Гунны – страх и ужас всей Вселенной - читать онлайн книгу. Автор: Вольфганг Акунов cтр.№ 64

Страница

Наряду с отдельными предметами, традиции жизни бургундского народа сохранились, прежде всего, в форме бургундских домов. Хотя дома переселенных бургундов в долинах их новой родины строились чаще не из дерева, как на берегах Рена, а из камня, выломанного из местных гор. Возможно, что бургунды научились строить каменные дома у своих победителей – римлян.

В центре дома располагалась просторная кухня с лавками вдоль стен. Эта было исконно германское жилое помещение, сохранившееся почти в первозданном виде через полтысячелетия после начала переселения бургундионов, после утраты ими своих древнейших корней. Ведущих, возможно, действительно на балтийский остров Борнгольм, легендарную прародину бургундов. Над очагом поднимался сложенный из брусьев дымоход, ведший на крышу и снабженный задвижками, позволявшими регулировать отвод дыма и освещение. Не исключено, что эти усовершенствования были заимствованы бургундами в римской Германии. Там они могли многому научиться, даже прожив среди римлян всего лишь несколько десятков лет.

Хотя все это было изготовлено из камня, но указывало на то, что бургундские строители продолжали, так сказать, мыслить в дереве. Они же были все-таки народом плотников, как подметил еще Сократ Схоластик. И не смогли сделать только одного. А именно – срубить на лесистом берегу полноводного Рена большую деревянную крепость«бург». Откопав которую, потомки смогли бы сказать: здесь жили Гунтер и Брунгильда, Зигфрид и Кримгильда, пока на них не ополчились гунны…

Когда бургунды пали жертвой последнего нашествия гуннов, оказавшегося для них роковым, Аттила царствовал над гуннами уже не менее двух лет. Период с 434 по 439 г. считается самым «темным» в его биографии. Это пятилетие лишь местами, словно блуждающими огоньками, озаряется отдельными краткими сообщениями латино- или грекоязычных хронистов агонизирующего Рима. То, что эта агония затянется еще на целое тысячелетие, до самого взятия Второго Рима на Босфоре турками в 1453 г., да и после этого идея «Вечного Рима» отнюдь не умрет, возродившись в виде «Третьего Рима», «Третьего рейха» и т.д., было еще никому не известно. А ведь именно в те «темные», почти не освещенные историками годы, несомненно, в голове Аттилы созревали судьбоносные решения, благодаря которым гуннский «батюшка» вошел в историю.

Вряд ли великий самодержец гуннов снизошел бы до того, чтобы, с высоты своего величия, уделять особое внимание такому мелкому вопросу, как ликвидация вормских бургундов. Вряд ли он лично руководил операцией по разгрому бургундского войска на Рене. Но это вовсе не исключено. Хотя авторитетные историки и утверждают: «Аттила не участвовал в борьбе с бургундами, и они не являлись к его двору» (Гомейер).

Между прочим, в «Песни о Нибелунгах» Аттила-Этцель тоже не является к бургундам в Вормс во главе войска собственной персоной. По воле анонимного автора «Песни», несомненно, понимавшего, что без описания вооруженного конфликта бургундов с гуннами, неизгладимо сохранившегося в коллективной памяти, никак не обойтись, бургунды отправляются по светлому Дунаю на восток. Туда, где в самом деле находилась историческая ставка-двор гуннского царя – центр притяжения для послов всех стран и народов.

Это плавание обреченных на гибель бургундских витязей по великой реке, связующей сердце Европы с Востоком, образует кульминацию развития сюжета «Песни». Героической поэмы, написанной (или, скорее, записанной), вероятнее всего, в пору Высокого Средневековья при дворе австрийских герцогов из дома Бабенбергов – столпов «Священной Римской империи (германской нации)». «Именно в силу данного обстоятельства ее текст содержит скрытую рекламу вахауских вин» (Шрайбер). Что явствует из описания приема, данного едущим ко двору Аттилы бургундам в Бехларенском замке маркграфа Рюдегера:

Следует заметить, что в последней строчке приведенного нами фрагмента «Песни о Нибелунгах» в немецком оригинале написано буквально: «Нигде их не угощали лучше». Вот где, по мнению Германа Шрайбера, содержится скрытая реклама вахауского вина! Дело в том, что к моменту, когда на пергамен ложились эти строки, Дунай успел вновь обрести значение, которое имел в эпоху античности. Значение транспортного и торгового пути первостепенного значения. Водного пути, чья широкая и судоходная на всем протяжении реки акватория позволяла достаточно быстро и удобно преодолевать большие расстояния между сердцем Европейского материка и центром Восточной Римской империи. Сообщение по Дунаю щло в обход труднопроходимого альпийского горного массива. Дунай был эффективнейшей и важнейшей водной артерией, соединявшей западную речную транспортную систему Рен (ныне – Рейн)-Аара (Аре)-Родан (Рона) с восточной. Связующей, в свою очередь, через реки, протекающие по территориям сегодняшней России, Украины и Беларуси, Балтийское море с Черным и Средиземным.

Сказанное нами выше может, конечно, показаться неумеренной игрой фантазии. Особенно на фоне постоянно перечисляемых на страницах нашей книги примеров варварских обычаев, постоянных военных конфликтов и смут, переселениях народов и т.д. Однако же торговля относится к числу наиболее странных констант истории. Ибо люди, живущие торговлей, относятся к числу самых находчивых и энергичных представителей рода человеческого. Очевидно, они умели, ловко применяясь к обстоятельствам, во все времена обделывать свои дела. Заключая выгодные сделки в промежутках между конными набегами и на развалинах опустошенных сел, городов и стойбищ.

Правда, в прискорбных обстоятельствах, вызванных «Великим переселением народов», торговля уже не могла развиваться так же беспрепятственно, процветать так же успешно и достичь такого же размаха, как и на пике могущества Римской «мировой» империи. К тому же ее нельзя было назвать упорядоченной в современном смысле этого слова. Тогдашние торговые договоры, как правило, ограничивались установлением условий, мест и безопасности торговли, но не количества и квот товаров. Чтобы товарообмен оставался подконтрольным государственным властям, невзирая на военные неурядицы, и не служил прикрытием для шпионажа, торжища-ярмарки были ограничены по территории и времени. Но какое значение это имело для римской Европы? Пребывавшей в постоянном движении. Насчитывавшей, в результате перечисленных выше катаклизмов, к описываемому времени, не более 20 миллионов населения (о демографии Европы за пределами Римской державы мы имеем самые смутные представления). И обладавшей четко установленными и поддающимися контролю границами лишь там, где проходили римские валы-лимиты (лимесы), с которых мы начали наше повествование…

Страница