Потом, размышляя, я понял, почему всё чувствовал. Так бывает во сне, когда не осознаёшь, что спишь; видишь картинки, которых нет, чувствуешь запахи, прикосновения, вкус… Снится, например, что ешь лимон, — и во рту станет кисло.
Чад заполнил комнату, у меня заслезились глаза. Ну хватит, пора убираться отсюда! Только успел подумать, как старуха Клавдия встала, отодвинула шторы и открыла окно настежь. Серые клочки дыма вытянуло наружу, в темноту.
— Пока хватит, — сказала Мельникова, — можешь вставать.
Я заторопился к выходу, но неожиданно почувствовал, как ноги отрываются от пола, будто тело нечего не весит. Меня подняло под потолок и потоком воздуха потащило в распахнутое окно. Я почувствовал запах влажной земли, увидел чёрное небо и зажмурился. А когда открыл глаза, обнаружил себя дома, в компьютерном кресле.
Глава 7. Анка
Мало-помалу я убедил себя, что перстень надо вернуть, и больше его не надевал. Положил в картонную коробочку из-под маминого крема и сунул в рюкзак. Попользовался, помог своим поправить здоровье — и хватит. Макаркин?.. Обойдётся Макаркин. Всё-таки дури в голове у него хватает, не зря старуха беспокоилась.
Я снова поехал в Берёзовку, а родителям сказал, что собрался с друзьями на рыбалку. Отец сам накопал червей в огороде (я их высыпал в лесополосе, когда отъехал от города). Как же действовать дальше? Отдать Анке перстень из рук в руки?.. Нет, ни за что. Она сама всё узнает…потом… уже без меня. Не увижу брезгливости и осуждения в её глазах хотя бы. Я решил, что подкину коробочку с кольцом в окно, если оно будет открыто, или на крыльцо. Затаюсь в кустах… или там нет кустов? Значит, в машине посижу. Хозяйка увидит и заберёт перстень, пусть сама с матерью разбирается.
Отправился я рано и уже к полудню приехал в Берёзовку. Правильно говорят, что преступников тянет на место преступления, я тоже не удержался и остановился у кладбищенской ограды. Увидел кустики ромашки у ворот, сорвал, понюхал горьковато пахнущие мелкие цветки.
Могила Мельниковой нашлась быстро, я бы и с закрытыми глазами смог отыскать её. Вот он, деревянный крест с табличкой, полинявшие венки и земляной холмик, поросший сорняками, среди которых виднелся засохший букетик васильков.
Тревога сдавила виски. Неужели за это время никто из родных не был на кладбище? Чувствуя себя обязанным, я повыдёргивал сорняки, сложил на тропинке в кучку. Воткнул в землю ромашки.
— Прости, Клавдия Фёдоровна. Сама знаешь, я не хотел.
* * *
Та самая улица и тот самый дом из моего сна — Московская, 14. Треугольная крыша, стены из белого кирпича, деревянный забор и скамья у ворот. К моему облегчению, дом оказался жилым: на окнах стояли цветы в горшках, у крыльца валялся вверх колёсами детский велосипед, на протянутой верёвке сушились наволочки и какие-то вещи. Собаки во дворе я не увидел.
Нашарил в рюкзаке коробочку с перстнем, вышел из машины и приблизился к калитке — она была открыта. Тихо, всё время косясь на окна, прокрался к крыльцу и положил подарочек на перила.
Неожиданно распахнулась дверь, и я нос к носу столкнулся с незнакомой рыжеволосой женщиной, отнюдь не Анкой. Не знаю, кто из нас испугался больше.
Она отшатнулась, отступила назад:
— Вы кто?!
— Я ищу Анку… то есть Анну Мельникову, — сказал я заикаясь.
— А-а-а… Киселёву! — с облегчением отозвалась рыжая. — Так её нет. Уехала к сыну в Тюмень.
Я спросил, не приходится ли она родственницей Анне. Хозяйка охотно объяснила, что они с мужем этот дом купили, но ещё не оформили, потому что полгода не прошло. Киселёва разрешила заехать раньше. Какая разница, если всё уплачено.
— Жаль, что тётя Аня уехала. Хотел подарок отдать. — Я постарался мило улыбнуться и забрал с перил коробочку. — Почтой отправлю. Она адреса не оставила?
— Нет… А вы позвоните ей, у меня есть номер… Погодите минуту.
Рыжая скрылась в доме и вскоре вернулась с листком из блокнота, на котором был торопливой рукой начеркан номер мобильного. Взял, поблагодарил и побрёл к машине. Как можно было так ошибиться! Просил показать Анку — ну и показали. С чего я взял, что она всегда жила в Берёзовке, может, просто мать досматривала. Поехал в такую даль, дурак…
Я глянул на листок с телефонным номером. Зачем он мне, всё равно не решусь позвонить. Смял бумажку, сунул в карман на двери «пежо» и повернул ключ зажигания.
* * *
Мы с отцом чистили рыбу (пришлось купить в магазине несколько живых карасей), когда на мобильный позвонил Игорь. Я наспех помыл от чешуи руки и снял трубку.
— Привет, Глебыч. Чем занят?
— Да ничем особенным. Ты как, всё нормально?
Макаркин замялся:
— Ну-у…
— Что случилось? — У меня трепыхнулось сердце от какого-то предчувствия.
— Сегодня за мной какая-то уголовная рожа весь день шаталась.
— Что за рожа?
Запинаясь и перескакивая с одного на другое, Макаркин стал рассказывать, что не усидел дома и пошёл с Сашкой в «Бургер Кинг». Тот мужик с бандитской физиономией сидел через два столика и что-то ел. А потом Игорь увидел его ещё дважды: в кинотеатре и на остановке. Нет, не случайность, мужик явно шпионил. Макаркин сел в такси и вроде как оторвался, но…
Я выслушал, внутренне кипя, и не сдержался:
— «Оторвался»! Заказчику твой адрес известен. Обязательно надо болтаться по всему городу?
— Глеб, а сколько мне ждать? Год, два, три? Надеяться, что эмир умрёт или ишак откинет копыта?
Какой умный стал, прямо философ!
— Хотя бы три дня отсидеться дома ты мог? Это так трудно? Впрочем, мне всё равно, делай что хочешь.
Бросить бы трубку и забыть эту историю, но увы! Я увяз в ней точно так же как и Макаркин.
— Ладно, ладно, я не прав, — примирительно сказал друг.
— Если тебя до сих пор не похитили и не грохнули, значит шанс выжить есть. До утра, я думаю, тебе ничего не угрожает, а завтра заеду, будь готов.
Я попрощался с Игорем, отложил телефон и задумался. Сунул руку в выдвижной ящик письменного стола, нащупал перстень с агатом и пробормотал: «Кажется, твоё время пришло».
* * *
— Где ты его нашёл?! — задохнулся Игорь. У него даже руки затряслись, так разволновался.
Мы только что вернулись на дачу, соблюдая все мыслимые предосторожности, и там я достал из кармана перстень, показал Макаркину.
Тот ахнул:
— Дай мне…
Я молча подал кольцо. Игорь восторженно, почти с благоговением принял его и осторожно надел на палец.
— Глебыч, я твой должник. Так где ты его нашёл?
— На том сайте антиквариата.