– К черту тебя и твое колдовство.
– Колдовство?
– Ты что-то сделала со мной. И с Райденом тоже. Ты околдовала его и чуть не убила. Не важно, называешь ты это колдовством или нет, но можешь заставить человека пойти и повеситься на самом высоком дереве.
Я смеюсь – не насмехаюсь, его глупость и правда веселит.
– Ты злишься на меня? Забыл, что это я была пленницей? Ты заставил меня стать свидетелем самых отвратительных пыток, которые я когда-либо видела. Ты пытался меня изнасиловать, а твои люди – убить. Я же только украла карту.
Несмотря на отвратительное отношение Драксена, я бросаю ему кое-что съедобное. Удостоверившись, что еда попадает ему прямо в затылок, я продолжаю свой путь.
Слышу, как его руки жадно рыщут в темноте, чтобы поднять то, что я бросила. Затем звук чавкания становится таким громким, что я слышу его еще на протяжении следующих двадцати футов.
Свежий хлеб с кухни. Не знаю, что побудило меня принести его Драксену, но я это сделала.
Теперь пора вспомнить, зачем я на самом деле пришла в подземелье.
Камера Вордана спрятана в отвратительном углу, куда приходит прилив. Вода доходит ему до лодыжек. У него, должно быть, зубы стучат от холода.
Прекрасно.
Я ведь ненавижу его. Так же сильно, как ненавижу тот факт, что я здесь.
– Алоса, – говорит Вордан, заметив меня.
Один его тон заставляет меня съежиться. Довольный, уверенный в себе. Вордан умудряется говорить подобным образом, даже находясь за решеткой.
– Расскажи мне больше, – шепчу я, хотя знаю, что мы одни.
– Что? Я не расслышал.
– Расскажи. Мне. Больше.
– О чем? – спрашивает он, явно играя со мной.
Я рычу. Мой голос отдается от стен подземелья раскатами грома. Я закапываю Вордана под горой снега, позволяю ему почувствовать пронизывающий холод, что может заставить забыть все другие ощущения. Я сталкиваю его с самого высокого утеса. Он падает и падает, мчась вниз с невероятной скоростью, зная, что вот-вот умрет и нет никакого способа остановить это. Я возвращаю его обратно в камеру, стены которой плавятся от горячей лавы вулкана, что извергается поблизости. Снова и снова я заставляю Вордана пережить немыслимый ужас.
К тому времени, когда я останавливаюсь, он весь дрожит, его дыхание сбивается.
Подавляю свою ярость, чтобы сказать:
– Я все еще могу причинить тебе боль, Вордан. Скажи мне все, что знаешь, или мы продолжим в том же духе. Сегодня у меня слишком мало терпения, так что прекрати паясничать.
Ему требуется целая минута, чтобы обрести дар речи.
– Ты… – глубоко вдыхает Вордан, – ты чудовище.
– А ты это чудовище разозлил. Начинай говорить.
– Я не… я больше ничего не знаю.
Я открываю рот, чтобы взять очередную ноту.
– Клянусь! – кричит он.
Наклоняю голову набок.
– Мой человек ничего не вынес из кабинета короля пиратов. Он рассказал мне только то, что видел. Какое-то устройство и записка с объяснением его функций, написанная Каллиганом собственноручно. Тебе уже известно, что об этом я не лгу. Я говорил правду, находясь под твоим контролем.
Я расстроена еще больше, чем раньше. Я не могу доверять врагу больше, чем собственному отцу.
Но после того, как Каллиган угрожал выколоть мне глаз, потому что и без него я смогу петь…
Он просто взволнован предстоящим путешествием. На самом деле он бы этого не сделал.
Но я никогда не видела, чтобы он не выполнял своих угроз.
Как я могу сомневаться в нем? После всего, что он для меня сделал?
Ты имеешь в виду побои или тюремное заключение?
Нет! Он вырастил и обучил меня. Он сделал меня непобедимой.
Он сделал тебя своим верным питомцем.
Я рычу.
– Ты! – кричу я на Вордана. – Ты вложил эти мысли в мою голову.
Мужчина выпрямляется во весь свой невпечатляющий рост, неловко подогнув одну ногу.
– Я не мог взрастить сомнения там, где еще не было посажено семя.
Достаточно.
С меня хватит.
Есть только один способ избавиться от этой неуверенности.
Глава 6
– Ты хочешь, чтобы я помог тебе проникнуть в кабинет твоего отца?
– Да.
– Хорошо, – говорит Райден.
Я жду дополнительных вопросов. Когда он ничего не говорит, уточняю:
– И все? Вот так просто согласишься? Никаких вопросов или нравоучений? Никаких условий или оговорок? Даже «я же тебе говорил» не скажешь?
– Я слышал твой разговор с Ворданом, помнишь? На твоем месте я поступил бы так же.
Теперь я понимаю, что Райден не собирается играть с моим разумом. Он не ухмыляется мне так, как это делает Вордан. Не гордится собой и не наслаждается моей болью.
Он хочет помочь. Такое поведение сбивает с толку еще больше, чем все, что он делал раньше.
Но у меня нет времени думать об этом.
Мы собираемся сделать кое-что очень опасное. Предательство. Если отец поймает нас, мы умрем. Вот почему я беру с собой только троих: Ателлу, потому что ей под силу открыть любую дверь; Соринду, потому что она может сразить любого, кто осмелится встать на нашем пути; и Райдена, потому что…
… просто хочу, чтобы он был со мной.
Мы вчетвером покидаем корабль и входим в крепость. Бесшумно скользим вдоль стены пещеры, заглядывая за каждый изгиб и поворот, чтобы убедиться, что там никого нет. Уже стемнело, так что мы можем надеяться только на то, что большинство пиратов уже легли спать.
Когда мы добираемся до двери, я ставлю Соринду и Райдена по концам туннеля. Если кто-то появится в поле зрения, они дадут знать. Ателла опускается на колени, чтобы осмотреть замок, пока я стою прямо за ней. Мои пальцы начинают дрожать. Чтобы скрыть это, я скрещиваю руки на груди.
Ателла тихо присвистывает.
– Шшш, – шикаю я, бросая нервный взгляд в сторону комнат моего отца.
– Простите, – шепчет она в ответ. – Просто король действительно не хочет, чтобы кто-то сюда входил. Он установил один из тех модных новых замков Веноа с цилиндрической скважиной. Если и есть люди, способные его открыть, то их немного.
– Значит, ничего не получится?
Озорная улыбка появляется на лице Ателлы.
– Я такого не говорила, капитан. Я не как остальные. Просто это займет некоторое время.
– Не знаю, сколько у тебя будет времени.