Разрушенный трон - читать онлайн книгу. Автор: Виктория Авеярд cтр.№ 108

Прежде чем я успеваю передумать, я снижаюсь. Самолет садится жесче, чем нужно, его трясет при приземлении. Но я хочу поскорее покончить с этим, даже щелкая необходимыми переключателями и рычагами. Постепенно двигатель замедляется и рев пропеллеров становится тише. Я не глушу мотор полностью: много времени я здесь не пробуду. Я просто не выдержу.

Джулиан предлагал поехать со мной, как и Нанабель. Я отказал им обоим.

На острове тихо, слышно только, как трава шелестит на ветру и кричат чайки. Меня так и подмывает свистнуть, просто чтобы здесь прозвучал какой-нибудь звук, сотворенный человеком. Странно понимать, что я единственный живой человек на острове. Особенно глядя на то, что осталось от казарм и на такие человеческие воспоминания, царящие в этом месте.

На Таке никто не жил с тех пор, как Алая гвардия покинула остров, опасаясь рейда после захвата Мэры. Они все еще не вернулись. Видно, что базу потрепал ветер и смена времен года, но остальная часть острова, похоже, процветает от того, что его оставили в покое.

Ноги несут меня по тропинке от взлетно-посадочной полосы, петляющей в высокой траве и поднимающейся вверх по пологим холмам. Вскоре тропа исчезает, гравий сменяется песчаной почвой. Никаких указателей нет – его найдут только люди, которые знают, что ищут.

Шейд лежит на другой стороне острова, встречает в своей могиле рассветы. Об этом, когда пришло время, попросила Мэра. Она хотела, чтобы он был похоронен настолько далеко от ее брата, насколько это возможно на острове.

Поговаривали о том, чтобы похоронить его в другом месте. Он говорил, что хочет лежать вместе с матерью, но не указал, где именно. Элара была похоронена на Таке, в неглубокой могиле. Несмотря на то, что ее тело уже разложилось, ее можно было бы легко выкопать и перевезти на материк. Конечно, оппозиция выступила против этой идеи. Не только из-за того, как это ужасно, но и потому, что, как тихо заметил Джулиан, ему бы не хотелось, чтобы люди знали, где находится могила Мэйвена, или чтобы до нее было легко добраться. Она могла бы стать местом сбора или памятником, воодушевляющим тех, кто мог бы захотеть продолжить его дело.

В конце концов, мы решили, что Так подойдет лучше всего. Остров посреди океана, изолированный настолько, что даже Мэйвен сможет обрести здесь покой.

Ботинки утопают в рыхлой земле. Идти все сложнее – и не только из-за рельефа местности. Я преодолеваю последние несколько ярдов и поднимаюсь на холм в сером свете осени. Я чувствую запах дождя, но гроза еще не началась.

На поле ничего нет. Сюда не прилетают даже птицы.

При первом взгляде на камни я опускаю глаза и начинаю внимательно смотреть, куда иду. Не могу идти дальше и видеть, как она становится все ближе. В голове проносятся картинки из моего сна, преследуя меня. Я отсчитываю последние несколько футов и поднимаю голову только тогда, когда это необходимо.

Здесь нет ни силуэта потерянного мальчика, который ждет, чтобы его нашли, ни его тени.

Надгробие Элары никак не отмечено, это просто обветренная плита из серого камня. Ничего не показывает, кто здесь похоронен, нет упоминания ни ее имени, ни Дома. Ни слова о том, кем она была при жизни. Она не заслуживает, чтобы ее помнили. Она украла так много воспоминаний других.

Мэйвена я отказался подвергнуть такому же обращению. По крайней мере, он заслуживает хоть чего-то.

Его могильная плита молочно-белая, с закругленными краями. На ней высечены буквы, некоторые из которых уже заполнены грязью или мертвой травой. Я очищаю их несколькими взмахами пальцев и, прикасаясь к холодному, влажному камню, чувствую, как меня пробирает дрожь.

