Пианино из Иерусалима - читать онлайн книгу. Автор: Анна Малышева cтр.№ 54

– Там что-то есть, между струнами и декой.

Александра направилась к инструменту. Вид у пианино был жалкий и словно испуганный. Внезапно оно показалось Александре одушевленным, и она чуть не вскрикнула, когда Стас без всяких церемоний вогнал плоский конец гвоздодера между передней панелью и боковой стенкой.

Со вскрытием инструмента Стас управился быстро – рассохшиеся доски будто того и ждали, чтобы отскочить друг от друга. Одним рывком отсоединив переднюю панель, Стас обнажил внутренность пианино.

– Вот тебе твои струны. – Он опустил панель в снег. – А дека – это, видимо, вон та доска сзади. Ничего там нет. Твоя клиентка нормальна? Странные у нее желания.

Александра, не отвечая, заглядывала вовнутрь пианино, светя себе мобильным телефоном. Ничего не обнаружив, достала из сумки фонарик – это была одна из вещей, которую она всегда носила с собой для осмотра картин. Яркий круг света упал между струнами, спустился ниже, освещая пятна плесени, усеявшие деку. Александра почти прижалась лицом к струнам, пытаясь разглядеть то, что находится внизу. Одно из пятен выглядело огромным по сравнению с другими. Несколько раз проведя по нему лучом света, Александра убедилась, что это не пятно, а какой-то темный предмет.

– Есть что-то, – сказала она, делая пригласительный жест. – Посмотри, вон там. Достанешь?

– Я все понял, это контрабанда. – Стас мягко отстранил Александру. – Уважаю тебя, сестра.

Ему пришлось расправиться с несколькими струнами, чтобы гвоздодер смог добраться до цели. Поддев темный предмет загнутым концом инструмента, Стас осторожно подтащил его наверх настолько, что Александра смогла ухватить то, что сперва показалось ей пятном плесени.

Это был небольшой плоский сверток, несколько раз тщательно перевязанный шпагатом. Черный лоскут кожи, в которую был завернут прямоугольный предмет, покоробился от времени и сырости. Александра разглядывала его со смутным чувством отвращения и явным – страха. Вновь посмотрела на окна мезонина – они были пусты и темны по-прежнему.

– Что теперь? – с любопытством спросил Стас. – Вскроем эту штуку? Такое ощущение, что мы сокровища ищем.

Александра отмахнулась – она писала сообщение. Художница рассчитывала вновь получить немедленный ответ с инструкциями, но вместо этого раздался звонок. Мелодичный, слегка вибрирующий голос Иланы показался неожиданно близким, словно женщина с васильковыми глазами стояла рядом с Александрой.

– Значит, нашли, – удовлетворенно произнесла Илана, проигнорировав приветствие.

– Да, нашла черный кожаный сверток. Что делать дальше?

– Ничего, – в трубке послышался легкий смешок. – Сверток заберите с собой. Пианино оставьте во дворе. Уходите и больше туда не возвращайтесь. Вы свое дело сделали, и сделали хорошо.

– Но… – Александра оглянулась на развороченный инструмент. – Пианино так и будет стоять во дворе?

– Не все ли вам равно? – вопросом ответила Илана. – Что касается свертка… Он побудет у вас до тех пор, пока за ним не придут. Придут, думаю, скоро. Передадите сверток и получите вознаграждение за свою любезность.

Александра вспыхнула:

– Извините, но в таких вещах я не собираюсь участвовать! Вы знаете, на что это похоже?! Мы договаривались совсем не о том!

– Вы с ума сошли… – протянула собеседница. – Вы что же, решили, что я занимаюсь контрабандой наркотиков или бриллиантов? Можете прямо сейчас открыть сверток и посмотреть, что там внутри. Никаких страшных тайн он не скрывает. Я просто прошу вас еще об одной крошечной услуге.

– Послушайте, Илана… Или я могу называть вас иначе?

Александра сама не знала, как у нее вырвался этот вопрос. В трубке наступила тишина, затем раздался слегка изменившийся голос. Илана заговорила тоном ниже:

– А как вы собираетесь меня называть, если не секрет?

– Анна. – Художница втянула сырой воздух, словно глоток воды. – Анна Хофман.

Александра ожидала какой угодно реакции, кроме той, что последовала. Илана расхохоталась. Затем, резко оборвав смех, словно хлопнув дверью, женщина спокойно заявила:

– Анна Хофман умерла.

– Труп в канаве – это не она! – Александра поймала внимательный взгляд Стаса, стоявшего рядом и слышавшего каждое слово разговора. Скульптор окончательно протрезвел и внезапно перестал кашлять.

– Анна умерла, говорю вам! – повторила Илана. – И это абсолютно точно.

– Но…

– Давайте ограничимся нашим сотрудничеством и не станем лезть в чужие семейные дела, да еще такой давности, – перебила Илана. Окончательно успокоившись, она вновь заговорила тоном воспитанной дамы. – Вы сохраните у себя пакет и будете ждать того, кто придет и заберет его. Без комментариев с вашей стороны, договорились? Если вы боитесь, что в пакете что-то недозволенное к международной перевозке, – вскройте его. Обертку можете выбросить. Ну, а если готовы поверить мне на слово – я гарантирую, что ничего интересного для таможни там нет. Я это знаю, потому что сама когда-то и спрятала в пианино пакет. Кстати, по просьбе Анны Хофман, если вы уж так интересуетесь ее биографией.

– Что в пакете? – Александра взвесила его на ладони.

– Старый журнал на иврите. Вам будет неинтересно.

– Это тот самый журнал, где опубликовали фотографию Анны? Когда она выиграла конкурс молодых исполнителей в Хайфе?

– Вы знаете историю сестер Хофман лучше меня, – с иронией произнесла собеседница. – Да, именно тот журнал. «Давар а-Шавуа», начало сентября шестьдесят третьего года.

– Но, значит, вы дружили с Анной. – Александра, наклонившись к сумке, стоявшей на снегу, одной рукой расстегнула молнию и спрятала сверток, постаравшись уложить его поглубже. – Ракель рассказывала, что их дядя хотел порвать журнал и Анна куда-то его спрятала, да так, что его потом не нашли. Если это вы ей помогли, значит, были ей близким человеком! А мне говорили, что почти ее не знали.

– Я говорила вам чистую правду, – возразила Илана. – Она попросила меня спрятать журнал не потому, что мы дружили. Ей просто не к кому было обратиться. Анна была замкнутой девушкой, подруг у нее не было, парня тоже. А мы несколько раз встречались на уроках музыки. Когда я уходила, она приходила, вот и все знакомство. Как-то раз она пришла к учительнице очень расстроенная, при ней в портфеле был этот сверток. Она сказала мне, что не может держать журнал дома, попросила помочь. Я взяла журнал, но нести домой не хотела. У меня были очень строгие родители, знаете ли! Если бы они узнали, что я общаюсь с Анной Хофман, мне пришлось бы несладко.

– Почему вам нельзя было дружить?

– Потому что все в Вифлееме знали, что она спит со своим дядей, – отрезала Илана.

Александра нахмурилась:

– Но это сплетни!

– Вам-то откуда знать? – резонно заметила Илана. – Кстати, вы хорошо помните картину Генриха?