальтер», как часто неправильно пишут) фон Плеттенберг (1494-1535), успешно отразивший (главным образом, благодаря превосходству орденских войск в артиллерии и ручном огнестрельном оружии) наступление войск Великого

Князя Московского и Государя всея Руси Иоанна III, в 1513 г. предоставил Тевтонскому ордену крупную сумму денег, необходимую для войны с Польшей, тогдашний Верховный магистр, маркграф Альбрехт Бранденбург-Ансбахский из рода Гогенцоллернов, в благодарность предоставил ливонским «орденским братьям» еще большую, чем прежде, независимость в рамках Тевтонского ордена и возвратил им старинное право самим выбирать себе «геермейстера» («гермейстера», «войскового магистра»).

С 1588 г. начались победоносные походы войск Царя Иоанна Васильевича Грозного в Ливонию. Избраннный в 1559 г. ливонским «геермейстером» Готгард фон Кеттлер, отчаявшись получить помощь от императора и германских князей, отдался в 1560 г. под покровительство Польши, в 1561 г. сложил с себя свой сан, снял орденское облачение, уступил Польше Ливонию и получил от польского короля Сигизмунда Августа в лен Курляндию и Земгалию, положив начало династии герцогов Курляндских (и Семигальских).

Жители Аккона, последней твердыни западных крестоносцев («латинян» или «франков»), «Иерусалимское королевство» которых формально продолжало существовать даже после повторной утраты «франками» Святого Града Иерусалима, в Земле Воплощения – были специфическим народцем, пестрой смесью представителей самых разных наций и всех стран, участвовавших в Крестовых походах, перемешанных с остатками туземных народностей, как-то – сирийцев, армян, левантийских греков и арабов. Особой категорией жителей города были пулланы, как первоначально именовались потомки крестоносцев и женщин, переселившихся в Святую Землю из Апулии (Южной Италии) – позднее этим названием стали обозначать всех полукровок, происшедших от связей между жителями Запада и Востока. В число жителей Аккона входило и немалое число асоциальных и даже криминальных элементов из Западной Европы: людей, у которых на Родине по каким-либо причинам земля горела под ногами; людей, потерпевших экономический крах; преступников, которым было обещано прощение при условии их участия в Крестовых походах. Все они были людьми, в той или иной степени лишенными корней, попавшими в совершенно непривычные для них жизненные условия, что вызывало всеобщее одичание нравов.

Согласно многочисленным сообщениям вторящих друг другу хронистов-современников событий, степень их нравственного падения была чрезвычайно велика, и Иаков де Витри, епископ Аккона с 1216 г., один из лучших знатоков города и населявших его людей, писал в своей «Иерусалимской истории» (Historia Hierosolimitana) и в письмах, в частности, следующее:

«Здесь проживает великое множество христиан, не принадлежащих к римской церкви, как-то: иаковиты во главе с собственным архиепископом; сурийцы (айсоры – В.А.) со своим епископом, которые совершенно погрязли в нечестии, поскольку выросли среди сарацин, всемерно потакавших их дурным обычаям, а также несториане, грузины и армяне, не имеющие никакого духовного руководства. Но хуже всех пулланы, которые, собственно говоря, образуют паству нового пастыря. Они были воспитаны от юности своей без должной строгости и полностью преданы похотям плоти. Кроме того, я нашел здесь чужестранцев, которые в отчаянии бежали со своей родины вследствие совершенных ими преступлений, лишенные страха Божия и погубившие весь город своими позорными деяниями и безбожным примером. Да и кто мог бы перечислить все преступления этого второго Вавилона, в котором христиане отказывали сарацинам в Святом Крещении, ибо предпочитали обращать их в рабов и подвергать притеснениям!»