МЭЙВЕН КАЛОР

Любимый сын, любимый брат.

Пусть никто не повторит твой путь.

На плите не указан его титул, на ней, кроме его имени, высечена всего пара слов. Но каждое слово на камне – правда. Мы любили его, он сбился с пути, и никто не должен повторить его судьбу.

Несмотря на то, что я единственный человек на острове, единственный на многие мили вокруг, я не могу найти в себе силы заговорить. Не могу заставить себя произнести ни звука, горло сжимается.

Я не смогу с ним попрощаться – даже если от этого будет зависеть моя жизнь. Не смогу заставить себя произнести эти слова.

Когда я встаю на колено, склоняясь над его могилой, моя грудь сжимается. Одной рукой я опираюсь о камень, позволяя ему наполнить меня болезненным холодом. Я думал, мне будет страшно: в конце концов, я стою над двумя трупами. Но вместо страха я чувствую только горе.

У меня в голове крутится только бесконечное «Прости». Воспоминания о нем мелькают так же быстро: начиная с того времени, когда он был маленьким мальчиком, и заканчивая нашей последней встречей, когда приговорил его к смерти.

«Я должен был найти другой способ, – ругаюсь я на себя – и не впервые за это утро. – Я мог сохранить ему жизнь».

У меня был шанс. Даже в Архоне, во время осады. Что-то можно было сделать. Должен был быть какой-то способ – я просто не смог его найти.

Иногда Мэра говорит мне, что это нужно оставить позади. Не забыть, а принять то, что было сделано. Иногда она истекает кровью вместе со мной, обвиняя себя в том, что страдаю я. А иногда я могу винить только его, винить Элару, винить своего отца. Я тоже был всего лишь мальчиком.

«Что же мне оставалось делать?»

Ветер становится ледяным, внезапным порывом продувая мою куртку насквозь. Я ежусь от холода и позволяю теплу наполнить мою грудь.

Может быть, мне следовало его сжечь. Предать его тело пламени и рассеять его прах, чтобы он улетел, куда пожелает, уносимый ветром.

Но я, как всегда, не могу его отпустить. Даже сейчас я не могу отпустить Мэйвена.

И никогда не смогу.

На моих щеках уже есть капли, когда начинается дождь.

Гражданская война в Норте официально закончилась с отречением короля Тиберия Седьмого и распадом королевства Норта, однако военные действия закончились только несколько лет спустя. Последовавший конфликт был известен как Танцующая война, поскольку каждая сторона конфликта делала шаг лишь после хода своего противника, в неестественной, сбивчивой манере.

Только благодаря усилиям Монфора и Алой гвардии новообразованным Штатам Норты удалось сдержать попытки вторжения как Озёрного края, так и Пьемонта. Внешне это была оборонительная война, целью Штатов Норты в которой было обеспечить сохранение своих границ. Однако Алую гвардию и, в частности, генерала Диану Фарли часто обвиняли в нарушении границ суверенных государств и вмешательстве в их дела, а также – в попытках поощрять восстания Красных и новокровок против Серебряных правительств. Война Красного грома два десятилетия станет свидетельством того, что эти усилия увенчались успехом.

Дипломатические маневры также были неотъемлемой частью поддержания шаткого мира в восточных странах. Бывшая королева Разломов, Эванжелина Самос, в конечном счете смогла вмешаться в ситуацию от имени Монфора и Штатов Норты. Она несколько раз встречалась с королевой Сенрой и ее преемницей, королевой Тиарой, в течение Танцующей войны. Вместе с бывшим королем Норты, Тиберием Калором, она также смогла договориться о мире между бывшими Серебряными домами, все еще находящимися в процессе реконструкции. Премьер-министр Леонид Радис, Серебряный из Монфора, который был избран на этот пост после премьера Дэйна Дэвидсона, был верным союзником Серебряных Норты, которые отказались от своих титулов.