Пианино из Иерусалима - читать онлайн книгу. Автор: Анна Малышева cтр.№ 51

– Она не отвечает.

– Я буду делать то, за что мне заплачено, – после краткой паузы произнесла художница. – Позвоню в службу доставки грузов, приму пианино и поставлю там, где мне велели. Больше, надеюсь, я о нем никогда не услышу.

– Да, я долго искала договор аренды особняка. – Маша отвечала невпопад, словно говорила сама с собой. – Нет нового договора. У Генриха нет ни паспорта, ни карты, ни договора. Будто он будет жить в доме только до первого января!

– Я бы хотела помочь, но не могу… Этим должна заняться Илана.

Произнеся это имя, Александра осеклась и закрыла глаза. Внезапно она увидела местность, где никогда не была, словно сотканную из нескольких разных пейзажей, виденных в разное время из окна машины. Кукурузное поле, разрезанное вдоль глубокой канавой. Купы деревьев, которые Александра прежде приняла бы за тополя, но теперь она знала, что это эвкалипты. Зеркально блестящие борозды в свежевспаханной земле – недавно прошел дождь. Светлое небо с редеющими облаками, зеленый медальон долины, замкнутый в оправу горной гряды Кармель. Группу людей, возившихся на краю канавы, облепленный грязью желтый трактор. Она сморгнула несколько раз, видение исчезло. До нее донесся резкий запах подгоревшего кофе.

Александра встала и, направляясь на кухню, повторила в трубку:

– Этим должна заняться его жена.

Поставив кофе вариться заново, Александра ответила на письмо из Шереметьево. Остаток вечера она провела за реставрацией опротивевшего ей натюрморта.

Александра постаралась лечь пораньше – насчет доставки груза ей могли позвонить начиная с восьми утра. Она очень сомневалась, что именно в восемь пианино и прибудет на Знаменку – учитывая все формальности и пробки, груз могли доставить лишь после полудня. Но в любом случае следовало быть наготове.

Заснула она с трудом и, как ей показалось, спала всего несколько минут. Когда над самым ухом, на тумбочке, зазвонил телефон, Александра чувствовала себя разбитой. Усевшись, она схватила трубку, одновременно взглянув на будильник. Было начало девятого.

Звонила Марина Алешина. Зная, что подруга очень любит поспать допоздна, Александра даже спросонья догадалась – произошло нечто чрезвычайное.

– Проснулась уже? – осведомилась Марина. – Ты ведь ранняя пташка, я знаю.

– Давно не сплю, – зачем-то солгала Александра. – Работаю.

– Значит, способна меня выслушать. – Алешина говорила сдавленно, отчужденно, словно они были едва знакомы. – Новости от Дианы. У нее серьезные неприятности. Я тебе говорила, что следователь трясет ее и ее сожителя. Потребовал выписки с их банковских счетов. Они все предоставили. И выяснилось, что на банковский счет Дианы в день смерти Павла была перечислена крупная сумма. Настолько крупная, что ею обязательно заинтересуется и налоговая инспекция. В Израиле такие вещи строго контролируются, она сказала.

– Погоди-погоди. – Александра вскочила и, подойдя к рабочему столу, включила лампу. – Что это за деньги? Она что, сама о них ничего не знала?

– Говорит, что не знала. Что сумма была перечислена вечером в среду, с помощью мобильного банковского приложения, а извещение пришло ей утром в четверг, когда она уже нашла труп и ей было не до того, чтобы читать СМС.

– Ну и что, собственно? – Александра оглядывала натюрморт, лежавший на столе. Работа была почти готова, картину осталось покрыть лаком.

– А то, что деньги перечислил ей сам Павел, со своего счета. Примерно за полчаса до смерти. Пять тысяч шекелей.

Александра присела к столу:

– И? Он мне говорил, что она тянет с него деньги.

– Дело в том, – сухо продолжала Марина, словно зачитывая протокол, – что на его счету был к тому моменту минус. В Израиле у супругов обычно общий счет, объяснила мне Диана, но так как они уже были в процессе развода, то счета разделили. Следствие, естественно, интересовалось его материальным положением. Картина складывается такая: примерно за час до смерти – а все банки к тому времени были давно закрыты – он вышел из дома, прошел к ближайшему банкомату, положил на свой счет наличные, которые неизвестно откуда взялись. Затем с помощью приложения перевел эти деньги Диане. И очень скоро после этого погиб. И вот теперь они трясут Диану еще жестче. Она опасается, что ее вот-вот арестуют. Бегает по адвокатам. Слушай, ты ему денег не давала? За помощь?

– Я… – Художница взяла кружку с холодным вчерашним кофе, сделала глоток. – Я хотела его как-то вознаградить, но выяснилось, что он меня надул при обмене валюты. Но не на пять тысяч шекелей. Там была куда меньшая сумма. Так что не стала ни платить ему, ни прощаться с ним. Разозлилась, если честно.

– Узнаю этого крохобора. – В голос подруги постепенно возвращались прежние доверительные интонации. – А на сколько он тебя нагрел?

– Портье в отеле сказал, что я могла бы получить на полторы тысячи больше, – с трудом припомнила Александра. – Павел меня отвез к какому-то темному типу.

– Значит, с этим типом они и поделились, – авторитетно заявила Марина. – Получается шекелей восемьсот, не больше. Откуда взялось остальное? Чтобы перечислить деньги, ему пришлось покрыть еще и минус на счету. Учитывай это тоже. Выходит, у него на руках вдруг оказалась довольно значительная сумма.

– Не знаю… Не понимаю, – растерянно ответила художница. – Да, это подозрительно. И он не звонил Диане?

– Не звонил, не писал, предсмертной записки нет. Диана считает, что он занял деньги или украл.

– Да как он мог успеть такое провернуть? – воскликнула Александра. – Мы с ним только что расстались, он немного выпил и не хотел меня везти в отель. Вызвал такси. Я только обрадовалась, он мне надоел своим нытьем. Извини…

– Не стоит извиняться, я ему никто, – пренебрежительно ответила Марина. – В общем, получается темная история. Да, и Диана все твердила следователю, что это было убийство, пока ее не поставили на место. Заключение эксперта все-таки имелось. Это самоубийство. У него была всего одна борозда на шее, а эти кровоизлияния появились, потому что Павел был мужик высокий, а крюк, на котором он повесился, находился не так уж высоко. Диана сама говорит, что он висел, упираясь ногами в пол, подогнув колени, то есть он в буквальном смысле удавился. Для того чтобы так свести счеты с жизнью, нужна определенная сила воли.

И словно про себя, тише, закончила:

– Которой у него не было.

– Или страх, – так же негромко добавила Александра.

– Да, страх или отчаяние.

– Мы неплохо провели вечер, гуляли по красивым местам, ужинали в ресторане, – проговорила Александра. – Да, он говорил очень печальные и горькие вещи, но я не видела в нем ни страха, ни отчаяния. Ничего, кроме затяжной депрессии, которая может длиться годами. Что-то произошло сразу после моего отъезда.

– То-то и оно, – согласилась Марина. – Диана мне клянется, что она вообще не общалась с ним в последнее время. Вот уж кто в отчаянии, так это она! Если докажут шантаж с ее стороны, вымогательство и доведение до самоубийства, то срок будет очень приличный. А если еще и ее сожитель окажется замешан, то…